В середине 20 века католический богослов Карл Ранер разработал понятие "анонимный христианин", взятое затем на вооружение всей Римской церковью (см. Догматическую Конституцию о Церкви "Lumen Gentium").
Анонимный христианин - это такой человек, который фактически реализует христианскую сотериологию, устремлённость к христианскому идеалу, но который при этом может либо вовсе не знать о христианстве, либо даже отвергать его.
Анонимный христианин - это такой человек, который фактически реализует христианскую сотериологию, устремлённость к христианскому идеалу, но который при этом может либо вовсе не знать о христианстве, либо даже отвергать его.
Модель "анонимного христианства", таким образом, вычленяет саму суть этого учения из любой её символической оболочки. Если бы в христианстве не было ничего, кроме этих символов, нельзя было бы говорить о нём как о методе достижения некоей общезначимой, понятной всем цели. Если же анонимное христианство возможно, значит христианство есть не только система символов, связанных с той или иной культурой либо эпохой, но живое искусство решения какой-то задачи, насущной для любого человека, где бы и когда бы он ни жил и как бы ни относился к тем или иным символам.
Эту модель мы можем применить и к другим религиям.
Буддизм, например, знает категорию пратьекабудды - человека, который реализует буддийскую сотериологию собственными силами, ничего не зная о каких-либо проповедях спасительного учения и не принадлежа ни к какой общине. Пратьекабудда - это и есть анонимный буддист.
Все мы, представители разных народов, являемся по большей части анонимными последователями своих древних этнических религий, сформировавших наши этносы. Мы следуем этим религиям в разнообразных стереотипах своего поведения - незаметно для себя, не задумываясь. Быть русским, немцем, турком, евреем, ирландцем - значит реализовать устремлённость к древним идеалам древнеславянской, германской, тюркской, иудейской, кельтской религии. Впрочем, для некоторых народов, как для японцев, китайцев, тибетцев, тех же евреев, анонимность не является обязательной, поскольку их этнические религиозные традиции никогда не прерывались.
То же самое можно сказать и о конфуцианстве. Китайцы, японцы, корейцы, вьетнамцы реализуют конфуцианские нормы, не вспоминая о Конфуции и его идеях. И этого, с точки зрения самого конфуцианства, достаточно, чтобы считать их последователями правильного учения.
Самая сложная ситуация с исламом. Можно ли себе представить анонимного мусульманина? Существует ли ислам вне набора определённых исторических имён, предметов, обрядов, арабского языка? В исламе есть учение о ханифах - мусульманах до ислама. Критерий их выделения - единобожие. Можем ли мы говорить о современных ханифах, о фактических мусульманах, которые отвергают символы исторического ислама? Я верю, что можем и что ислам есть не только символическая система, но живое искусство единобожия, которое может воплощаться по-разному. Хотя наиболее полное его воплощение - именно то, которое, как и в случае с другими религиями, нам традиционно знакомо.
Возможность анонимного, то есть независимого от исторических форм, следования тому или иному мировоззрению можно счесть критерием его истинности. Если кто-то выдвигает некую мировоззренческую систему, но за её символическим выражением нет никакого самостоятельного содержания, значит эта система - пустышка. И страшно догадываться, какие подлинные мотивы движут её проповедником.
Эту модель мы можем применить и к другим религиям.
Буддизм, например, знает категорию пратьекабудды - человека, который реализует буддийскую сотериологию собственными силами, ничего не зная о каких-либо проповедях спасительного учения и не принадлежа ни к какой общине. Пратьекабудда - это и есть анонимный буддист.
Все мы, представители разных народов, являемся по большей части анонимными последователями своих древних этнических религий, сформировавших наши этносы. Мы следуем этим религиям в разнообразных стереотипах своего поведения - незаметно для себя, не задумываясь. Быть русским, немцем, турком, евреем, ирландцем - значит реализовать устремлённость к древним идеалам древнеславянской, германской, тюркской, иудейской, кельтской религии. Впрочем, для некоторых народов, как для японцев, китайцев, тибетцев, тех же евреев, анонимность не является обязательной, поскольку их этнические религиозные традиции никогда не прерывались.
То же самое можно сказать и о конфуцианстве. Китайцы, японцы, корейцы, вьетнамцы реализуют конфуцианские нормы, не вспоминая о Конфуции и его идеях. И этого, с точки зрения самого конфуцианства, достаточно, чтобы считать их последователями правильного учения.
Самая сложная ситуация с исламом. Можно ли себе представить анонимного мусульманина? Существует ли ислам вне набора определённых исторических имён, предметов, обрядов, арабского языка? В исламе есть учение о ханифах - мусульманах до ислама. Критерий их выделения - единобожие. Можем ли мы говорить о современных ханифах, о фактических мусульманах, которые отвергают символы исторического ислама? Я верю, что можем и что ислам есть не только символическая система, но живое искусство единобожия, которое может воплощаться по-разному. Хотя наиболее полное его воплощение - именно то, которое, как и в случае с другими религиями, нам традиционно знакомо.
Возможность анонимного, то есть независимого от исторических форм, следования тому или иному мировоззрению можно счесть критерием его истинности. Если кто-то выдвигает некую мировоззренческую систему, но за её символическим выражением нет никакого самостоятельного содержания, значит эта система - пустышка. И страшно догадываться, какие подлинные мотивы движут её проповедником.
Обсуждения Анонимная религия