Глава 17. Папина одиссея
После неожиданного звонка папа дрожащими руками стал набирать номер больницы, и ему долго не удавалось это сделать.
- Да! Больница номер один. - Наконец послышалось в трубке.
- К вам сегодня больная поступила. Как там ее состояние?
- Сейчас узнаю... Маша, как там эта, которая тронулась? А-а... Вы меня слушаете? Говорят, средней тронутости. То есть, тьфу! Говорят, что средней тяжести. В бессознательном состоянии.
- Тогда передайте ей немедленно, что наши дети живы, и все дети живы. А я сейчас к вам прибегу. Ждите!
На бегу папа еще успел позвонить родителям Ксении, буркнул им что-то невразумительное заикающимся голосом. И через несколько минут уже был на пороге лечебного заведения.
Посетителя встречал главврач Спиридон Спиридонович. Это был первый и последний врач больницы. Он вполне мог бы называться первым по аналогии с первой больницей, с первой мэрией и так далее. Но то ли по желанию самого медработника, то ли по какому-то штатному расписанию назывался он главврач. И очень этим гордился.
Кроме высоких профессиональных качеств, доктор обладал недюжинными познаниями в психологии. И даже считал себя выдающимся психологом, но об этом он скромно умалчивал, не забывая однако применять психологические приемы где надо и где не надо.
- Уже сообщили моей жене? - Еще издалека прокричал папа, как будто вся больница только и жила его заботами.
Впрочем, в больнице на этот день находилось всего двое больных. И оба поступили почти одновременно. Это были: мама наших героев и уважаемый мэр города.
- Пройдемте в мой кабинет. - Не торопился с ответом врач.
- Мне немедленно надо к жене.
- Конечно, нам как раз будет по пути. Вам, наверное, захочется посмотреть данные о ее состоянии.
- Ну, если о состоянии... Тогда можно.
Доктор сел в широкое кресло. Но папа не торопился делать то же самое.
- Садитесь, садитесь. Если вы появитесь в палате таким взволнованным, то вряд ли это будет способствовать скорому выздоровлению.
Папа нехотя сел.
- Вот данные анализов. - Доктор внимательно принялся изучать экран, хотя и так прекрасно помнил результаты анализов немногочисленных больных.
Доктор всегда делал такую паузу перед тем как вынести какой-либо вердикт. Тем самым больной как бы сталкивался с выводами целого консилиума. И если с самим доктором еще имело смысл спорить, то с гладким экраном и скрывающейся за ним мировой информационной системой спорить никто не решался.
- Вот. - Продолжил главврач. - Больной необходим полный покой, самый полный покой.
Папа привстал, но доктор усадил его властным движением руки.
- А теперь скажите, уважаемый, что вы хотите сообщить больной. Это надо хорошо продумать, чтобы не навредить больной.
- Некогда мне продумывать! И чего тут думать? Передайте всего два слова: дети живы!
- Два слова. - Повторил эскулап. - Все два слова! Да два слова могут оживить человека. А могут и лишить его жизни...
- Мои слова точно оживят!
- А я в этом пока не уверен. И если сомневаешься, то в нашем деле лучше не спешить.
- А я не сомневаюсь!
- Что ж, очень рад вашей уверенности. - Несколько охладил папин пыл доктор. - Поделитесь со мной своей уверенностью, и мы немедленно пойдем в палату.
- Хорошо! Все очень просто. Мне позвонили мои дети...
- Откуда они позвонили?
- Гм. Какое это имеет значение?
- Ну, как же! Самое прямое. Значит, вы не знаете, где они находятся и где их искать?
- Не знаю! Возможно, они все еще находятся в зоне пожара. Там их видели последний раз.
- В таком случае могу сообщить вам первые данные экспертизы: почва прокалилась вплоть до скального основания. Ничего живого на этом участке не могло остаться.
- Значит, они звонили из другого места.
- Какого?
- Они не назвали, какого.
- Почему не назвали?
- Возможно, они действительно не знают.
- Если бы дети хотели, чтобы их нашли, то они указали бы номер, с которого звонят. А теперь скажите, вы уверены, что это был голос ваших детей.
- Еще бы! Правда, помехи сильные были...
- Значит, вы не совсем уверены?
- Ну-у...
- А я имею на руках заключение, - доктор ткнул в экран, - что в достигнутом температурном режиме выжить невозможно.
- Но как же?..
- А вот так! Мы все понимаем ваше волнение. Ваше безраздельное горе. Ваше желание помочь жене в ее безутешном горе. Но не надо выдавать желаемое за действительное.
- Я, кажется, еще не спятил.
- Ваше состояние не дает мне уверенности в этом.
- Что?!
- Сядьте и спокойно послушайте, что я скажу. У меня огромный врачебный опыт, за мной стоит мировая наука. - Доктор прислонился к экрану. - У меня было много больных. И все, кто выжил, остались благодарны мне по гроб жизни. А те, кто не выжил, тоже должны быть благодарны за мой бескорыстный труд. Так вот, уважаемый, ни один из этих, которые должны быть благодарны, еще ни разу не звонил мне с того света, чтобы выразить свою благодарность.
- Да что вы такое плетете!
- А вот что! Мне сообщили из информационной сети, что никакого звонка вам от детей не было! Понимаете? Не было.
Папа разинул рот.
- Закройте рот, уважаемый. Я думаю, что вам лучше задержаться у нас. Ненадолго. Чуть-чуть. Для профилактики.
Папа в отчаянии опустил голову на грудь.
Доктор тихонько выскользнул в коридор, подозвал медсестер.
- Наш клиент. - Сообщил он, с удовольствием потирая руки.
Глава 18. Снова на пожаре
- Папа, папа! Мы живы! - Закричали дети.
- Он вас не слышит. - Сообщили очевидное гномы.
- Тогда давайте ему еще позвоним. И доктору тоже!
- Вы хотите и доктора уложить на койку? Кто тогда лечить будет?
- Надо всем-всем сообщить!
- Нет. - Андрея пронзила новая мысль. - Просто верните нас домой. Мы предъявим себя в виде вещественного доказательства, и все сразу успокоятся!
- Эх, дети, вы не знаете взрослых. Чем неожиданнее окажется ваше появление, тем больше будет шума, тем длиннее будут всевозможные разбирательства. Мы можем вернуть вас домой, хотя и для нас это хлопотно. Но поверьте, что так будет намного хуже.
- Что же нам так и торчать тут?
- Нет. Скоро пожар закончится. И вас найдут живыми и здоровыми под этой корягой. Это тоже странно, но уже не так.
- Значит, без вашей помощи мы погибли бы от пожара?
- Смотря от какого... Вы действовали достаточно грамотно, особенно для вашего возраста. И не при столь сильном пожаре вы спаслись бы сами. Но...
- Что но?
- Взрослые устроили непростой пожар. Они обработали лес специальным составом, чтобы горело от души. Они это умеют!
- Тогда мы очень вам благодарны...
- Большинству населения города ваше спасение не покажется из ряда вон выходящим. И только немногие специалисты сумеют по достоинству оценить нашу работу. И то приятно!
- Значит, вы признаетесь им?
- Ни в коем случае! Взрослые не должны о нас знать. Пусть поломают голову. И то приятно! - Гномы захихикали.
Пожар постепенно стихал. С просеки убирали лишнюю технику.
- Тела будем искать? - Советовались люди в касках.
- Не стоит время тратить. При такой температуре горит даже металл.
- Все равно надо пробы взять.
- Незачем далеко ходить. Здесь теперь все едино. Возьмем здесь, а скажем, что оттуда.
- Что-то не торопятся нас искать. - Наскучило ждать детям.
- Что ж, идите. - Сказали гномы. - Мы с вами еще увидимся. Вот возьмите на дорожку. - И каждый протянул по маленькой корзиночке с ягодами.
Андрей сразу высыпал все свои ягоды в рот. Девочки стали брать по одной ягодке, но вскоре последовали примеру мальчика.
- До свидания! - Обернулись они на прощание.
Но сзади никого не было. Только одинокая коряга выпятила изогнутые обугленные корни, как бы вопрошая о своей несчастной участи.
Людей на просеке становилось все меньше. Никто не радовался успешно проведенной операции. Зато всем было ясно, что грядет разбирательство, которое не закончится до тех пор, пока не найдут козла отпущения. Или стрелочника. Сегодня почему-то все почувствовали себя стрелочниками перед неумолимыми обстоятельствами, перед грандиозными силами природы и перед беспредельностью человеческой безответственности.
И тут произошло чудо. Точнее, людям с просеки показалось, что произошло чудо. Потому что настоящие чудеса прошли намного раньше, только люди с просеки ничего не знали о них.
На пепелище показались перепачканные пеплом дети с физиономиями в остатках ягод.
Взрослые застыли в недоумении. Кто-то снял каски. Кто-то опять перекрестился.
Дрожащей рукой какая-то женщина схватилась за телефон.
- Вертолет! Немедленно сюда вертолет! Срочно. Вы все равно не поверите.
В больнице тем временем тоже разворачивалась немая сцена. В пустой палате две медсестры растерянно разводили руками, а доктор выглядывал в окно, усердно изучая траву под окнами.
- Со второго этажа сиганул. - Наконец поставил диагноз доктор.
- У них вся семейка такая. - Медсестра выразительно покрутила пальцем у виска.
- Ну, зачем так грубо. - Сделал замечание доктор. - Для этого есть вполне точное название.
Впрочем, доктор не счел нужным раскрывать врачебную тайну.
В очередной сцене папа уже участвовал собственной персоной, а не заочно, как в предыдущей. В больничном наряде, с выпученными глазами, он появился на просеке. Здесь снова было многолюдно. Вдалеке гудела мощная техника, явно готовясь к прорубанию новой просеки, возможно, еще шире прежней.
Несколько рабочих в скафандрах запихивали в большой контейнер какую-то корягу, которая высовывала то одни, то другие обугленные корни и никак не хотела влезать в контейнер.
Чуть поодаль еще несколько человек в скафандрах стояли вокруг трех детей и покачивали головами. Рядом с ними стоял второй приоткрытый контейнер. В нем было пусто. Пока было пусто.
Все это место опоясывала веревочка с красными флажками.
Папа беззастенчиво перешагнул через веревочку и направился к детям.
- Папа! Папа пришел!
Несколько взрослых бросились папе наперерез.
- Сюда нельзя! Запретная зона!
Но папе было совершенно все равно, запретная она или нет. И если даже она действительно была запретной, то папе на это было плевать. С высокой колокольни.
Папа заслонил собой вход в контейнер и закричал:
- Только через мой труп!
Никто ему не ответил. А может быть, и ответили, только через скафандры ответ не пробился. Тогда папа рванул на себе больничный халат и заявил:
- Живым не сдамся!
Дети облепили папу, выражая явную солидарность с ним, а не с остальными взрослыми в пугающих одеяниях.
Взрослые вновь помолчали. А может быть, они и переговаривались между собой по радио. Неожиданно они повернули и вперевалку зашагали прочь, настолько быстро, насколько позволяли скафандры.
Папа остался один на один с контейнером, защищать который теперь вроде не было смысла. И детям тоже вроде ничего не угрожало. Папа поправил халат и старался сохранять спокойствие, хотя нельзя сказать, что это вполне ему удавалось.
Откуда ни возьмись, возникла женщина. Самая обычная. Без скафандра. Только в красной пластмассовой каске.
- Дети должны принять душ. Да и вам не мешало бы. - Женщина свысока оглядела растрепанного папу.
Папе захотелось сказать что-то вроде "через мой труп", но почему-то он ничего не сказал.
Все подошли к кабинке, где весело журчала вода. Папа сунул туда руку. А когда высунул обратно, в его ладони оказалось немного воды.
- Пейте! - Обратился он к женщине. - Пейте же!
Женщина смерила папу уничтожающим взглядом. Потом она тоже сунула руку в кабинку и в итоге выпила несколько глотков со своей ладони.
Дети быстро разделись почти донага и весело заплескались в кабине. Пока папа стоял на страже, женщина украдкой прихватила снятую одежду. И когда дети наконец вышли, то обнаружили пижамы вместо своей прежней одежды.
- Медицинское обследование необходимо! - Женщина заявила столь уверенно, что стало ясно: это - последний рубеж, за который она не отступит никогда.
Папа замялся.
- Вы можете проводить их в больницу и присутствовать при обследовании.
- В больницу?! - На папу нагрянули недавние и не слишком приятные воспоминания.
- Да. В самую обычную палату.
- Ну, если в обычную... - Как бы согласился папа и тут же добавил: - А на каком этаже?
- Да какая вам разница! Условия всюду идеальные.
- Да, да, конечно. - Согласился папа. - Какая может быть разница! Совершенно никакой разницы.
- Вас уже ждет вертолет. Не задерживайте, не задерживайте... Я не буду вас сопровождать. Сами дорогу знаете. Надеюсь, вы проявите благоразумие и ответственность перед детьми и всем городом?
- Ну, если перед городом, то тем более. - Принял степенный вид папа.
В салоне, кроме троих детей и папы, больше не было ни души. Только в дверном иллюминаторе на секунду показалось взволнованное лицо пилота и тут же исчезло.
Вертолет взмыл в небо и вскоре опустился в городе. День клонился к вечеру, и прохожих почти не было.
Вскоре все четверо подошли к больнице. На пороге стоял Спиридон Спиридонович. Позади него - две медсестры.
- Вся семейка в сборе. - Прокомментировала одна из них и вновь покрутила пальцем у виска. Но гости этого не заметили.
- Добрый день, уважаемые, а скорее уже вечерочек. - Расплылся в улыбке доктор и с удовольствием потер руки. - Нехорошо, нехорошо как-то получается. - Он оглядел папу. - Но это уже не имеет значения. Решительно все забудем! И проведем вам повторное обследование. С самого начала.
- Ни с начала, ни с конца! - Решительно заявил папа. - Вот кого обследуйте! - Указал он на детей. - И чтобы никаких уколов.
- Как скажете. - С кислым видом согласился главврач.
- И немедленно проводите нас к жене!
- Это невозможно.
- Тогда мы сами найдем!
- Хорошо, хорошо. Но она по-прежнему в бессознательном состоянии, в глубоком оздоровительном сне.
- Я знаю, как ее разбудить.
- Но это невозможно. После уколов... - Доктор осекся.
Но папа его уже не слушал.
- Здесь? - Он принялся толкать все двери подряд.
- Куда вы? Здесь же Семен Семеныч! - Грудью на защиту встали медсестры.
- С ним мы тоже еще поговорим! - Заявил папа и толкнул следующую дверь. - Ну, наконец-то! Дорогая! Дорогая! Ты меня слышишь?
- Мама, мама! У нас все в порядке! Так было интересно...
- Она вас не слышит. - Влез перед кроватью доктор. - Я же говорил.
Но папа решительно отстранил его.
- Я знаю, как ее разбудить. Дорогая! Дети опять безобразничают!!!
Тут мама вскочила с постели и тоже закричала:
- Дети! Немедленно домой! Вот я вам сейчас покажу!!
Потом мама с удивлением огляделась. А дети весело засмеялись.
- Но как? Как вам удалось? - Мама как будто подключилась к текущей реальности.
- Ты же не поверишь, если мы скажем, что нас спасли гномы.
- Ах, вы, мои выдумщики!
Тут в тесную комнату ворвались запыхавшиеся родители Ксении и принялись ощупывать свое создание.
Медицинский персонал вынужден был отступить в коридор.
- Нонсенс! Это же полный нонсенс. - Задумчиво повторял доктор, разводя руками. Но его никто не слушал.
После неожиданного звонка папа дрожащими руками стал набирать номер больницы, и ему долго не удавалось это сделать.
- Да! Больница номер один. - Наконец послышалось в трубке.
- К вам сегодня больная поступила. Как там ее состояние?
- Сейчас узнаю... Маша, как там эта, которая тронулась? А-а... Вы меня слушаете? Говорят, средней тронутости. То есть, тьфу! Говорят, что средней тяжести. В бессознательном состоянии.
- Тогда передайте ей немедленно, что наши дети живы, и все дети живы. А я сейчас к вам прибегу. Ждите!
На бегу папа еще успел позвонить родителям Ксении, буркнул им что-то невразумительное заикающимся голосом. И через несколько минут уже был на пороге лечебного заведения.
Посетителя встречал главврач Спиридон Спиридонович. Это был первый и последний врач больницы. Он вполне мог бы называться первым по аналогии с первой больницей, с первой мэрией и так далее. Но то ли по желанию самого медработника, то ли по какому-то штатному расписанию назывался он главврач. И очень этим гордился.
Кроме высоких профессиональных качеств, доктор обладал недюжинными познаниями в психологии. И даже считал себя выдающимся психологом, но об этом он скромно умалчивал, не забывая однако применять психологические приемы где надо и где не надо.
- Уже сообщили моей жене? - Еще издалека прокричал папа, как будто вся больница только и жила его заботами.
Впрочем, в больнице на этот день находилось всего двое больных. И оба поступили почти одновременно. Это были: мама наших героев и уважаемый мэр города.
- Пройдемте в мой кабинет. - Не торопился с ответом врач.
- Мне немедленно надо к жене.
- Конечно, нам как раз будет по пути. Вам, наверное, захочется посмотреть данные о ее состоянии.
- Ну, если о состоянии... Тогда можно.
Доктор сел в широкое кресло. Но папа не торопился делать то же самое.
- Садитесь, садитесь. Если вы появитесь в палате таким взволнованным, то вряд ли это будет способствовать скорому выздоровлению.
Папа нехотя сел.
- Вот данные анализов. - Доктор внимательно принялся изучать экран, хотя и так прекрасно помнил результаты анализов немногочисленных больных.
Доктор всегда делал такую паузу перед тем как вынести какой-либо вердикт. Тем самым больной как бы сталкивался с выводами целого консилиума. И если с самим доктором еще имело смысл спорить, то с гладким экраном и скрывающейся за ним мировой информационной системой спорить никто не решался.
- Вот. - Продолжил главврач. - Больной необходим полный покой, самый полный покой.
Папа привстал, но доктор усадил его властным движением руки.
- А теперь скажите, уважаемый, что вы хотите сообщить больной. Это надо хорошо продумать, чтобы не навредить больной.
- Некогда мне продумывать! И чего тут думать? Передайте всего два слова: дети живы!
- Два слова. - Повторил эскулап. - Все два слова! Да два слова могут оживить человека. А могут и лишить его жизни...
- Мои слова точно оживят!
- А я в этом пока не уверен. И если сомневаешься, то в нашем деле лучше не спешить.
- А я не сомневаюсь!
- Что ж, очень рад вашей уверенности. - Несколько охладил папин пыл доктор. - Поделитесь со мной своей уверенностью, и мы немедленно пойдем в палату.
- Хорошо! Все очень просто. Мне позвонили мои дети...
- Откуда они позвонили?
- Гм. Какое это имеет значение?
- Ну, как же! Самое прямое. Значит, вы не знаете, где они находятся и где их искать?
- Не знаю! Возможно, они все еще находятся в зоне пожара. Там их видели последний раз.
- В таком случае могу сообщить вам первые данные экспертизы: почва прокалилась вплоть до скального основания. Ничего живого на этом участке не могло остаться.
- Значит, они звонили из другого места.
- Какого?
- Они не назвали, какого.
- Почему не назвали?
- Возможно, они действительно не знают.
- Если бы дети хотели, чтобы их нашли, то они указали бы номер, с которого звонят. А теперь скажите, вы уверены, что это был голос ваших детей.
- Еще бы! Правда, помехи сильные были...
- Значит, вы не совсем уверены?
- Ну-у...
- А я имею на руках заключение, - доктор ткнул в экран, - что в достигнутом температурном режиме выжить невозможно.
- Но как же?..
- А вот так! Мы все понимаем ваше волнение. Ваше безраздельное горе. Ваше желание помочь жене в ее безутешном горе. Но не надо выдавать желаемое за действительное.
- Я, кажется, еще не спятил.
- Ваше состояние не дает мне уверенности в этом.
- Что?!
- Сядьте и спокойно послушайте, что я скажу. У меня огромный врачебный опыт, за мной стоит мировая наука. - Доктор прислонился к экрану. - У меня было много больных. И все, кто выжил, остались благодарны мне по гроб жизни. А те, кто не выжил, тоже должны быть благодарны за мой бескорыстный труд. Так вот, уважаемый, ни один из этих, которые должны быть благодарны, еще ни разу не звонил мне с того света, чтобы выразить свою благодарность.
- Да что вы такое плетете!
- А вот что! Мне сообщили из информационной сети, что никакого звонка вам от детей не было! Понимаете? Не было.
Папа разинул рот.
- Закройте рот, уважаемый. Я думаю, что вам лучше задержаться у нас. Ненадолго. Чуть-чуть. Для профилактики.
Папа в отчаянии опустил голову на грудь.
Доктор тихонько выскользнул в коридор, подозвал медсестер.
- Наш клиент. - Сообщил он, с удовольствием потирая руки.
Глава 18. Снова на пожаре
- Папа, папа! Мы живы! - Закричали дети.
- Он вас не слышит. - Сообщили очевидное гномы.
- Тогда давайте ему еще позвоним. И доктору тоже!
- Вы хотите и доктора уложить на койку? Кто тогда лечить будет?
- Надо всем-всем сообщить!
- Нет. - Андрея пронзила новая мысль. - Просто верните нас домой. Мы предъявим себя в виде вещественного доказательства, и все сразу успокоятся!
- Эх, дети, вы не знаете взрослых. Чем неожиданнее окажется ваше появление, тем больше будет шума, тем длиннее будут всевозможные разбирательства. Мы можем вернуть вас домой, хотя и для нас это хлопотно. Но поверьте, что так будет намного хуже.
- Что же нам так и торчать тут?
- Нет. Скоро пожар закончится. И вас найдут живыми и здоровыми под этой корягой. Это тоже странно, но уже не так.
- Значит, без вашей помощи мы погибли бы от пожара?
- Смотря от какого... Вы действовали достаточно грамотно, особенно для вашего возраста. И не при столь сильном пожаре вы спаслись бы сами. Но...
- Что но?
- Взрослые устроили непростой пожар. Они обработали лес специальным составом, чтобы горело от души. Они это умеют!
- Тогда мы очень вам благодарны...
- Большинству населения города ваше спасение не покажется из ряда вон выходящим. И только немногие специалисты сумеют по достоинству оценить нашу работу. И то приятно!
- Значит, вы признаетесь им?
- Ни в коем случае! Взрослые не должны о нас знать. Пусть поломают голову. И то приятно! - Гномы захихикали.
Пожар постепенно стихал. С просеки убирали лишнюю технику.
- Тела будем искать? - Советовались люди в касках.
- Не стоит время тратить. При такой температуре горит даже металл.
- Все равно надо пробы взять.
- Незачем далеко ходить. Здесь теперь все едино. Возьмем здесь, а скажем, что оттуда.
- Что-то не торопятся нас искать. - Наскучило ждать детям.
- Что ж, идите. - Сказали гномы. - Мы с вами еще увидимся. Вот возьмите на дорожку. - И каждый протянул по маленькой корзиночке с ягодами.
Андрей сразу высыпал все свои ягоды в рот. Девочки стали брать по одной ягодке, но вскоре последовали примеру мальчика.
- До свидания! - Обернулись они на прощание.
Но сзади никого не было. Только одинокая коряга выпятила изогнутые обугленные корни, как бы вопрошая о своей несчастной участи.
Людей на просеке становилось все меньше. Никто не радовался успешно проведенной операции. Зато всем было ясно, что грядет разбирательство, которое не закончится до тех пор, пока не найдут козла отпущения. Или стрелочника. Сегодня почему-то все почувствовали себя стрелочниками перед неумолимыми обстоятельствами, перед грандиозными силами природы и перед беспредельностью человеческой безответственности.
И тут произошло чудо. Точнее, людям с просеки показалось, что произошло чудо. Потому что настоящие чудеса прошли намного раньше, только люди с просеки ничего не знали о них.
На пепелище показались перепачканные пеплом дети с физиономиями в остатках ягод.
Взрослые застыли в недоумении. Кто-то снял каски. Кто-то опять перекрестился.
Дрожащей рукой какая-то женщина схватилась за телефон.
- Вертолет! Немедленно сюда вертолет! Срочно. Вы все равно не поверите.
В больнице тем временем тоже разворачивалась немая сцена. В пустой палате две медсестры растерянно разводили руками, а доктор выглядывал в окно, усердно изучая траву под окнами.
- Со второго этажа сиганул. - Наконец поставил диагноз доктор.
- У них вся семейка такая. - Медсестра выразительно покрутила пальцем у виска.
- Ну, зачем так грубо. - Сделал замечание доктор. - Для этого есть вполне точное название.
Впрочем, доктор не счел нужным раскрывать врачебную тайну.
В очередной сцене папа уже участвовал собственной персоной, а не заочно, как в предыдущей. В больничном наряде, с выпученными глазами, он появился на просеке. Здесь снова было многолюдно. Вдалеке гудела мощная техника, явно готовясь к прорубанию новой просеки, возможно, еще шире прежней.
Несколько рабочих в скафандрах запихивали в большой контейнер какую-то корягу, которая высовывала то одни, то другие обугленные корни и никак не хотела влезать в контейнер.
Чуть поодаль еще несколько человек в скафандрах стояли вокруг трех детей и покачивали головами. Рядом с ними стоял второй приоткрытый контейнер. В нем было пусто. Пока было пусто.
Все это место опоясывала веревочка с красными флажками.
Папа беззастенчиво перешагнул через веревочку и направился к детям.
- Папа! Папа пришел!
Несколько взрослых бросились папе наперерез.
- Сюда нельзя! Запретная зона!
Но папе было совершенно все равно, запретная она или нет. И если даже она действительно была запретной, то папе на это было плевать. С высокой колокольни.
Папа заслонил собой вход в контейнер и закричал:
- Только через мой труп!
Никто ему не ответил. А может быть, и ответили, только через скафандры ответ не пробился. Тогда папа рванул на себе больничный халат и заявил:
- Живым не сдамся!
Дети облепили папу, выражая явную солидарность с ним, а не с остальными взрослыми в пугающих одеяниях.
Взрослые вновь помолчали. А может быть, они и переговаривались между собой по радио. Неожиданно они повернули и вперевалку зашагали прочь, настолько быстро, насколько позволяли скафандры.
Папа остался один на один с контейнером, защищать который теперь вроде не было смысла. И детям тоже вроде ничего не угрожало. Папа поправил халат и старался сохранять спокойствие, хотя нельзя сказать, что это вполне ему удавалось.
Откуда ни возьмись, возникла женщина. Самая обычная. Без скафандра. Только в красной пластмассовой каске.
- Дети должны принять душ. Да и вам не мешало бы. - Женщина свысока оглядела растрепанного папу.
Папе захотелось сказать что-то вроде "через мой труп", но почему-то он ничего не сказал.
Все подошли к кабинке, где весело журчала вода. Папа сунул туда руку. А когда высунул обратно, в его ладони оказалось немного воды.
- Пейте! - Обратился он к женщине. - Пейте же!
Женщина смерила папу уничтожающим взглядом. Потом она тоже сунула руку в кабинку и в итоге выпила несколько глотков со своей ладони.
Дети быстро разделись почти донага и весело заплескались в кабине. Пока папа стоял на страже, женщина украдкой прихватила снятую одежду. И когда дети наконец вышли, то обнаружили пижамы вместо своей прежней одежды.
- Медицинское обследование необходимо! - Женщина заявила столь уверенно, что стало ясно: это - последний рубеж, за который она не отступит никогда.
Папа замялся.
- Вы можете проводить их в больницу и присутствовать при обследовании.
- В больницу?! - На папу нагрянули недавние и не слишком приятные воспоминания.
- Да. В самую обычную палату.
- Ну, если в обычную... - Как бы согласился папа и тут же добавил: - А на каком этаже?
- Да какая вам разница! Условия всюду идеальные.
- Да, да, конечно. - Согласился папа. - Какая может быть разница! Совершенно никакой разницы.
- Вас уже ждет вертолет. Не задерживайте, не задерживайте... Я не буду вас сопровождать. Сами дорогу знаете. Надеюсь, вы проявите благоразумие и ответственность перед детьми и всем городом?
- Ну, если перед городом, то тем более. - Принял степенный вид папа.
В салоне, кроме троих детей и папы, больше не было ни души. Только в дверном иллюминаторе на секунду показалось взволнованное лицо пилота и тут же исчезло.
Вертолет взмыл в небо и вскоре опустился в городе. День клонился к вечеру, и прохожих почти не было.
Вскоре все четверо подошли к больнице. На пороге стоял Спиридон Спиридонович. Позади него - две медсестры.
- Вся семейка в сборе. - Прокомментировала одна из них и вновь покрутила пальцем у виска. Но гости этого не заметили.
- Добрый день, уважаемые, а скорее уже вечерочек. - Расплылся в улыбке доктор и с удовольствием потер руки. - Нехорошо, нехорошо как-то получается. - Он оглядел папу. - Но это уже не имеет значения. Решительно все забудем! И проведем вам повторное обследование. С самого начала.
- Ни с начала, ни с конца! - Решительно заявил папа. - Вот кого обследуйте! - Указал он на детей. - И чтобы никаких уколов.
- Как скажете. - С кислым видом согласился главврач.
- И немедленно проводите нас к жене!
- Это невозможно.
- Тогда мы сами найдем!
- Хорошо, хорошо. Но она по-прежнему в бессознательном состоянии, в глубоком оздоровительном сне.
- Я знаю, как ее разбудить.
- Но это невозможно. После уколов... - Доктор осекся.
Но папа его уже не слушал.
- Здесь? - Он принялся толкать все двери подряд.
- Куда вы? Здесь же Семен Семеныч! - Грудью на защиту встали медсестры.
- С ним мы тоже еще поговорим! - Заявил папа и толкнул следующую дверь. - Ну, наконец-то! Дорогая! Дорогая! Ты меня слышишь?
- Мама, мама! У нас все в порядке! Так было интересно...
- Она вас не слышит. - Влез перед кроватью доктор. - Я же говорил.
Но папа решительно отстранил его.
- Я знаю, как ее разбудить. Дорогая! Дети опять безобразничают!!!
Тут мама вскочила с постели и тоже закричала:
- Дети! Немедленно домой! Вот я вам сейчас покажу!!
Потом мама с удивлением огляделась. А дети весело засмеялись.
- Но как? Как вам удалось? - Мама как будто подключилась к текущей реальности.
- Ты же не поверишь, если мы скажем, что нас спасли гномы.
- Ах, вы, мои выдумщики!
Тут в тесную комнату ворвались запыхавшиеся родители Ксении и принялись ощупывать свое создание.
Медицинский персонал вынужден был отступить в коридор.
- Нонсенс! Это же полный нонсенс. - Задумчиво повторял доктор, разводя руками. Но его никто не слушал.
Обсуждения Сказка будущего. Гл.17,18