Грузины вынуждены были потесниться, чтобы мне было предоставлено место для отдыха. Гиви и Дато, вернулись на квартиру Манакова. Туда же, почти переселились и Надари со своей восьмилетней Катей. А я, в Бориной квартире, в освободившейся комнате, занял диван.
Он был, на мой взгляд, в наилучшем состоянии, На нём я и уснул, не смотря на то, что в комнате было шумно из-за громко включённого телевизора.
Однако, грузины, по очереди, приходили ночевать к маме. А когда мне это надоело, то я отругал маму за её, столь безрассудное поведение. На что она заявила мне:
- «Дима! Должна же я пожить, хоть немножко, в своё удовольствие!». И, я больше к ней не приставал.
А Надари и Гиви, вдруг, стали ко мне относиться, как к своему родному человеку.
Ежедневно, Возвращаясь вечером домой, они старались меня хорошо накормить и даже угощали водкой, не ограничивая её количество.
Я, не понимая к чему такая опека, но был рад тому, что отношение ко мне изменилось в лучшую сторону.
В общем, незаметно для себя я впал в алкогольную зависимость, которая резко отразилась на моём поведении. Напившись до свинского состояния, я сам, уже, лез в драку, либо хулиганил, разбрасывая добро по комнате…. А утром, как всегда – ни чего не помнил, но извинялся за содеянное в случае, когда мне пытались напомнить о вчерашнем дне.
Не зря есть поговорка, что третий лишний. Я о ней вспомнил не сразу.
В общем, моё присутствие в комнате было для грузинов не в кайф. А моя, новая зависимость, помогла им вновь избавиться от меня.
Мама, тогда, видя, что мне бывает очень плохо, стала упрашивать меня ехать в больницу, в которой смогут помочь мне. Но я от больницы отказался. И тогда, она осмелилась отвезти меня к Вовану.
- «Владимир! Дима стал часто выпивать! Я уже не знаю, что мне с ним делать! То, дома набедокурит. А то и на работу придёт и мешается под ногами, выпрашивая сигарет и пива».
- «А я-то здесь причём? Я не доктор и не смогу Вам помочь! Забирайте его к себе и делайте что хотите!» - ответил Вован.
Но тут я, понимая, что у мамы я действительно третий лишний, стал уговаривать его, чтобы он, хотя-бы помог мне избавиться от новой зависимости:
- «Вован! Я сразу же уйду, как только смогу встать на ноги!».
В общем, мать уехала, а я остался.
Однако Вован, долго со мной не говорил. Вспомнив басню какого-то современного поэта, он сказал, что
- «Лев, царь зверей! Но, захмелев, скотиной может стать и Лев!» - после чего Вован, поставил мне условия, на сей раз написанные на клочке бумажки, в которой заставил меня расписаться, что я и сделал.
Делать нечего. Надо было держаться изо всех сил, чтобы не сорваться. Но это было сделать невозможно. Поэтому, утром, я увидев, что Вована уже нет, спрыгнул из окна на козырёк, а от туда спустился вниз, где, как оказалось, меня ждали менты на только-что подъехавшей машине.
Вован, придя домой, увидев раскрытое окно, не знал где я. Но он и не искал меня. Ведь меня ни кто не гнал из квартиры. А раз я ушёл, значит мне так надо.
Как он мне потом рассказал, он всё-таки ждал, что я могу появиться в любой день с минуту на минуту. С мамой он не связывался и деду не звонил. Но однажды к нему позвонили.
Вован открыл дверь, в которую тут же проникла женщина и, подавая клочок бумажки, попросила:
- «Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь!».
Эта была повестка на мой Суд.
Уже на следующий день Вован оповестил всех моих родственников и знакомых о повестке. Потому-то, даже я был удивлён, что вся моя родня оказалась в зале.
- «Встать! Суд идёт!» - прозвучал голос секретарши.
Далее, всё было, как во сне. Я словно плавал в своих мыслях, коря себя за тот необдуманный поступок.
- «Слово предоставляется стороне обвинителя, Прокурору Закопайло!».
Я не слышал, о чём говорил Прокурор, а за ним, какие-то дворники, приглашённые как свидетели, и наконец, в качестве защиты, адвокат нанятый Вованом.
Адвокат, смог доказать Суду о моей невиновности, подтверждая фактами о несостоятельности обвинения со стороны потерпевших.
В конце концов, учитывая все за и против, Суд постановил:
- «Передать Дело на доследование!» - а меня к году условного наказания, так как я не имел паспорта, который обязан был восстановить давно, в определённые сроки. Потом, меня освободили из под стражи, и Вован, передав меня в руки родных, укатил к себе домой.
Однако, грузины, по очереди, приходили ночевать к маме. А когда мне это надоело, то я отругал маму за её, столь безрассудное поведение. На что она заявила мне:
- «Дима! Должна же я пожить, хоть немножко, в своё удовольствие!». И, я больше к ней не приставал.
А Надари и Гиви, вдруг, стали ко мне относиться, как к своему родному человеку.
Ежедневно, Возвращаясь вечером домой, они старались меня хорошо накормить и даже угощали водкой, не ограничивая её количество.
Я, не понимая к чему такая опека, но был рад тому, что отношение ко мне изменилось в лучшую сторону.
В общем, незаметно для себя я впал в алкогольную зависимость, которая резко отразилась на моём поведении. Напившись до свинского состояния, я сам, уже, лез в драку, либо хулиганил, разбрасывая добро по комнате…. А утром, как всегда – ни чего не помнил, но извинялся за содеянное в случае, когда мне пытались напомнить о вчерашнем дне.
Не зря есть поговорка, что третий лишний. Я о ней вспомнил не сразу.
В общем, моё присутствие в комнате было для грузинов не в кайф. А моя, новая зависимость, помогла им вновь избавиться от меня.
Мама, тогда, видя, что мне бывает очень плохо, стала упрашивать меня ехать в больницу, в которой смогут помочь мне. Но я от больницы отказался. И тогда, она осмелилась отвезти меня к Вовану.
- «Владимир! Дима стал часто выпивать! Я уже не знаю, что мне с ним делать! То, дома набедокурит. А то и на работу придёт и мешается под ногами, выпрашивая сигарет и пива».
- «А я-то здесь причём? Я не доктор и не смогу Вам помочь! Забирайте его к себе и делайте что хотите!» - ответил Вован.
Но тут я, понимая, что у мамы я действительно третий лишний, стал уговаривать его, чтобы он, хотя-бы помог мне избавиться от новой зависимости:
- «Вован! Я сразу же уйду, как только смогу встать на ноги!».
В общем, мать уехала, а я остался.
Однако Вован, долго со мной не говорил. Вспомнив басню какого-то современного поэта, он сказал, что
- «Лев, царь зверей! Но, захмелев, скотиной может стать и Лев!» - после чего Вован, поставил мне условия, на сей раз написанные на клочке бумажки, в которой заставил меня расписаться, что я и сделал.
Делать нечего. Надо было держаться изо всех сил, чтобы не сорваться. Но это было сделать невозможно. Поэтому, утром, я увидев, что Вована уже нет, спрыгнул из окна на козырёк, а от туда спустился вниз, где, как оказалось, меня ждали менты на только-что подъехавшей машине.
Вован, придя домой, увидев раскрытое окно, не знал где я. Но он и не искал меня. Ведь меня ни кто не гнал из квартиры. А раз я ушёл, значит мне так надо.
Как он мне потом рассказал, он всё-таки ждал, что я могу появиться в любой день с минуту на минуту. С мамой он не связывался и деду не звонил. Но однажды к нему позвонили.
Вован открыл дверь, в которую тут же проникла женщина и, подавая клочок бумажки, попросила:
- «Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь!».
Эта была повестка на мой Суд.
Уже на следующий день Вован оповестил всех моих родственников и знакомых о повестке. Потому-то, даже я был удивлён, что вся моя родня оказалась в зале.
- «Встать! Суд идёт!» - прозвучал голос секретарши.
Далее, всё было, как во сне. Я словно плавал в своих мыслях, коря себя за тот необдуманный поступок.
- «Слово предоставляется стороне обвинителя, Прокурору Закопайло!».
Я не слышал, о чём говорил Прокурор, а за ним, какие-то дворники, приглашённые как свидетели, и наконец, в качестве защиты, адвокат нанятый Вованом.
Адвокат, смог доказать Суду о моей невиновности, подтверждая фактами о несостоятельности обвинения со стороны потерпевших.
В конце концов, учитывая все за и против, Суд постановил:
- «Передать Дело на доследование!» - а меня к году условного наказания, так как я не имел паспорта, который обязан был восстановить давно, в определённые сроки. Потом, меня освободили из под стражи, и Вован, передав меня в руки родных, укатил к себе домой.
Обсуждения Повесть о ненастоящем человеке 27