В груди сирена

Твоя рука коснулась сердца на груди,
Моя лежала на твоей,
В объятьях ласковых все стало вдруг светлей,
Я был в раю, я был поэт, за это тоже не суди

Из нежных губ ее дыханье слышно,
Грудь отражала сказку из мечты,
Мое дыханье - бег волны:
То билось о прибой, то еле слышно

В глазах любимой свет Вселенной,
Зовет, тревожит под лунной,
В моих - бушующий огонь,
Сжигает в страсти он.

К полудню подошёл Иосиф,
На их дары свой взгляд скосил,
Пересчитал прибывших в гости
И о здоровье расспросил:

«Здоров ли ваш родитель-старец,
Что в тайны мира посвящён?
Немного лет ему осталось
Прожить и жив ли он ещё?»

Его уверили братишки,
Что их отец здоров и жив,
Поклоны били, даже слишком,
Ладони на груди сложив.

Чуть в стороне держался младший
Брат деспота Вениамин.
Узрел мальчишку возжелавший
Его увидеть господин.

Любовь немедленно вскипела
В груди Иосифа, затем...

Глаза Глаза Кудряшки
Носик Кудряшки Кудряшки
Губы Кудряшки Кудряшки Кудряшки
Шейка Шейка
Грудь Грудь, прикрытая ладошкой Лопатка Лопатка
Животик Спинка
Лобок,
тоже чуть прикрытый ладошкой Попка
Ножка Ножка Ножка Ножка
Коленка Коленка Под коленкой Под коленкой
Ножка Ножка Ножка Ножка


Так куда же поцеловать Тоню?

Пришел к седому старине восторженный строитель
Хочу я строить светлый храм. Совет мне дай, Учитель.

Его увидел я во снах. Прекраснейшее зданье
Легко взметнулось в синеву своими куполами!

Ступеней чистых белизна ведет к его подножью,
Да перезвон колоколов творит молитву божью.

И даже место я узнал в своих счастливых грезах.
Кругом раскинулись сады в благоуханных розах.

Уже составил я чертеж, есть опыт и уменья,
Но что-то больно грудь теснит. Реши мое сомненье.

Коль хочешь...

В небо взмыли сизари,
И в подковке--трепет
Легких крыл в лучах зари
Вскрыл душевный лепет.

Миг надежды озарил
Точкой грудь пронзая.
Давит,рвется сизокрыл
Из груди к ним в стаю.

Снова--в выси синеву,
Душу--на просторы,
Распахнули сизари
Дужки у подковы...

В ясном небе солнца лик
Улыбнулся стае,
Ярче выступила нить
Жизненной спирали...

Любовь! О как прекрасно это слово,
Оно таит немало бед.
Любовь! О как знакомо чувство это,
Оно свершило много бед.
«Люблю» - сказать готов не каждый человек,
Но совершив ошибку, признаемся сами.
«Люблю тебя» - сказал лишь он во век,
Как сразу обменялись номерами.
И тут нагрянула беда.
Что приключилось с Вами?
Спросила совесть у меня,
«Люблю» - ответила тихонько,
"Страдаю» - закричала громко,
"Умру» - сказала шепотом она,
И в грудь вонзила
Два острых кухонных ножа...

Сижу зарывшись в груду книг
И повторяю зло и сухо:
Пустая вздорная старуха,
К твоим я шуткам не привык,
Дождёшься ты, наступит миг –
Свинцом зажму кольцо я в руку
И свадебным подарком – в ухо.
Волчицей ты исторгнешь крик,
Но мне не осквернит он слуха,
Пустая вздорная старуха.

Я не смирю свой буйный нрав,
Когда на то имею право,
И все приличия поправ –
Прямой меж глаз и в печень с правой…
О, рвись наружу моя месть
Испепеляющею лавой.
Пока на свете правда есть,
Тебе, мегера...

Дожди... Опять идут дожди...
Дожди — предвестники разлуки,
И боль в надорванной груди
Скрывает стойко сердца звуки.

О чём трепещет так оно?
К чему терзающие ночи?
В душе люблю я все равно
Луны рассеянные очи.

О, сколько лет тоска в груди
По вечерам осенним гложет.
Я восторгаюсь сонмом див
И про себя их тайно множу.

В любви законы есть свои,
А я плевал на них когда-то,
И что теперь — я ль сын любви?
Я ль пред людьми не виноватый?

Взгляну ли в небо — там уж ты
И синева...

Что ждёшь ты, Русь,
кому в златом окладе
хранишь свою мечту и боль?
Ты там - мы здесь...
В периметре тетради
вступаем в диалог с тобой.

Мы на имперском
ветхом пепелище
про ангелов не видим сны.
Мы днём и ночью
по задворкам рыщем:
нам нужно всё за полцены.

"За полцены" -
желательная мера.
Она не проникает в грудь
не со свинцом,
не с лентой кавалера...
Она награда, цель и путь.

Да ты пойми:
другая атмосфера
и ритмы требуют забыть...
Но вот лицо
слепого офицера...
оно...

Ночное грозовое извержение Трансцендента,
Как всемогущее сквозное оплодотворение Электричества.
Оно сверкает, оно блещет в небе реактивным полотнищем,
Сплетённым кружевами из горящих ярко - синих молний.

И грозовое пламя яростно трепещет,
Холодный ливень обнажает грязь дорог.
Пустыня мира бесконечна, прозаична,
И лишь один на небе Бог - Грозовой Ток.

Там, в сферах туч, пронзённых блеском глаз богини
Мелькают тени ясноглазые с рогами колдовскими,
Это седые и отвергнутые странники...