Выстраивая идиллию мироздания своего существования человек должен учитывать основные законы и то наследие, которое он получает вместе с программой на будущее. Наследство, включает и судьбоносный потенциал, получаемый при выборе жизненного пути, характеризующий канву судьбы, так называемую карму. Судьба каждого человека от начала зарождения и до смерти запрограммирована на высшем уровне информационного поля (в созвездиях, астральном мире, книге судьбы, линиях на руке и т.д.) и движение её во многом предопределено прошлым выбором и будущим. Изменить можно кое-какие детали, но изменить то, что запечатлено и оказывает влияние на будущее нет почти никакой возможности. Почему почти, да потому, что можно отмолить, и изменяя своё отношение к миру, к Создателю, путём раскаяния, всепрощение и любви, можно избежать крайностей и продлить срок существования, как себя, так и своих близких.
В этом и заключается принцип движения нашей души от воплощения, перевоплощения и судьбоносности в том или ином её формоструктурном пребывании. Никто не сможет избежать судьбы от зарождения до телесного распада, но имеет возможность выбора пути следования. Если выбираем добро созидательности, то формируются определённые условия, которые могут повлиять на дальнейшие действия, решения и окончательный выбор. Но если человек одевает грязные, злобные одежды и выходит на тропу разрушительности и зла, мгновенно возникают конфликты с совестью и его соответственно ждёт стезя заблуждений, путаницы и борьбы с возникновением соответствующих условий сосуществования с такими же злодеями, что и приведёт к преждевременному окончанию материального воплощения всего рода.
Понятия доброты и злобы нельзя отделять от души человека. Лежащий на пути камень не может быть добрым или злым. Он может послужить добру, если его положить в фундамент дома и может стать злом если его применить как орудие разрушения. Это касается и всяких научных открытий, правил и правовых законов. Действие всеобщих законов неотвратимы и это является главным Великим Законом Мироздания. Закон движения, изменения и трансформации как основной принцип динамики, лежащий в основе побудительного беспокойства в существовании цикличного и периодичного действия в причинно-следственного взаимовлияния, запечатленного, воспроизводимого подобия и с учётом обратной связи подверженного сравнению при иерархическом перераспределении енерго-информационного потенциала, приводит к конечному результату, предугадать который можно только с очень небольшой вероятностью.
Соответственно порой человеку кажется, что в мире царит несправедливость и многие получают что-то незаслуженно, одним благо, а другим испытания, одни счастливы в добре, а другие несчастные и злые. И тогда само-собой напрашивается то, что если бы не было пути Провидения или слепого фатализма, не существовало бы и причин со следствиями, которые сами, со временем не становились бы причинами и последствиями, провоцирующими негативную динамику реакций при оценке каких-то действий в том или ином случае, беде, болезни или даже преждевременной смерти. Слепой случай, слепая вера в слепой фанатизм ослепляют разум человека, открывая путь к галлюцинациям, разного рода видениям и ощущениям. Ослепленные теориями и гипотезами философы, формируя учения, ведут за собой таких же слепцов и в конце-концов попадают в пропасть, из которой не находят пути выхода.
И чтобы прозреть я начал читать и запоминать не только краткий философский словарь, но и трёхтомное собрание сочинений классиков, сформировавших диаматериалистическое мировоззрение у многих последователей диамата. А когда осилил Джека Лондона, Свифта, Ефремова, О. Хаксли, Е. Замятина и прочих разных антиутопистов, дистопистов и какотопистов-юмористов, я быстро нашёл общий язык с теми, кого называл тупоголовыми метафизиками, примитивными архаичными недоумками, блуждающими в лабиринтах заблуждений, которых легко было опровергнуть ежедневным опытом придурковатого задаваки. Не смотря на то, что так и не прочитав ни одной научной или философской книги в жанре фантастики и фантасмагории, я в начале своей деятельности на поприще философствования решил опровергать всё, что написано в Большой Советской Энциклопедии и с тех пор меня не покидает идея иронической интерпретации всяких умненьких статеек, монографий и трактатов. И вот, после многих лет бесплодного очковтирательства, выведения на чистую воду и осмеивания академических воззрений, благодаря всеобщей доступности платёжеспособных пользователей интернета к глобальному информационному порталу у меня появилась возможность импликации, имплементации и эквиваленции дизъюнкций в контенте аккумуляции компиляций. Иными словами, я решил перевести все философские рассуждения на доступный большинству интересующихся философией язык с доходчивостью смыслов.
Если в древности мифология была примитивным выразителем древних парадигм любознательных школьников, разных философских школ, то теперь бессмысленность абстрактных выражений создаёт видимость эволюционного откровения в символичности научно-обоснованных языковых хитросплетений. Так к примеру, всегда существовали придуманные эмблемы, символы, этикетки, гербы и прочие знаковые рисунки с клеймами, ярлыками, пометками, шифрами, которые являются носителями идей, возникших на информационном поле эзотерики, в книгах Танаха, Пятикнижии Моисея, Библии, астрологии, теософии, нумерологии, мироведении и прочих ведений. Высказанные в них идеи, став зародышами нововведений, порождают целостности в виде учений. Символ, притча, аллегория, знак, иероглиф, слово, имеющие в сочетании со звуковым оформлением вибрацию песнопения, в устном виде, порождали мыслеобразы, проникающие в душу, вовлекали слушателей в первичную Субстанцию Акаши или Эфир, формирующий Астральный свет Божественной мысли и понятия Высшего Разума. Скептиками такой расклад не доступен, так как их идея души перевернута в противоположном значении и они формулируют различные закономерности, которые не имеют отношения к мирозданию вселенной и не претендуют на универсальность, всеобщность и широкомасштабность.
Многие заинтересованные теоретики и практики верховенства закона ищут логику и смысл законотворчества не только в естествознании и мироведении, но и в социальном смысле. «Тем, кто желает говорить умно,— учил Гераклит,— должно укрепить себя этим для всех общим, как космос, законом и много крепче. Ведь все человеческие законы питаются единым божественным, который простирает свою власть насколько желает, всему довлеет и над всем одерживает верх». На основе божественных законов, человек устанавливает свои писанные правила, приравнивая их к неписанным законам, имеющих всеобщее значение. Категория природного закона, зиждется на понятии закономерной взаимосвязи процессов и явлений социальной действительности, составляющей сердцевину любой науки об обществе и естестве.
Научный закон в теории показывает как происходит взаимосвязанная последовательность каких-то событий, явлений и действий. Универсальный закон данный Законодателем отвечает на вопрос почему, зачем и для чего происходят закономерные процессы в природе, обществе и на небе. Законодатель формулирует законы, ограничивая свободу волеизьявления, протекания движения, изменения и трансформации, донося формулировки через пророков. Исследователь открывает законы науки и старается точно их формулировать, пророк оглашает уже сформулированные божественные законы, не требующие доказательств.
Логическая целостность и непротиворечивость научного закона быстрее всего достигаются тогда, когда он построен на минимальном числе исходных научных идей и принципов, в которых превалируют специальные научные термины. Своеобразие же божественного закона определяется духовным характером включенных в него идей и принципов, сформулированных простым и доступным языком. Из этого выплывают и смыслы законов, которые действительны не только в естестве, социальном или научном, но и в сверхъестественном.
Сверхъестество на сверхчувственном уровне познания, предполагает существование метафизического пространства, в котором царствие супранатурализма (сверх природного) соседствует с анимистическими(духовными) представлениями антропопатизма, одушевляющего неодушевлённое, придавая предметам некую божественную образность таинственного, необычного, непознанного и необыкновенного опыта. И конечно же и законы там совершенно неестественные, которые невозможно ни отвергнуть, ни доказать. Если считать естественным законом неизменность в изменениях, непременную однородность действия всех однородных вещей, то в сверхъестественном законе этого постоянства нет и не может быть из-за противоречивости процессов, основанных на чудесах.
Там диво дивное, чудное и примитивное, где мистика и загадочность очевидные,
не требуют разгадки, смыслы негативные, противные по сути и страшно деструктивные.
Там квази квазары и чёрные дыры,
там стороны шире, в большом микромире,
там мелочных множеств в огромном эфире,
там макро и мега сидят в балансире,
там ориентиры нужны для блезира,
там есть многомерность, но нет в ней мерила.
Там хаос в порядок приводит случайность,
закон же обратно творит нескончаемость.
Там странно и тайно, всё необычайно,
к тому же запутано всё чрезвычайно,
там вся бесконечность, впадает в бескрайность,
мала вероятность, и в мыслях туманность.
Когда нет достаточного основания, не стоит что-то доказывать, просто берётся на веру, даже если это голимая достоверность, очевидность и поразительная реальность. Отрицающему отрицание, доказательства не нужны, так же как и утверждающему существование единства в борьбе противоположных антагонистов, которые друг без друга не существуют, так например, силы тьмы и силы света, силы добра и силы зла, кто-то слабее, кто-то сильнее, борьба неизбежна, но победа будет ничейной, так как между ними есть третья сила, которая всесильна, всемирная, справедливая и всех рассудит. В дуальности постижимого и непостижимого, понятного и непонятного, реального и нереального, негативного и позитивного есть общее, присущее обеим сторонам, это доверие, если его нет, то нет ни того, ни другого. И идеалист сверхъестественник и атеист с научными воззрениями верят в свои и чужие доводы, закономерные влияния и смысловое наполнение. В бессмыслицу трудно поверить не сомневаясь, так же как и в несусветную глупость, типа бесконечной концовки или конченой вечности в нескончаемости пограничного начала.
В этом и заключается принцип движения нашей души от воплощения, перевоплощения и судьбоносности в том или ином её формоструктурном пребывании. Никто не сможет избежать судьбы от зарождения до телесного распада, но имеет возможность выбора пути следования. Если выбираем добро созидательности, то формируются определённые условия, которые могут повлиять на дальнейшие действия, решения и окончательный выбор. Но если человек одевает грязные, злобные одежды и выходит на тропу разрушительности и зла, мгновенно возникают конфликты с совестью и его соответственно ждёт стезя заблуждений, путаницы и борьбы с возникновением соответствующих условий сосуществования с такими же злодеями, что и приведёт к преждевременному окончанию материального воплощения всего рода.
Понятия доброты и злобы нельзя отделять от души человека. Лежащий на пути камень не может быть добрым или злым. Он может послужить добру, если его положить в фундамент дома и может стать злом если его применить как орудие разрушения. Это касается и всяких научных открытий, правил и правовых законов. Действие всеобщих законов неотвратимы и это является главным Великим Законом Мироздания. Закон движения, изменения и трансформации как основной принцип динамики, лежащий в основе побудительного беспокойства в существовании цикличного и периодичного действия в причинно-следственного взаимовлияния, запечатленного, воспроизводимого подобия и с учётом обратной связи подверженного сравнению при иерархическом перераспределении енерго-информационного потенциала, приводит к конечному результату, предугадать который можно только с очень небольшой вероятностью.
Соответственно порой человеку кажется, что в мире царит несправедливость и многие получают что-то незаслуженно, одним благо, а другим испытания, одни счастливы в добре, а другие несчастные и злые. И тогда само-собой напрашивается то, что если бы не было пути Провидения или слепого фатализма, не существовало бы и причин со следствиями, которые сами, со временем не становились бы причинами и последствиями, провоцирующими негативную динамику реакций при оценке каких-то действий в том или ином случае, беде, болезни или даже преждевременной смерти. Слепой случай, слепая вера в слепой фанатизм ослепляют разум человека, открывая путь к галлюцинациям, разного рода видениям и ощущениям. Ослепленные теориями и гипотезами философы, формируя учения, ведут за собой таких же слепцов и в конце-концов попадают в пропасть, из которой не находят пути выхода.
И чтобы прозреть я начал читать и запоминать не только краткий философский словарь, но и трёхтомное собрание сочинений классиков, сформировавших диаматериалистическое мировоззрение у многих последователей диамата. А когда осилил Джека Лондона, Свифта, Ефремова, О. Хаксли, Е. Замятина и прочих разных антиутопистов, дистопистов и какотопистов-юмористов, я быстро нашёл общий язык с теми, кого называл тупоголовыми метафизиками, примитивными архаичными недоумками, блуждающими в лабиринтах заблуждений, которых легко было опровергнуть ежедневным опытом придурковатого задаваки. Не смотря на то, что так и не прочитав ни одной научной или философской книги в жанре фантастики и фантасмагории, я в начале своей деятельности на поприще философствования решил опровергать всё, что написано в Большой Советской Энциклопедии и с тех пор меня не покидает идея иронической интерпретации всяких умненьких статеек, монографий и трактатов. И вот, после многих лет бесплодного очковтирательства, выведения на чистую воду и осмеивания академических воззрений, благодаря всеобщей доступности платёжеспособных пользователей интернета к глобальному информационному порталу у меня появилась возможность импликации, имплементации и эквиваленции дизъюнкций в контенте аккумуляции компиляций. Иными словами, я решил перевести все философские рассуждения на доступный большинству интересующихся философией язык с доходчивостью смыслов.
Если в древности мифология была примитивным выразителем древних парадигм любознательных школьников, разных философских школ, то теперь бессмысленность абстрактных выражений создаёт видимость эволюционного откровения в символичности научно-обоснованных языковых хитросплетений. Так к примеру, всегда существовали придуманные эмблемы, символы, этикетки, гербы и прочие знаковые рисунки с клеймами, ярлыками, пометками, шифрами, которые являются носителями идей, возникших на информационном поле эзотерики, в книгах Танаха, Пятикнижии Моисея, Библии, астрологии, теософии, нумерологии, мироведении и прочих ведений. Высказанные в них идеи, став зародышами нововведений, порождают целостности в виде учений. Символ, притча, аллегория, знак, иероглиф, слово, имеющие в сочетании со звуковым оформлением вибрацию песнопения, в устном виде, порождали мыслеобразы, проникающие в душу, вовлекали слушателей в первичную Субстанцию Акаши или Эфир, формирующий Астральный свет Божественной мысли и понятия Высшего Разума. Скептиками такой расклад не доступен, так как их идея души перевернута в противоположном значении и они формулируют различные закономерности, которые не имеют отношения к мирозданию вселенной и не претендуют на универсальность, всеобщность и широкомасштабность.
Многие заинтересованные теоретики и практики верховенства закона ищут логику и смысл законотворчества не только в естествознании и мироведении, но и в социальном смысле. «Тем, кто желает говорить умно,— учил Гераклит,— должно укрепить себя этим для всех общим, как космос, законом и много крепче. Ведь все человеческие законы питаются единым божественным, который простирает свою власть насколько желает, всему довлеет и над всем одерживает верх». На основе божественных законов, человек устанавливает свои писанные правила, приравнивая их к неписанным законам, имеющих всеобщее значение. Категория природного закона, зиждется на понятии закономерной взаимосвязи процессов и явлений социальной действительности, составляющей сердцевину любой науки об обществе и естестве.
Научный закон в теории показывает как происходит взаимосвязанная последовательность каких-то событий, явлений и действий. Универсальный закон данный Законодателем отвечает на вопрос почему, зачем и для чего происходят закономерные процессы в природе, обществе и на небе. Законодатель формулирует законы, ограничивая свободу волеизьявления, протекания движения, изменения и трансформации, донося формулировки через пророков. Исследователь открывает законы науки и старается точно их формулировать, пророк оглашает уже сформулированные божественные законы, не требующие доказательств.
Логическая целостность и непротиворечивость научного закона быстрее всего достигаются тогда, когда он построен на минимальном числе исходных научных идей и принципов, в которых превалируют специальные научные термины. Своеобразие же божественного закона определяется духовным характером включенных в него идей и принципов, сформулированных простым и доступным языком. Из этого выплывают и смыслы законов, которые действительны не только в естестве, социальном или научном, но и в сверхъестественном.
Сверхъестество на сверхчувственном уровне познания, предполагает существование метафизического пространства, в котором царствие супранатурализма (сверх природного) соседствует с анимистическими(духовными) представлениями антропопатизма, одушевляющего неодушевлённое, придавая предметам некую божественную образность таинственного, необычного, непознанного и необыкновенного опыта. И конечно же и законы там совершенно неестественные, которые невозможно ни отвергнуть, ни доказать. Если считать естественным законом неизменность в изменениях, непременную однородность действия всех однородных вещей, то в сверхъестественном законе этого постоянства нет и не может быть из-за противоречивости процессов, основанных на чудесах.
Там диво дивное, чудное и примитивное, где мистика и загадочность очевидные,
не требуют разгадки, смыслы негативные, противные по сути и страшно деструктивные.
Там квази квазары и чёрные дыры,
там стороны шире, в большом микромире,
там мелочных множеств в огромном эфире,
там макро и мега сидят в балансире,
там ориентиры нужны для блезира,
там есть многомерность, но нет в ней мерила.
Там хаос в порядок приводит случайность,
закон же обратно творит нескончаемость.
Там странно и тайно, всё необычайно,
к тому же запутано всё чрезвычайно,
там вся бесконечность, впадает в бескрайность,
мала вероятность, и в мыслях туманность.
Когда нет достаточного основания, не стоит что-то доказывать, просто берётся на веру, даже если это голимая достоверность, очевидность и поразительная реальность. Отрицающему отрицание, доказательства не нужны, так же как и утверждающему существование единства в борьбе противоположных антагонистов, которые друг без друга не существуют, так например, силы тьмы и силы света, силы добра и силы зла, кто-то слабее, кто-то сильнее, борьба неизбежна, но победа будет ничейной, так как между ними есть третья сила, которая всесильна, всемирная, справедливая и всех рассудит. В дуальности постижимого и непостижимого, понятного и непонятного, реального и нереального, негативного и позитивного есть общее, присущее обеим сторонам, это доверие, если его нет, то нет ни того, ни другого. И идеалист сверхъестественник и атеист с научными воззрениями верят в свои и чужие доводы, закономерные влияния и смысловое наполнение. В бессмыслицу трудно поверить не сомневаясь, так же как и в несусветную глупость, типа бесконечной концовки или конченой вечности в нескончаемости пограничного начала.
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № J108-49320.
Обсуждения Эзотерические законы мироздания
На зависть всем погранначало!