Суфизм. Мастер

Каждый аспект жизни человека и жизни мира имеет свой цикл. В жизни человека период от рождения до смерти — это первая часть, а после смерти до ассимиляции в Бесконечности — это вторая часть. Эти циклы человеческой жизни под­разделяются на более мелкие субциклы: детство — юность, на которой заканчивается первая часть, и юность — старость, это второй этап. Существуют и более мелкие подразделения, подциклы: младен­чество, детство, юность, зрелость, старость — это циклы человеческого подъема и упадка.

Итак, есть цикличность жизни в мире, есть цикл сотворения человека и его уничтожения, циклы царствования рас и наций, циклы времени — год, месяц, неделя, день и час.

Природа каждого из этих циклов имеет три ас­пекта: начало, кульминацию и конец, которые на­зываются Урудж, Кемаль и Зеваль, — как, напри­мер, новолуние, полнолуние и ущерб луны, восход, зенит и заход солнца. Эти циклы, субциклы и под-циклы и три аспекта их природы подразделяются и различаются своей природой и течением света. Как свет солнца, луны и планет играет наиболее важную роль в жизни мира для всех и каждого, так и свет Путеводного Духа делит время на циклы. И каждый цикл находится под влиянием определен­ного Мастера, под руководством которого множе­ство управителей работают как духовная иерархия, контролирующая дела всего мира, в основном те, что касаются его внутреннего духовного состояния. Несть числа Учителям, приходившим со времен со­творения человека, они являлись под разными име­нами и в разных обликах, но Он один был сокрыт в их форме, единственный Повелитель Вечности.

Отвержение незнакомца, вера только в того, кого он однажды узнал, веками держала человека во мраке. Если он верил одному посланию, то не принимал последующего послания, принесенного другим Мастером, который оказывался для него не­знакомцем. Это вызвало много бед в жизни всех Мастеров. Человек отказывался верить в Мастеров и их учения, к прошлому ли они относились или к будущему, если имена их не были записаны осо­бым способом в той традиции, которую он испо­ведовал, или если он не слышал их имен в леген­дах, передаваемых в народе сквозь века. Вот почему в той части света, где люди верят в еврейских про­роков, они не признают таких Аватаров, как Рама и Кришна или Вишну и Шива, — просто потому, что они не находят этих имен в своих писаниях. То же самое происходит и в другой части человечест­ва, где не считают Авраама, Моисея или Иисуса Дэватас1 (Дэватас — божества, божественное воплощение), поскольку не находят этих имен записан­ными в легендах, с которыми они знакомы. Даже если бы было верно, что Брама — это тот Дэватас, которого евреи называли Авраамом, и если бы Хри­стос был тем же Мастером, которого индусы назы­вали Кришна, все же человек не признал бы одно­го в другом, имея более высокое мнение об одном из них и более низкое мнение о другом.

Если Мастера были не одни и те же в своем смер­тном обличье, все же в духе они были единым, — если бы не так, как могла бы одна и та же истина открываться ими всеми? Учителя человечества — это старшие братья, ведущие младших и питающие к ним чувство братской любви благодаря любви Отца своего. Гуманно симпатизировать своему собрату, когда он стремится к чему-то и не может этого до­стичь, и помочь ему в достижении идеала, к кото­рому он устремлен.

Это очень хорошо иллюстрирует миф о Рамачандре. Сказано в «Пуранах», что однажды Сита, суп­руга Рамачандры, оставалась в доме Риши Васишты со своими сыновьями. Младший сын, Лаху, поехал в соседний город. Он увидел Каланки — красивейшую лошадь, бегающую по городу без всадника. Когда он спросил, что это за лошадь, жители ответили, что лошадь эта бегает сама по себе, а тот, кто сможет ее поймать, станет королем этого королевства. Юноша соблазнился и побежал за лошадью, чтобы поймать ее. Он бегал и бегал за лошадью, но ничего не добился, кроме разочаро­вания. Каждый раз, когда он подходил к лошади поближе, думая, что вот теперь сумеет ее поймать, она выскальзывала у него прямо из рук. Когда он дошел до предела горького разочарования, он встретил своего брата, которого мать послала на его поиски, и сказал ему, что не вернется, пока не поймает эту лошадь. Тогда брат промолвил: «Не так надо ловить лошадей! Так ты, пожалуй, будешь гоняться за ней всю жизнь, но никогда не пойма­ешь. Вместо того чтобы бегать за лошадью, тебе нужно бежать ей навстречу». Младший послушал­ся, и предпринятое ему моментально удалось. Обо­их братьев тогда привели к Рамачандре, их отцу, он обнял их обоих, похвалив одного за руководство, а другого — за успех.

Все Учителя, приходившие прежде, учили то сообщество или ту группу людей, в которой ро­дились, они пророчествовали и о приходе сле­дующего Учителя, предвидя возможность и необ­ходимость продолжения Послания до самого его выполнения.

То, что Посланники приходили последователь­но, не означает, что им было предназначено нести разные Послания, — это значит, что им надлежа­ло исправить те искажения, которые были внесе­ны в послание прошлого его последователями, они также были призваны оживить принципы так, что­бы они соответствовали уровню развития данной эпохи, напомнить человеческому уму ту же исти­ну, которой учили предшествовавшие Мастера, то­гда как память о ней была утеряна. Это было не личное их послание, но божественное послание. Они были обязаны исправить ошибки, появивши­еся вследствие неверной интерпретации религий, поэтому обновляли ту же самую истину, которую давали предшествовавшие Мастера и которая с те­чением времени изменилась и отклонилась от сво­его действительного характера. Человек по невеже­ству своему спорил об именах и облике Мастеров, о традициях, принципах и их ограниченных груп­пах, забывая, что Мастера — едины в объединяю­щем их.

Их послания различались в смысле внешней формы подачи, каждое послание передавалось в со­ответствии с эпохой эволюции человека, к тому же оно добавляло определенную часть в учение боже­ственной мудрости. Определенные законы и прин­ципы предписывались ими с учетом специфики той страны, где было дано послание, ее климата, эпо­хи, обычаев, образа жизни и запросов.

Для Посланников было крайне важно занять некое особое положение, которое привлекло бы к ним человечество, чтобы оно могло получить послание, принесенное ими. Некоторых из них на­зывали Аватарами, реинкарнациями Брамы, таких, как Вишну, Шива, Рама и Кришна, тогда как дру­гих называли Пайхамбар — пророками, заступни­ками. Их последователи вели между собой глупые дискуссии о величии их ухода, или о том, что они делали и чему учили, или же о том, какую жизнь они вели, восхищаясь или ненавидя их согласно собственным вкусам.

Божественное послание всегда передавалось че­рез людей, имевших определенную одаренность. Например, когда богатство уважалось более всего, послание было дано через царя Соломона; когда почиталась красота — Иосиф, один из красивейших людей того времени, принес послание. Когда му­зыка рассматривалась как небесный дар — Давид принес послание в псалмах; когда появилось лю­бопытство к чудесам — свое послание принес Мои­сей; когда жертва уважалась — Авраам доставил послание; когда признавалось важным родство и наследство — Христос принес свое послание как Сын Божий; а когда стала нужна демократия, Ма­гомет принес послание как Слуга Божий — один, подобный всем и среди всех, — это положило ко­нец необходимости в пророках по причине демок­ратической природы его провозвестия и послания. Он провозгласил: «Ла Элаха Иль-Аллах» («Нет Бога, кроме Бога»). Бог составляет целостное бытие, еди­нолично — индивидуально и коллективно, — и каждая душа имеет источник божественного посла­ния в себе. В этом состоит причина, почему нет более нужды в посреднике, в третьей личности — спасителе — между человеком и Богом. Ибо чело­век эволюционировал достаточно, чтобы сформу­лировать идею Бога, который есть все, и всего, что есть Бог, и стал терпимым настолько, чтобы пове­рить в божественное послание, данное человеком, таким же, как он, подверженным рождению, смер­ти, радости и печали и всем естественным преврат­ностям жизни.

Со времен Адама и до времен Магомета все Мастера были одним воплощением Мастера-иде­ала. Когда Иисус Христос говорит о себе: «Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец», — это значит, что не имя его, или видимая личность Иисуса Христа, является альфой и омегой, но дух Мас­тера, в нем пребывающий. Именно дух провоз­глашал это, движимый осуществлением прошлой, настоящей и будущей жизни, уверенный в своей вечности. Это тот же самый дух, что изрекал устами Кришны: «Мы являемся на землю, когда Дхарма искажается». А это было задолго до при­шествия Христа. Во время своего божественного сосредоточения Магомет сказал: «Я существовал прежде этого сотворения и останусь после его по­глощения». В святых традициях сказано: «Мы со­здали тебя из Нашего света, и из твоего света Мы создали Вселенную». Это сказано не о внешней личности Магомета как человека, известного под этим именем. Это относится к духу, который го­ворил через посредство всех благословенных язы­ков и все же оставался вне формы, вне имени, вне рождения и вне смерти.

Но мир слеп, поглощенный своими проявления­ми и впечатленный определенным именем и фор­мой, зацеплен за имя, забыв истинное существо. Не что иное, как невежество разделило сынов челове­ческих на многие подразделения и отгородило од­ного от другого их собственными заблуждениями, тогда как на самом деле существует лишь одна ре­лигия и один-единственный Повелитель — Единый Бог. Человек считает свою веру в Мастера, в кото­рого он верит, своей истинной религией, а веро­вание в следующего учителя он полагает отступни­чеством. И это отражено в следующей аллегории.