Чтобы обрести новое восприятие, нам нужно большое желание, которое позволит заменить тенденцию поглощения в себя устремлением отдачи.
Этот переход к обратному восприятию мира, в устремлении отдавать, чрезвычайно труден.
Этот переход к обратному восприятию мира, в устремлении отдавать, чрезвычайно труден.
Он подобен рождению, а рождение даже в век современной медицины, всегда необычное действие.
Ведь младенец отрывается от особого места, к которому он был прикреплен. Здесь он получал особое питание, защиту, здесь действовали особые законы развития. Среда не отторгала, а растила его.
Теперь же он вступает в недружелюбный ему мир, в новое окружение, где должен в борьбе жить и расти. Это беспримерный переворот в жизни.
То же происходит при духовном рождении, когда раскрывается новый универсальный орган чувств, внешних (вне матки - этого мира) ощущений, основанный на отдаче, и в нем мы начинаем ощущать новый мир.
На Конгрессе мы сделали большой шаг вперед в этом направлении. Мы очень хотели родиться, немного ощутили родовые схватки и увидели, что неспособны на это, почувствовали, как что-то останавливает нас и сразу же отбрасывает назад.
В сочетании с доброй силой, увлекающей нас вперед, мы ощутили плохую силу, которая отталкивает нас обратно в материнское чрево, не дает выйти из его пределов, этого мира, не позволяет ощутить новый мир.
Нужно испытать несколько таких родовых схваток, пока мы не родимся. Сколько именно и в каком темпе – это зависит от нас. В любом случае, без них процесс рождения не завершится, мы не выйдем наружу.
При родах сталкиваются две силы: наше давление изнутри и обратные толчки снаружи. Их противоборство порождает в нас новое, сильное желание оказаться в духовном мире. Без этого желания не обойтись.
В Торе родовые схватки называются "египетскими казнями". Наш эгоизм должен пережить десять (полную дозу) бедствий, которые отпечатываются на желании и превращают его в форму сосуда, кли. Так из бесформенного "куска глины" возникает сосуд, готовый получить высший свет, духовный мир.
Нам необходимо пройти через родовые схватки, чтобы принять верную форму, без которой невозможно ощутить ничего духовного. В этот процесс мы и вступили на Конгрессе. А свет – он вокруг нас и ждет, куда войти.
Ведь младенец отрывается от особого места, к которому он был прикреплен. Здесь он получал особое питание, защиту, здесь действовали особые законы развития. Среда не отторгала, а растила его.
Теперь же он вступает в недружелюбный ему мир, в новое окружение, где должен в борьбе жить и расти. Это беспримерный переворот в жизни.
То же происходит при духовном рождении, когда раскрывается новый универсальный орган чувств, внешних (вне матки - этого мира) ощущений, основанный на отдаче, и в нем мы начинаем ощущать новый мир.
На Конгрессе мы сделали большой шаг вперед в этом направлении. Мы очень хотели родиться, немного ощутили родовые схватки и увидели, что неспособны на это, почувствовали, как что-то останавливает нас и сразу же отбрасывает назад.
В сочетании с доброй силой, увлекающей нас вперед, мы ощутили плохую силу, которая отталкивает нас обратно в материнское чрево, не дает выйти из его пределов, этого мира, не позволяет ощутить новый мир.
Нужно испытать несколько таких родовых схваток, пока мы не родимся. Сколько именно и в каком темпе – это зависит от нас. В любом случае, без них процесс рождения не завершится, мы не выйдем наружу.
При родах сталкиваются две силы: наше давление изнутри и обратные толчки снаружи. Их противоборство порождает в нас новое, сильное желание оказаться в духовном мире. Без этого желания не обойтись.
В Торе родовые схватки называются "египетскими казнями". Наш эгоизм должен пережить десять (полную дозу) бедствий, которые отпечатываются на желании и превращают его в форму сосуда, кли. Так из бесформенного "куска глины" возникает сосуд, готовый получить высший свет, духовный мир.
Нам необходимо пройти через родовые схватки, чтобы принять верную форму, без которой невозможно ощутить ничего духовного. В этот процесс мы и вступили на Конгрессе. А свет – он вокруг нас и ждет, куда войти.
Обсуждения Беды эгоизма превращают его в сосуд