Выдать

Свадьба в Бурдеях
Часть 1
Июльское утро в не большом райцентре выдалось на славу. По небу проплывали безобидные тучки, и птицы весело щебетали, предвещая прекрасный день. По пыльной улице, с обеих сторон окруженной невзрачными строениями, торопливо шел молодой мужчина, лет тридцати пяти.

В одной руке у него был черный пакет Босс, а в другой он сжимал, большой, потрепанный кожаный портфель. Подойдя к синему одноэтажному зданию, с выгоревшей на солнце вывеской «Кафе - У Кардинала», он...

1.04.10 (ЧТ)
Первый день учёбы. Таня пошла с удовольствием, а вот Фёдор совсем наоборот. Он даже умудрился по русскому языку получить двойку и пятёрку. Оказалось, что на каникулы задавали упражнение (это 2), но смог ответить у доски (это 5).

День Смеха прошёл тихо, без розыгрышей.

Сегодня с Андреем зашли в гости в школу. Я ему даже по такому поводу одела модный костюмчик. Общались в основном с моей подругой-завучем. Она покатала сына на своём кресле, а за столом он сразу же потянулся за...

– Я считаю, – начал Костя, – что без денег нашему сыскному бюро, простите за каламбур, просто грош цена.

– Почему? – удивились мы с Матильдой. – Мы вон без всяких денег целую банду раскрыли!

– Во-первых, нам, вернее вам, все-таки крупно повезло!

– При чем тут везение? – возмутился Митя. – А сколько было трудов, сколько мы там мерзли!

– Не так уж много, если разобраться! К тому же у девочек были уоки-токи, что тоже нельзя сбрасывать со счетов. Хорошо, Асин дедушка такой молодец, знал...

Вечером мама сказала:

– Аська, хочешь пойти с папой к нам в театр, на юбилей Филимонова?

– А сто’ит?

– Конечно! Будет очень здорово, куча поздравителей от разных театров, знаменитости, словом – настоящая светская тусовка!

– Папа точно пойдет?

– Еще бы! Я, между прочим, буду петь романсы! И, кстати, там будет Феликс! – не без иронии добавила мама.

– Какой Феликс? – Я сделала вид, что совершенно не понимаю, о ком идет речь.

– Неужели ты забыла? Странно, он ведь так тебе...

На другой день Мотька в школу не явилась. Неужели заболела? Но в таких случаях она сама или ее мама всегда звонят мне утром и предупреждают, что Мотьки не будет в школе. Очень странно! Я терялась в догадках и не находила себе места.

Ведь она что-то задумала вчера. А вдруг одна сунулась в логово врага и попала в беду? И даже уоки-токи у нее нет! Одна трубка осталась у Кости, а вторая – у меня дома. Что же делать? Результатом этих раздумий стали две пары – по алгебре и географии. Ну и черт с...

Ранним утром на Большой Никитской, в той ее части, где еще тенисты сады и не гулок шум трамвая, у оранжеватого домика, облупленного годами войны и революции, как плохой слоеный пирожок, остановился неизвестный молодой человек в серых гетрах.

Внимательно проштудировав надпись: "К сапожнику Суркову-один звонок, к гражданке Оболенской-два коротких звонка, к акушерке Сашкиной – два длинных звонка, к археологу Мамочкину-два звонка длинных и один короткий", он позвонил два раза длинно и один...

С превеликим удовольствием, отражавшимся в его темных, как подземные реки, глазах, Александрос Кристакис наблюдал за своим дедом. Тот не спеша обошел серебристый «аскари КЗ 1», который только что доставили, – лучше игрушки для мужчины придумать трудно.

Такой суперавтомобиль могли сконструировать только в пятидесятые годы! Восторг пожилого человека от зрелища подобного раритета не поддавался описанию.

– Представить только, эта машина стоит почти четверть миллиона! – Высокий и крепкий...

Я сначала увидел саквояж, а потом человека. Саквояж – это древний гибрид сумки, чемодана и портфеля, такие носят доктора в исторических фильмах. Теперь их, по-моему, не делают.

Вроде бы саквояж должен быть добрым, толстым и надежным.

Приходил чеховский доктор, велел открыть рот, давал капли или микстуру

– тогда даже еще уколов не умели делать.
А этот саквояж мне не понравился.
Саквояж спускался в подземный переход. Его нес небольшой человек, совершенно непохожий на доктора. Ни на кого...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Мак так взбесился, что был готов ее убить. Но Марис это нисколько не волновало. Она была не менее зла. В ней горела ярость. Она едва удержалась от того, чтобы не наброситься на Джоан Стоничер, и только понимание того, что Фурор нуждался в помощи, заставило ее сохранять самообладание.

Лес кишел людьми: сновали медики, представители шерифа, патрульные полицейские, любопытные и даже несколько репортеров. Хотя Фурор привык к толпе, но прежде в него никогда не стреляли, поэтому шок и боль сделали...