Шайтан-озеро

1.

Его уже давно перестала волновать любовь, все эти юношеские ахи и охи, банальные однотипные сюсюканья и телячьи нежности. Он сделал изготовление любви источником своего дохода. Вернее сказать – промышлял приворотными зельями, эликсирами грез и возбуждающими настоями.

Это было весьма прибыльным делом – наживаться на влюбленных дуралеях, благо таких везде пруд пруди, что стабильно приносило много верного золотишка в его тугой кошель.

Минуло тридцать семь лет с тех пор как Фауст...

- Держи! – Анюта перехватила взгляд матери, и всунула ей в руку палку. – И отомсти за Амура, мать!

- Кто из вас стрелял?! – вместо приветствия грозно спросила женщина, и ее возмущенный взгляд, полный огня, буквально прожег поздних гостей.

Председатель с Ботаником быстро сделали шаг в сторону, и перед ней из ночного сумрака предстал новый фермер во всей красе. На его наглой физиономии блуждала самодовольная улыбка, а раскосые восточные глаза снисходительно смерили хозяйку с головы до ног...

Массивная дубовая дверь медленно приоткрылась и из-за неё выглянула кудрявая и рогатая голова молоденькой секретарши.

— Вам кофе приготовить, Люцифер Вельзевулович? – произнесла она, смешно сморщив напудренный пятачок носа и взмахнув несколько раз большими накладными ресницами.

Сатана, сидевший за огромным письменным столом, отвёл свой взгляд от какого-то документа и, не поднимая головы, угрюмо и исподлобья посмотрел на секретаршу.

— Да, пожалуй,- немного подумав, согласился он,- и...

Восточная новелла

Много лет назад скромный молодой дервиш Осман, любимый ученик признанного мудреца, шейха Муслима, после смерти своего учителя и наставника, уйдя от мирской жизни, стал отшельником у святого источника. Со всей Аравии приходили к нему путники и паломники: спросить совет. Выслушать мудрое слово, просто поглазеть на праведника, кто во имя служения вере и Аллаху, добровольно отказался от всех радостей человеческой жизни.

Наступил такой день, когда дервиш, совершив утренний...

Глава 9

Первая комната по планировке и размерам была точно такая же, как и столовая в их доме, но вместо кухонного оборудования и столовой мебели – вдоль стен длинные алюминиевые столы для чистки оружия. Напротив, где должен был находиться коридор – бронированная дверь.

Сержант нажал на звонок, щелкнул замок, и они спустились по высоким ступеням в каменный бункер с бетонным перекрытием. Тут их ожидал капрал.

- Миша, для стрельбы все готово, - «испарившийся» Иван указал на два автомата...

Итак, я остался один – жена где-то в общаге ДПА приютилась нелегально, сын у ее родителей. Распалась семья – бывшая дружная ячейка общества.

Причина? Любовь прошла….
Безусловно, любовь – это духовная субстанция, но брак и дорога к нему – это трудная и кропотливая работа: психологическая, моральная, эмоциональная. Почему-то, прежде чем поступить в институт, надо готовиться, сдавать экзамены….

Мы не готовились, не сдавали – познакомились, переспали, пошли и подали заявления в ЗАГС...

Сколько лет предвкушал я тот день, когда ...положу часы на камень и прихлопну их сверху хорошим булыжником, чтобы осколки и колесики полетели во все стороны.

...человек — раб маленького механизма, который отмеряет время и твердит: пора делать то-то и то-то, торопись. В нашем мире я только и слышал: время — деньги!..

Тур Хейердал

( Фату - Хива. М. "Мысль", 1978 г., с. 55 )

Призрачно все
в этом мире бушующем,
Есть только миг,
за него и держись...
Есть только миг между прошлым...

Вспоминая классику можно начать с афоризма:" Скажи Горацио"... много ли историков на свете? И ответ в той же манере:" Их тьмы и тьмы и тьмы". Большинство нынешних корифеев от истории получали свои ученые степени за написание диссертаций по "Истории КПСС" и "Историю демократии в России", на фоне разных мифов о декабристах. Таких псевдо исторических работ написаны десятки и сотни, а может быть и тысячи, подвергая сомнению всю прошедшую историю государства. И до сих пор маститые историки...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...

Год спустя я учился ездить на велосипеде. Это было не слишком рано, потому что ростом я был уже метр тридцать пять, весил тридцать два килограмма и носил обувь тридцать второго с половиной размера. Но езда на велосипеде не особенно меня интересовала.

Этот ненадежный снособ движения вперед ни на чем более, как на двух тонких колесах казался мне в глубочайшей степени несолидным, даже ужасным, потому что никто не мог мне объяснить, почему в состоянии покоя велосипед сразу же заваливачся набок...