В общем, в Америке мы пробыли дольше всего. За те три недели, в которые я лишь мог мешать деду в его выполнении прямых обязанностей, как первого помощника капитана, в доке успели привести в порядок днище парохода, и выкрасить корпус. В магазин судна было доставлено бельё, продовольствие и вода. Во всех помещениях провели генеральную уборку. Повсюду стало ещё чище и красивее. Не забыли и про бассейн, который был выскоблен, отмыт и был снова готов принять всех желающих побаловаться прохладной водой в жаркие дни.
Отплытие от берегов Нового Орлеана было поздним вечером, когда весь город уже сиял бегающими огнями реклам и яркими окнами небоскрёбов.
На пристани, у причала, воцарилась тревожная суета. Из-за голосов провожающих и пассажиров трудно было разобрать, кто и о чём говорил. Тогда мне казалось, что все кричали одновременно, словно соревнуясь, кто кого перекричит. Но, при первых же звуках Гимна Америки, все стихло. И лишь торжественная музыка на минуту овладела сердцами людей, поднимая настроение и чувство беспокойства одновременно.
Капитан скомандовал:
- «Убрать трапы! Отдать концы!».
Прозвучал мощный и протяжный гудок, от которого пробежали мурашки по коже.
Судно, очень плавно, почти незаметно, стронулось с места. Долго ещё были слышны голоса провожающих, но вскоре, огромным пространством моря овладела тишина. Тёплые волны поблёскивали отражением далёкой луны. Пароход медленно набирал скорость. А пассажиры, уставшие от суеты и ожидания, быстро разошлись по своим каютам, в которых спокойно спали до полудня.
Как мы преодолели Мексиканский залив, я не заметил. Но, когда наш пароход оказался в Атлантическом океане, то сразу же почувствовал это, так как наш пароход начало слегка раскачивать. Волны океана, конечно же, больше, чем в морях. Лишь изредка, и чаще всего ночью бывает штиль, и тогда наш пароход, словно катился по бесшумным рельсам, что доставляло мне особое удовольствие.
В те шесть месяцев, в которые мы с дедом совершили кругосветное путешествие, наш пароход причаливал во многих странах. Мы проплыли через три океана, Атлантический, Тихий и Индийский. Мы побывали в Швеции, Англии, Америке, на Кубе в Австралии, Китае и Японии, в Индонезии, в Индии, в Африке, и через Балтийское море вернулись домой, в Ленинград. В каждой из этих стран можно было увидеть что-то особенное, что отличало её народ и культуру от других стран. Особое впечатление осталось в моей памяти от посещения Китая и Индии. В Китае – древнейшие падуги; в Индии яркие национальные одежды…. И в каждой стране было по-своему красиво и необычно.
Но, ещё одно яркое событие, а точнее действо, произошло на пароходе ещё тогда, когда мы плыли от Америки к Кубе. Часто, расхаживаясь по пароходу, я совал свой нос повсюду, где только можно…. Так, заглянув случайно в ресторан, я увидел, как к одному из столиков, за которым сидели важные американские персоны, мой любимый кок вёл маленькую обезьянку. Это была та самая обезьянка, с которой я играючи передразнивался в закрытом зоопарке. Обезьянка шла медленно. Ноги её путались, но крепкие руки кока не давали ей упасть. Наконец, когда они дошли до стола, в середине которого оказалось круглое отверстие, повар, раздвинув обе половинки столешницы, ввёл обезьянку так, что её голова оказалась посредине отверстия. За тем, кок, зажал голову бедного животного в отверстии, и одним взмахом большого ножа вскрыл черепную коробку обезьянке. Чувство неописуемой ненависти к коку, вдруг одолело мной. Мне стало страшно смотреть на происходящее. Но вместе с тем, непреодолимое любопытство одолевало мною…. Что же теперь будет? - думал я. А кок, посолив и посыпав мозги приправами, откланялся и под аплодисменты пошёл к двери. А, как только кок стал приближаться к двери, я тут же, стремглав убежал за ближайший угол, где прождал, когда повар уйдёт в свой камбуз. За тем, спрятавшись в каюте деда, пролежал на койке в слезах и до следующего дня. С тех пор я нашего кока возненавидел.
А дед, который видел мои слёзы, так и не узнал о причине их появления.
Отплытие от берегов Нового Орлеана было поздним вечером, когда весь город уже сиял бегающими огнями реклам и яркими окнами небоскрёбов.
На пристани, у причала, воцарилась тревожная суета. Из-за голосов провожающих и пассажиров трудно было разобрать, кто и о чём говорил. Тогда мне казалось, что все кричали одновременно, словно соревнуясь, кто кого перекричит. Но, при первых же звуках Гимна Америки, все стихло. И лишь торжественная музыка на минуту овладела сердцами людей, поднимая настроение и чувство беспокойства одновременно.
Капитан скомандовал:
- «Убрать трапы! Отдать концы!».
Прозвучал мощный и протяжный гудок, от которого пробежали мурашки по коже.
Судно, очень плавно, почти незаметно, стронулось с места. Долго ещё были слышны голоса провожающих, но вскоре, огромным пространством моря овладела тишина. Тёплые волны поблёскивали отражением далёкой луны. Пароход медленно набирал скорость. А пассажиры, уставшие от суеты и ожидания, быстро разошлись по своим каютам, в которых спокойно спали до полудня.
Как мы преодолели Мексиканский залив, я не заметил. Но, когда наш пароход оказался в Атлантическом океане, то сразу же почувствовал это, так как наш пароход начало слегка раскачивать. Волны океана, конечно же, больше, чем в морях. Лишь изредка, и чаще всего ночью бывает штиль, и тогда наш пароход, словно катился по бесшумным рельсам, что доставляло мне особое удовольствие.
В те шесть месяцев, в которые мы с дедом совершили кругосветное путешествие, наш пароход причаливал во многих странах. Мы проплыли через три океана, Атлантический, Тихий и Индийский. Мы побывали в Швеции, Англии, Америке, на Кубе в Австралии, Китае и Японии, в Индонезии, в Индии, в Африке, и через Балтийское море вернулись домой, в Ленинград. В каждой из этих стран можно было увидеть что-то особенное, что отличало её народ и культуру от других стран. Особое впечатление осталось в моей памяти от посещения Китая и Индии. В Китае – древнейшие падуги; в Индии яркие национальные одежды…. И в каждой стране было по-своему красиво и необычно.
Но, ещё одно яркое событие, а точнее действо, произошло на пароходе ещё тогда, когда мы плыли от Америки к Кубе. Часто, расхаживаясь по пароходу, я совал свой нос повсюду, где только можно…. Так, заглянув случайно в ресторан, я увидел, как к одному из столиков, за которым сидели важные американские персоны, мой любимый кок вёл маленькую обезьянку. Это была та самая обезьянка, с которой я играючи передразнивался в закрытом зоопарке. Обезьянка шла медленно. Ноги её путались, но крепкие руки кока не давали ей упасть. Наконец, когда они дошли до стола, в середине которого оказалось круглое отверстие, повар, раздвинув обе половинки столешницы, ввёл обезьянку так, что её голова оказалась посредине отверстия. За тем, кок, зажал голову бедного животного в отверстии, и одним взмахом большого ножа вскрыл черепную коробку обезьянке. Чувство неописуемой ненависти к коку, вдруг одолело мной. Мне стало страшно смотреть на происходящее. Но вместе с тем, непреодолимое любопытство одолевало мною…. Что же теперь будет? - думал я. А кок, посолив и посыпав мозги приправами, откланялся и под аплодисменты пошёл к двери. А, как только кок стал приближаться к двери, я тут же, стремглав убежал за ближайший угол, где прождал, когда повар уйдёт в свой камбуз. За тем, спрятавшись в каюте деда, пролежал на койке в слезах и до следующего дня. С тех пор я нашего кока возненавидел.
А дед, который видел мои слёзы, так и не узнал о причине их появления.
Обсуждения Повесть о ненастоящем человеке 4