Пошлый

16 марта.
22.58

Сегодня утром хорошо так йогой позанималась. Дома я обычно занимаюсь часа 3-4, когда время есть. А здесь - 1 час - и так прет, что больше невозможно уже. И ведь как хорошо все асаны идут!

Потом пошла купила фруктов - бананы и папаю. Еще печенюшек и йогурта.

Попила чайку, а потом - йогурт с фруктами. Ням! Фрукты здесь дешевые: бананы по 15 рупий за кило, папая на 35 рупий вытянула. А йогурт - по 5 рупий поварешка. 1 Доллар - это 50 рупий. Во как!

Потом решила поехать...

О Родине-матери многие забывают и вспоминают о ней, когда снова не получают денежное содержание.

Обещаю! Кто из личного состава положит на медсестру глаз, тот у нее и будет лечиться!

Обладает остро аналитическим, высокоразвитым умом, который лучше всего было бы использовать в научных исследованиях. Здравый смысл ему неведом.

Обожравшиеся крысы у вас уже еле ползают по кубрику, как тушканчики!

Оборона должна быть непрерывной, гибкой и скрытной, то есть похожей на зарытый в землю шланг...

15.
В Иркиной спальне она вернулась в себя совершенно безболезненно, одним мысленным пожеланием возвращения. Сейчас она осознавала в себе пробуждение очередного дара, готовая расплакаться не из-за мальчишек, а исключительно от переизбытка чувств.

Машинально перебирая Иркины шмотки, она остановила выбор на джинсах-хиппи, хотя откровенно не понимала девчонок в джинсах, не «хиппи» – в любых. В любых, если вылезающие суперзадницы девах напоминали ей бампер Камаза или засвечивали мало аппетитные...

Они вышли к распадку с четырехчасовым опозданием.
Джон еле волочил ноги… Не подобранные как надо, купленные в ближайшем

лабазе, ботинки превратили обе его ступни в сочащиеся болью кожаные лохмотья.

Шнобель говорил ему… просил, показывал на себе – как сделать портянки, давал

свою футболку…Ну разве что-то докажешь этому чертовому американцу?

Теперь он ходит в кровавых носках, переваливаясь, как селезень - с боку на бок.

А в аптечке ни черта нет – только перекись.
Сейчас у него...

I
Жил сапожник с женой и детьми у мужика на квартире. Ни дома своего, ни земли у него не было, и кормился он с семьею сапожной работой. Хлеб был дорогой, а работа дешевая, и что заработает, то и проест. Была у сапожника одна шуба с женой, да и та износилась в лохмотья; и второй год собирался сапожник купить овчин на новую шубу.

К осени собрались у сапожника деньжонки: три рубля бумажка лежала у бабы в сундуке, а еще пять рублей двадцать копеек было за мужиками в селе.

И собрался с утра...

Город назывался Васнецовск, а станция имела свое, другое название.

По ней ёрзали зелеными облупленными боками шершавые поезда и эхом аукались сцепщики:

- Атть! ёпп!....уда…а…а…По девятому пути четный…атть!...а…а…Ззриннькк!!

Скрежетали башмаки, тормозя вагоны, идущие с горки, где ржавый чахоточный тепловоз, страдающий недержанием гаек, расталкивал их по путям.

Любимчиково – так называлась станция моего детства.

Когда можно было удрать с уроков, я забегал в столовку, прихватывал с...

Он появился также внезапно, как и исчез когда-то, несколько лет назад.

Тогда об его исчезновении долго шептались соседки по подъезду. Наблюдая за тем, как резко изменилась его мать, судачили:

- Посадили, наверное. Вон как Анна Семеновна убивается.

Анна Семеновна и вправду резко сдала, за какой-то месяц превратившись из статной, властной начальницы финансового отдела завода в тихую, с поникшим взором женщину.

А уж когда баба Маня увидела её в соборе, подающей заупокойную записку...

Кто я такой? Человек или чудовище? Я жив? Или я уже давно умер? И вообще, где я?..

Ответом мне была тишина. Звонкая, давящая всем своим неисчислимым весом тишина. Я попытался подняться на ноги, но тут же моя спина во что-то упиралась. Это что-то тысячей ядови-тых щупалец впивалась в кожу, заставляя меня стискивать зубы, чтобы не закричать. Глаза я от-крыть не мог: казалось, будто веки были склеены смолой. Отвратительной, дурно пахнущей смолой.

-Где я? – произнес я, но не смог узнать своего...

Они случайно оказались в доме этой 100 летней старухи. Ехали в дальнюю деревню, чтобы подготовить материал о происшествии. Сергей не понимал только одного, почему вечно спокойная и невозмутимая Анна так волнуется. Сколько в их жизни было таких командировок в горячие точки местного масштаба. И вдруг, такие волнения, странно. Но в тот день было слишком много странного.

Шефа только происшествия и интересовали. И вдруг дом на окраине, другой мир, и дочка Ажбеты Карловны и сама давно старуха...

Горячая точка. Закат. Сообщение о захваченном в доме, в котором старики и дети. И те, кто меньше всего думал о стариках и детях, у них были какие-то свои высшие соображения о мести, справедливости, власти, собственной персоне, обо всем, что позволяло им расправляться со стариками, детьми и всеми, кто стоял на пути.

Парни шагнули к этому дому, но отодвинув их, майор пошел туда первым.

Он всегда и везде был первым, да и как могло быть по-другому?

Тогда и раздались выстрелы, град пуль...