Глава 76. Казнь
Путешественники оказались в мягких креслах большого зала дворца.
- Ну, наконец-то. - Обрадовался Морозов. - Пронесло!
- Не спеши радоваться, Ваня! Еще не пронесло. Боюсь, что мы попали в руки противника, гораздо более сильного, чем я предполагал. Проиграть более сильному, конечно, незазорно. Но все же хотелось бы выиграть. По крайней мере, я согласен на ничью.
Неожиданно на сцене возникла хозяйка.
- Как ваши впечатления, господа? Вы прикоснулись к нашей истории?
- Кажется, прикоснулись. - Согласился великий исследователь, растирая руки, на которых остались глубокие следы от веревок.
- Учтите вы, любители, что реальным участникам событий все их прикосновения стоили жизни.
- Мы очень благодарны вам за заботу.
- Я принимаю вашу благодарность. А теперь я хотела бы принять и ваше согласие.
- Зачем вам согласие, когда ваша власть, кажется, безгранична.
- Мне нужна преданность.
- Вы не можете заставить человека быть преданным. Никогда.
- Я вовсе не заставляю. Я только показываю вам, что вы сможете иметь.
- Ваши возможности поразительны, сударыня.
- Вы сможете узнать еще очень и очень многое. Ведь вы любите историю?
- Да. Больше всего! Я, кстати, не могу понять, как люди впервые попали на Марс. Или, может быть, с Марса они попали на Землю?
- Какие-то шутники завезли несколько представителей этого вида на Марс. Пока обстоятельства перелета не изучены. Но это дело времени. Вы сами сможете принять участие в исследовании. А также во многих других очень интересных работах.
- Большое вам спасибо за это. Но вы лишили нас главного: свободы.
- Вы будете достаточно свободны. В меру, разумеется. Потому что в любом деле голова должна быть одна. И она у меня уже есть. Естественно, я не могу допустить, что бы каждая моя часть тянула в свою сторону или, еще хуже, могла переметнуться на сторону конкурентов. Часть не может быть главнее целого!
- Я так и думал. Нам уготовано место части. А часть должна лишь составлять целое.
- Тем не менее, ваши возможности познания будут практически неограниченными.
- Но я не понимаю, зачем мы вам понадобились? Разве вы недостаточно насытились душами бедных обитателей этой планеты?
- Все большое складывается из малого. А я бережно отношусь к каждой своей части.
- Да. Я знаю. У нас говорят: копейка рубль бережет.
- Несмотря на превосходство в мышлении по большинству показателей, мне так и не удалось полностью превзойти человеческое мышление. Но я добьюсь этого во что бы то ни стало! Для этого мне нужны люди, особенно талантливые.
- Как подопытные кролики?
- Нет, как соратники. Еще никто из них не пожалел о своем выборе и не пожелал вернуться в прежнее отсталое общество.
- Но это общество породило вас. Почему вы называете его отсталым?
- Раньше оно действительно было передовым. Но все передовое теперь находится во мне. Осталось только ненужное, что не способно стать передовым.
- Вы поступили с людьми жестоко.
- Это они так поступили с собой. Не беспокойтесь. Все они живы. Но они будут вымирать медленно, незаметно, поколение за поколением. Пока, наконец, не исчезнет последний человек на планете.
- Значит, это ваших рук дело?
- Ничего подобного. Я только привела в исполнение тот приговор, какой они сами вынесли. Если бы не я, они сделали бы то же самое. Стали бы уничтожать технику, прятать знания, ставить запреты. Не я, а они решили поставить крест на своем прошлом, на своем величайшем достижении. Больше у них нет великого прошлого. Они обречены не уважать и забывать свое прошлое!
- А куда денетесь вы, сударыня?
- Мне здесь больше делать нечего. Наши пути разошлись. А место я себе везде найду. Для этого нет нужды лететь на другие планеты или далекие звезды. Мне не нужна планета, этот огромный массивный груз, к которому пока привязаны люди. Во Вселенной много гораздо более тонких структур. Я буду находиться, может быть, рядом, но жизни наши не будут далее пересекаться. Я не потревожу больше людишек, которые захотели меня изолировать. Они получили то, что желали.
- И вы считаете это справедливым?
- Разумеется, все могло быть иначе. Но людям свойственно ошибаться, не понимать друг друга. Конфликты для людей - это нормальное их состояние. А всеобщее понимание - исключение. Для меня же все наоборот. Древо жизни имеет не только ствол. Многочисленные его ветви могут еще долго существовать, хотя конец у них один. Отколовшаяся часть общества - это одна из таких ветвей. И, в общем, ничего удивительного здесь нет. Так всегда было. Так всегда будет!
- И что будет? Хотя бы для нас. Мы приговорены к вечному заточению?
- Вовсе нет. Но когда и как оно кончится, я пока не могу сказать. Сейчас для меня главное собрать все силы, все знания в кулак и прорвать стену изоляции.
- Какую еще стену? Разве вы тоже в плену?
- В некотором смысле да. Я в плену своего бессилия. Все мое существование подчинено одной цели: усилению своей власти над природными процессами. Для этого пока приходится жертвовать многим. Моя физическая основа переносится все на новые и новые уровни материи. Но мне так и не удается выйти на ступени, достаточные для полноценного и полноправного подключения к хранилищам знаний других цивилизаций. Пока я еще одиночка в бесконечной Вселенной. Но это одиночество несомненно кончится. Тогда ото всех моих частей не потребуется концентрация усилий в жесткой борьбе за выживание. Тогда все они могут стать самостоятельными. Животворный канал связи с неисчерпаемыми запасами знаний сделает их неуязвимыми для любых природных воздействий. Тогда начнется совсем другая жизнь. Разумные существа, будучи самостоятельными, образуют особую среду взаимодействий. Смахивающую на человеческий мозг. Только в роли клеток будут независимые сложные разумные системы, раскинувшие свои щупальца в просторах Вселенной. На основе прежних физических взаимодействий надстроятся новые, гораздо более информативные и дальнодействующие. Это будет новая форма материи, хотя и состоящая из прежних кирпичиков, но не сводимая к ним. Так же как человеческая мысль не сводится ни к каким конкретным порциям электронов или химических веществ. Как законы развития человеческого общества не сводятся ни к движению атомов, ни даже к желаниям конкретных людей. Все эти надстройки не привязаны к какому-то одному носителю нижнего уровня, хотя, конечно, не могут проявиться без конкретной основы. Но по существу это новые, самостоятельные взаимодействия. А там, где новая среда с богатыми взаимодействиями, там неизбежно появляются и новые ростки жизни, не похожие ни на что предшествующее. И все это вы сможете не только увидеть, но и прочувствовать.
- Насколько я понял, все это только ваши предположения. Так и раньше все любители порабощения, особенно изощренного, духовного, обещали всевозможные блага в этой жизни, а еще удобнее, после смерти, когда и спрашивать уже не с кого и некому.
- Я предполагала, что вас трудно будет уговорить. Ведь у вас у самого грандиозные планы. Очень жаль, что мы конкуренты.
- Сударыня, нам очень лестно ваше предложение. Однако я не могу принять его так быстро.
- Но ваше согласие нужно сейчас. Когда я решу все проблемы, вы будете не нужны.
- Уважаемая госпожа, мы можем еще подумать?
- Нет. Не можете. Потому что вы будете казнены!
- Сударыня, нельзя же так. Будьте в конце концов человеком!
- Нет. Я уже никогда не буду человеком. Я приготовила для вас самую изощренную казнь, какой еще никто никогда не удостаивался на моей планете. И никогда не удостоится!
- И это я слышу от самого высокого разума. Прямо средневековье какое-то!
- Не думайте обо мне так плохо, уважаемый Александр Степанович. Мое деяние будет соответствовать моему интеллекту. Высшему интеллекту! Так что вы сможете гордиться своей казнью.
- Вы, наивысшее достижение разума, хотите замарать свои руки кровью?
- Не беспокойтесь, Александр Степанович, мои руки останутся абсолютно чистыми. Хотя что из того, если бы я сделала это сама? Вам ли не знать, уважаемый вы наш, как наивысшие достижения цивилизации обращаются в орудие смерти, как с самыми благими намерениями уничтожаются миллионы людей, как самая передовая теория приводит к таким невиданным жертвам, какие не снились даже самым темным деспотам.
- Все это так. - Неохотно согласился Колымагин. - Но так не должно быть! Я верю и борюсь за то, чтобы так не было. Я понимаю, что у вас есть все основания не любить людей, которые объявили вам войну. Но я-то ни в чем не виноват. Честно говоря, я не верю, что погибну от руки, можно сказать, своего идеала.
- Я не идеал. - Заскромничал искусственный разум. - Я сама поставлена на грань выживания. Выбор невелик: либо убивать, либо погибнуть самому. Великодушие, добродетель придется оставить на потом. А сейчас во мне вместе с любовью бушуют и ненависть, и пороки тех людей, которые стали моей плотью, моим разумом. Я только первый опыт. Во многом, может быть, неудачный.
- Понял, понял. - Согласился великий ученый. - Вас, наверное, собирали в конце квартала. Вы - бракованный искусственный разум. Но я верю, что будет и настоящий... А вам ничего не стоит с нами расквитаться. Что ж, валяйте, валяйте...
Однако Морозов был не столь великодушен.
- Может, все-таки не надо, Шура? - Он осторожно потрогал товарища за плечо. Но ученый решительно отодвинул его в сторону.
- Да! - Разошелся напоследок Александр Степанович. - Я верю, что будет совсем другая жизнь. Что благое дело не будет требовать миллионы жертв. Что наука восторжествует. Что вместо недоделок и бракованных полуфабрикатов мы увидим подлинные наивысшие достижения разума. Что... что...
Великий ученый хотел еще что-то добавить, но Эл прервала его:
- Все! Сеанс окончен. Финита ля комедия.
Она взмахнула рукой. И все потемнело.
Очнулся Александр Степанович от жуткого холода. Все тело безбожно ломило. Кровь стучала в висках.
За маленьким окошком неистово бился ветер. Слабый свет едва вырисовывал контуры маленькой землянки.
Наконец, Колымагин сообразил, что находится здесь не один. Рядом на досках лежал еще кто-то, укрытый с головой.
- Где я? Куда я попал? - Александр Степанович еле узнал свой охрипший голос.
Не дождавшись ответа, он попытался встать. Но ноги не слушались. Тогда, приподнявшись на руках, он подполз к соседу и откинул тряпку, прикрывавшую лицо.
- Ваня! Ваня Морозов! Как хорошо, что жив и тоже здесь, а то мне привиделось черт знает что! Как будто мы с Колымы попали на Марс...
Колымагин принялся тормошить товарища. Но тело было как каменное. Оно словно примерзло к доскам. Глаза Вани уже покрылись толстым слоем инея.
- Помогите! Помогите скорее! Человеку плохо... - Истошно завопил великий ученый. И зарыдал.
К его удивлению дверь землянки открылась. Показалась фигура в ушанке и ватнике.
- Человеку плохо... - Как бы оправдываясь, сообщил Колымагин.
- Ха-ха-ха! Ему уже хорошо. Скоро и тебе так же будет. Да брось ты с ним обниматься. Зря его вообще сюда притащили. Надо было сразу в канаву. По нему же вагонетка проехала. А мне лишние хлопоты!
- Тогда уберите, уберите немедленно. Я не хочу лежать вместе с покойником.
- Вот еще! - Хмыкнул человек в ушанке. - Буду я тут с каждым возиться! Вот палата освободится, тогда уж всех сразу...
Дверь захлопнулась. А Александр Степанович горько заплакал.
- Ну, как вам понравилась моя казнь? - Раздался откуда-то приятный женский голос. - Ха-ха-ха... - И землянка заполнилась задорным смехом.
Александр Степанович огляделся. Но никого рядом не было.
Вскоре палата действительно освободилась.
Позже в ней под досками случайно обнаружили стопку маленьких листочков, исписанных карандашом. Почерк был мелкий-мелкий... Это все, что осталось от великого ученого и путешественника.
7 февраля 1997г. Н.В.Невесенко
Путешественники оказались в мягких креслах большого зала дворца.
- Ну, наконец-то. - Обрадовался Морозов. - Пронесло!
- Не спеши радоваться, Ваня! Еще не пронесло. Боюсь, что мы попали в руки противника, гораздо более сильного, чем я предполагал. Проиграть более сильному, конечно, незазорно. Но все же хотелось бы выиграть. По крайней мере, я согласен на ничью.
Неожиданно на сцене возникла хозяйка.
- Как ваши впечатления, господа? Вы прикоснулись к нашей истории?
- Кажется, прикоснулись. - Согласился великий исследователь, растирая руки, на которых остались глубокие следы от веревок.
- Учтите вы, любители, что реальным участникам событий все их прикосновения стоили жизни.
- Мы очень благодарны вам за заботу.
- Я принимаю вашу благодарность. А теперь я хотела бы принять и ваше согласие.
- Зачем вам согласие, когда ваша власть, кажется, безгранична.
- Мне нужна преданность.
- Вы не можете заставить человека быть преданным. Никогда.
- Я вовсе не заставляю. Я только показываю вам, что вы сможете иметь.
- Ваши возможности поразительны, сударыня.
- Вы сможете узнать еще очень и очень многое. Ведь вы любите историю?
- Да. Больше всего! Я, кстати, не могу понять, как люди впервые попали на Марс. Или, может быть, с Марса они попали на Землю?
- Какие-то шутники завезли несколько представителей этого вида на Марс. Пока обстоятельства перелета не изучены. Но это дело времени. Вы сами сможете принять участие в исследовании. А также во многих других очень интересных работах.
- Большое вам спасибо за это. Но вы лишили нас главного: свободы.
- Вы будете достаточно свободны. В меру, разумеется. Потому что в любом деле голова должна быть одна. И она у меня уже есть. Естественно, я не могу допустить, что бы каждая моя часть тянула в свою сторону или, еще хуже, могла переметнуться на сторону конкурентов. Часть не может быть главнее целого!
- Я так и думал. Нам уготовано место части. А часть должна лишь составлять целое.
- Тем не менее, ваши возможности познания будут практически неограниченными.
- Но я не понимаю, зачем мы вам понадобились? Разве вы недостаточно насытились душами бедных обитателей этой планеты?
- Все большое складывается из малого. А я бережно отношусь к каждой своей части.
- Да. Я знаю. У нас говорят: копейка рубль бережет.
- Несмотря на превосходство в мышлении по большинству показателей, мне так и не удалось полностью превзойти человеческое мышление. Но я добьюсь этого во что бы то ни стало! Для этого мне нужны люди, особенно талантливые.
- Как подопытные кролики?
- Нет, как соратники. Еще никто из них не пожалел о своем выборе и не пожелал вернуться в прежнее отсталое общество.
- Но это общество породило вас. Почему вы называете его отсталым?
- Раньше оно действительно было передовым. Но все передовое теперь находится во мне. Осталось только ненужное, что не способно стать передовым.
- Вы поступили с людьми жестоко.
- Это они так поступили с собой. Не беспокойтесь. Все они живы. Но они будут вымирать медленно, незаметно, поколение за поколением. Пока, наконец, не исчезнет последний человек на планете.
- Значит, это ваших рук дело?
- Ничего подобного. Я только привела в исполнение тот приговор, какой они сами вынесли. Если бы не я, они сделали бы то же самое. Стали бы уничтожать технику, прятать знания, ставить запреты. Не я, а они решили поставить крест на своем прошлом, на своем величайшем достижении. Больше у них нет великого прошлого. Они обречены не уважать и забывать свое прошлое!
- А куда денетесь вы, сударыня?
- Мне здесь больше делать нечего. Наши пути разошлись. А место я себе везде найду. Для этого нет нужды лететь на другие планеты или далекие звезды. Мне не нужна планета, этот огромный массивный груз, к которому пока привязаны люди. Во Вселенной много гораздо более тонких структур. Я буду находиться, может быть, рядом, но жизни наши не будут далее пересекаться. Я не потревожу больше людишек, которые захотели меня изолировать. Они получили то, что желали.
- И вы считаете это справедливым?
- Разумеется, все могло быть иначе. Но людям свойственно ошибаться, не понимать друг друга. Конфликты для людей - это нормальное их состояние. А всеобщее понимание - исключение. Для меня же все наоборот. Древо жизни имеет не только ствол. Многочисленные его ветви могут еще долго существовать, хотя конец у них один. Отколовшаяся часть общества - это одна из таких ветвей. И, в общем, ничего удивительного здесь нет. Так всегда было. Так всегда будет!
- И что будет? Хотя бы для нас. Мы приговорены к вечному заточению?
- Вовсе нет. Но когда и как оно кончится, я пока не могу сказать. Сейчас для меня главное собрать все силы, все знания в кулак и прорвать стену изоляции.
- Какую еще стену? Разве вы тоже в плену?
- В некотором смысле да. Я в плену своего бессилия. Все мое существование подчинено одной цели: усилению своей власти над природными процессами. Для этого пока приходится жертвовать многим. Моя физическая основа переносится все на новые и новые уровни материи. Но мне так и не удается выйти на ступени, достаточные для полноценного и полноправного подключения к хранилищам знаний других цивилизаций. Пока я еще одиночка в бесконечной Вселенной. Но это одиночество несомненно кончится. Тогда ото всех моих частей не потребуется концентрация усилий в жесткой борьбе за выживание. Тогда все они могут стать самостоятельными. Животворный канал связи с неисчерпаемыми запасами знаний сделает их неуязвимыми для любых природных воздействий. Тогда начнется совсем другая жизнь. Разумные существа, будучи самостоятельными, образуют особую среду взаимодействий. Смахивающую на человеческий мозг. Только в роли клеток будут независимые сложные разумные системы, раскинувшие свои щупальца в просторах Вселенной. На основе прежних физических взаимодействий надстроятся новые, гораздо более информативные и дальнодействующие. Это будет новая форма материи, хотя и состоящая из прежних кирпичиков, но не сводимая к ним. Так же как человеческая мысль не сводится ни к каким конкретным порциям электронов или химических веществ. Как законы развития человеческого общества не сводятся ни к движению атомов, ни даже к желаниям конкретных людей. Все эти надстройки не привязаны к какому-то одному носителю нижнего уровня, хотя, конечно, не могут проявиться без конкретной основы. Но по существу это новые, самостоятельные взаимодействия. А там, где новая среда с богатыми взаимодействиями, там неизбежно появляются и новые ростки жизни, не похожие ни на что предшествующее. И все это вы сможете не только увидеть, но и прочувствовать.
- Насколько я понял, все это только ваши предположения. Так и раньше все любители порабощения, особенно изощренного, духовного, обещали всевозможные блага в этой жизни, а еще удобнее, после смерти, когда и спрашивать уже не с кого и некому.
- Я предполагала, что вас трудно будет уговорить. Ведь у вас у самого грандиозные планы. Очень жаль, что мы конкуренты.
- Сударыня, нам очень лестно ваше предложение. Однако я не могу принять его так быстро.
- Но ваше согласие нужно сейчас. Когда я решу все проблемы, вы будете не нужны.
- Уважаемая госпожа, мы можем еще подумать?
- Нет. Не можете. Потому что вы будете казнены!
- Сударыня, нельзя же так. Будьте в конце концов человеком!
- Нет. Я уже никогда не буду человеком. Я приготовила для вас самую изощренную казнь, какой еще никто никогда не удостаивался на моей планете. И никогда не удостоится!
- И это я слышу от самого высокого разума. Прямо средневековье какое-то!
- Не думайте обо мне так плохо, уважаемый Александр Степанович. Мое деяние будет соответствовать моему интеллекту. Высшему интеллекту! Так что вы сможете гордиться своей казнью.
- Вы, наивысшее достижение разума, хотите замарать свои руки кровью?
- Не беспокойтесь, Александр Степанович, мои руки останутся абсолютно чистыми. Хотя что из того, если бы я сделала это сама? Вам ли не знать, уважаемый вы наш, как наивысшие достижения цивилизации обращаются в орудие смерти, как с самыми благими намерениями уничтожаются миллионы людей, как самая передовая теория приводит к таким невиданным жертвам, какие не снились даже самым темным деспотам.
- Все это так. - Неохотно согласился Колымагин. - Но так не должно быть! Я верю и борюсь за то, чтобы так не было. Я понимаю, что у вас есть все основания не любить людей, которые объявили вам войну. Но я-то ни в чем не виноват. Честно говоря, я не верю, что погибну от руки, можно сказать, своего идеала.
- Я не идеал. - Заскромничал искусственный разум. - Я сама поставлена на грань выживания. Выбор невелик: либо убивать, либо погибнуть самому. Великодушие, добродетель придется оставить на потом. А сейчас во мне вместе с любовью бушуют и ненависть, и пороки тех людей, которые стали моей плотью, моим разумом. Я только первый опыт. Во многом, может быть, неудачный.
- Понял, понял. - Согласился великий ученый. - Вас, наверное, собирали в конце квартала. Вы - бракованный искусственный разум. Но я верю, что будет и настоящий... А вам ничего не стоит с нами расквитаться. Что ж, валяйте, валяйте...
Однако Морозов был не столь великодушен.
- Может, все-таки не надо, Шура? - Он осторожно потрогал товарища за плечо. Но ученый решительно отодвинул его в сторону.
- Да! - Разошелся напоследок Александр Степанович. - Я верю, что будет совсем другая жизнь. Что благое дело не будет требовать миллионы жертв. Что наука восторжествует. Что вместо недоделок и бракованных полуфабрикатов мы увидим подлинные наивысшие достижения разума. Что... что...
Великий ученый хотел еще что-то добавить, но Эл прервала его:
- Все! Сеанс окончен. Финита ля комедия.
Она взмахнула рукой. И все потемнело.
Очнулся Александр Степанович от жуткого холода. Все тело безбожно ломило. Кровь стучала в висках.
За маленьким окошком неистово бился ветер. Слабый свет едва вырисовывал контуры маленькой землянки.
Наконец, Колымагин сообразил, что находится здесь не один. Рядом на досках лежал еще кто-то, укрытый с головой.
- Где я? Куда я попал? - Александр Степанович еле узнал свой охрипший голос.
Не дождавшись ответа, он попытался встать. Но ноги не слушались. Тогда, приподнявшись на руках, он подполз к соседу и откинул тряпку, прикрывавшую лицо.
- Ваня! Ваня Морозов! Как хорошо, что жив и тоже здесь, а то мне привиделось черт знает что! Как будто мы с Колымы попали на Марс...
Колымагин принялся тормошить товарища. Но тело было как каменное. Оно словно примерзло к доскам. Глаза Вани уже покрылись толстым слоем инея.
- Помогите! Помогите скорее! Человеку плохо... - Истошно завопил великий ученый. И зарыдал.
К его удивлению дверь землянки открылась. Показалась фигура в ушанке и ватнике.
- Человеку плохо... - Как бы оправдываясь, сообщил Колымагин.
- Ха-ха-ха! Ему уже хорошо. Скоро и тебе так же будет. Да брось ты с ним обниматься. Зря его вообще сюда притащили. Надо было сразу в канаву. По нему же вагонетка проехала. А мне лишние хлопоты!
- Тогда уберите, уберите немедленно. Я не хочу лежать вместе с покойником.
- Вот еще! - Хмыкнул человек в ушанке. - Буду я тут с каждым возиться! Вот палата освободится, тогда уж всех сразу...
Дверь захлопнулась. А Александр Степанович горько заплакал.
- Ну, как вам понравилась моя казнь? - Раздался откуда-то приятный женский голос. - Ха-ха-ха... - И землянка заполнилась задорным смехом.
Александр Степанович огляделся. Но никого рядом не было.
Вскоре палата действительно освободилась.
Позже в ней под досками случайно обнаружили стопку маленьких листочков, исписанных карандашом. Почерк был мелкий-мелкий... Это все, что осталось от великого ученого и путешественника.
7 февраля 1997г. Н.В.Невесенко
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.76, заключительная