Путешествия в прошлое. Гл.5,6

Глава 5. У Соломона

- Как, как он называется? - Заинтересовался подоспевший Морозов. - А-попо-пока... А? Мне кажется, это где-то под Ташкентом. У меня одного земляка услали тоже в какое-то мудреное место, никак не выговоришь. Так, наверное, это то же самое. Ну, че молчишь-то? Тоже видать, не силен в географии, как я. Хотя какая нам может быть география? Беломор-канал, Воркута, Игарка, Колыма. Вот и вся география. Я ведь только один класс кончил, да и тот наполовину. У тебя, я вижу, тоже знаний не больше...

Великий ученый покраснел до кончиков ушей, но спорить с глупым товарищем не стал. А товарищ продолжал:

- А эта... Дездемона... Это не та которая молилась на ночь?

- Нет, это не та! - С возмущением прорезался Колымагин. - Это - другая!

- А хрен с ней. - Охотно согласился собеседник. - Какая разница... Вот пожрать бы, это другое дело.

Александр Степанович тем временем усиленно изучал местность. Любопытно, что нигде не было никаких табличек, оповещавших о номерах домов или хотя бы о названиях улиц. Лишь изредка попадались какие-то закорючки на заведениях, по-видимому общественного значения, да и то далеко не на всех. Путешественники осторожно заглядывали в открытые двери, но войти не решались, поскольку там было довольно многолюдно, и при имеющемся облачении трудно было рассчитывать на плодотворные контакты. Кроме того, ни откуда не тянуло аппетитным запахом, нигде не попадалось на глаза что-нибудь вкусненькое.

Теряя силы и надежду, друзья медленно брели по совершенно чужому, непонятному городу. И вдруг, когда они уже отчаялись увидеть что-либо знакомое, на глаза им попалась вывеска, на которой большими русскими буквами было написано: "У Соломона-21". Переглянувшись, путешественники бросились к прозрачной двери заведения, которая почему-то была закрыта. Жадно прильнув к стеклу, друзья увидели какие-то тряпки на многочисленных вешалках. Посетителей внутри не было. Только продавец дремал на прилавке.

Еще раз переглянувшись, измученные путешественники схватились за дверь. Та охотно впустила гостей. Они на цыпочках подошли к прилавку, как бы боясь испортить перспективное дело. Здесь Морозов обнаружил на подставке широкополую черную шляпу и, осмелев, тут же натянул ее себе на голову. Александр Степанович посмотрел на него укоризненно. Продавец тем временем продолжал сладко посапывать. Морозов, удовлетворившись, по-видимому, малым, стал разворачиваться к выходу. Но Колымагин остановил его, рассчитывая на большее.

- Э! Уважаемый. - Он коснулся плеча спящего.

Тот медленно открыл один глаз. Оглядел им посетителей. И вдруг вскочил с радостным воплем:

- Захадыте, гости дорогие, захадыте!

Гости опешили и захлопали глазами. Перед ними был очень пожилой неопрятный старик.

- Ах, какое счастье! - Продолжал он. - Какое великое событие! Выбирайте все, что хотите. Нет, все забирайте, все! Для вас мне ничего не жалко!

- Да нам ничего и не надо... - Вдруг заскромничал Морозов, стаскивая с себя шляпу. - Вот возьмите, пожалуйста. Я только примерить. Вы не подумайте что-нибудь такого. А то почему-то все думают, что я хочу че-нибудь стянуть. А я вовсе и не хочу. У меня этих шляп дома уже складывать некуда.

Но продавец почему-то бросился к Морозову и принялся изо всех сил напяливать шляпу обратно. Морозов отчаянно сопротивлялся и, наконец, одержал нелегкую победу над работником сферы обслуживания. Но старик тут же бросился к Колымагину и стал что-то быстро лопотать, но уже на другом, незнакомом языке. Гости стали пятиться от чокнутого продавца, но тот вдруг упал на колени и завопил:

- Только не уходите! Христом Богом молю. Только не уходите!

- Да ладно, ладно, дедушка. - Колымагин принялся поднимать его с пола. - Мы и не собирались уходить...

- Ради всех святых, не уходите! А то я этого не переживу... - Старик прослезился.

Колымагин с трудом дотащил его до стула.
- Что вы, дедушка! Нельзя так волноваться. Особенно в вашем возрасте. Мы бы даже купили у вас что-нибудь. Если бы было на что.

- Купить? - Удивился старик. - Да я же отдаю вам все даром! Все! Все возьмите. И освободите старого Соломона. А то и жить уже нет сил, и умереть не имею права.

- Зачем же умирать. - Стал успокаивать продавца Александр Степанович. - У вас такой уютный магазинчик. Наверное, много покупателей заходит.

- Зачем вы так оскорбляете бедного Соломона, зачем издеваетесь над стариком?

- Я?? Издеваюсь? - Опешил великий ученый. - Да как вы могли такое подумать. Я просто хотел сказать, что у вас современный интерьер, и, наверное, нравится посетителям, особенно молодежи.

- Ах, зачем мне Господь послал на старости такие оскорбления! - Воздел руки к потолку старик.

- Ну, дедушка, вы, наверное, не в себе! Пошли, Ваня, отсюда!

Но дедушка опять бросился на колени:
- Ой, простите старого дурака! Конечно, конечно, у меня современный интерьер, если вам так нравится, ну конечно, современный!

Гости переглянулись... И направились к выходу. А продавец остался лежать на полу. Уже в дверях, что-то вспомнив, Александр Степанович обернулся.

- Да, дедуля, вы не подскажете, где бы тут можно было подзаправиться, то есть перекусить. А?

Но дедуля молчал.
- Да брось ты. - Посоветовал Морозов. Но и он сообразил, что на улице попадаются собеседники еще менее понятливые, чем дедуля. - Вы нам только скажите, как до милиции добраться или до советских органов. А то у нас ни денег, ни документов.

- Вы, дедуля, хотя бы скажите, как эта улица называется. - Решил перейти к более простым вопросам Колымагин.

- Да никак не называется. - Выразил наконец здравую мысль продавец.

Колымагин сразу приободрился:
- Ну, а соседняя как называется?
- Так же.
- Как это так же? Не может же быть две улицы под одним названием.

- А у нас все улицы без названия.

Поскольку это не противоречило увиденному ранее, то Александр Степанович отошел от двери в надежде на новые содержательные сведения.

- Что же вы, дедуля, обиделись, когда я хвалить ваше заведение стал?

- Так ведь его ругать, а не хвалить надо.
- М-да, тяжелый случай. У вас что же, ругань считается правилом хорошего тона?

- Ну, что вы! - Возразил старик, вскарабкиваясь на стул.

- Тогда я ничего не понимаю! - Возмутился великий ученый и направился к выходу. - Я ему про современный интерьер, а он!.. Он!.. Черт знает что!

- Да ведь этому интерьеру не менее пятисот лет! - Крикнул вдогонку старик.

- Что? - Колымагин остановился в дверях. - Что вы сказали? Я не ослышался?

- Да пошли. - Посоветовал Морозов. Видишь же, старик совсем выжил из ума.

Александр Степанович призадумался.
- Ну, а еще чем я вас обидел?
- Посетителями... - Донеслось из-под прилавка.
- Посетителями? - Вскинул брови ученый.
- Так ведь нет никаких посетителей! - Пояснил продавец. - И никогда не было. Вы - первые!

- Мы - первые? - Александр Степанович приосанился. - Что же вы сразу не сказали? Первые - это все равно как миллионные. Надо было встречать с цветами, с подарками, с юбилейными медалями. Откуда же мы знали, что у вас праздник?

- Так может, все-таки зайдете, уважите? - Опять расплакался старик.

- Ну, если такое событие... - Заколебался великий ученый. - Нельзя же портить праздник. - И он решительно зашагал к прилавку.

Морозов, быстро сориентировавшись, углубился в развешанное тряпье. Однако попадалось все либо какое-то несуразное, либо то, что носили, наверное, во времена Ивана Грозного. Морозов с уважением погладил длиннющую шубу на неизвестном меху и, недолго думая, напялил ее поверх простыни.

- Однако маловата чуть-чуть... - Он с силой двинул плечами.

Шуба... треснула пополам. Морозов стал стаскивать рукав. Тот тоже без труда отделился от шубы.

- Тьфу! - Выругался Морозов. - А ведь хорошая была шуба. - И он осторожно повесил остатки на вешалку. Воровато оглянувшись, посетитель заспешил в другой ряд.

Колымагин тем временем завел непринужденный разговор.

- Что же вы тут, дедуля, сторожем или еще кем? Наверное, уже давно на пенсию пора? А вы все трудитесь, неугомонный? Внучат, наверное, подкармливаете?

- Я не сторож, уважаемый, а хозяин! Соломон двадцать первый! - Гордо заявил старик.

- Да ну! - Ахнул Колымагин и приостепенился. - А где же остальные двадцать Соломонов? Это ваши заместители или они в соседних лавках торгуют?

- Они уже отторговались. - Пояснил хозяин. - Это мои уважаемые предки. Царствие им земное!

- Хорошо у вас с предками. - Позавидовал Александр Степанович. - Целая прорва! А у меня так ни матери, ни отца, не говоря уже о племянниках. А что, большая у вас семья?

- Один я остался. Последний. На мне все и кончится... - С грустью молвил старик.

- Странно, странно. Столько предков. А результат почти тот же. Что же вы тут тогда делаете, если покупателей нет?

- А как же, вдруг кто-нибудь зайдет? Не могу же я бросить дело своих отцов и дедов! Кстати, дед мой, Соломон девятнадцатый рассказывал, что когда он сам еще мальцом был, то заходил к ним один покупатель и что-то даже купил. Тогда еще деньги были... Хотя может быть, и врал дедушка, для меня специально, вроде как сказку рассказывал.

- Тяжелая у вас работа. - Посочувствовал великий ученый. - Что же, к вам никто так никогда и не заходил?

- Ну, отчего же... Лет тридцать назад заходила банда громил. Я под кучей армяков спрятался. Меня не нашли. А вся семья моя погибла, вместе с моим дорогим Соломончиком двадцать вторым... Царствие им земное...

Александр Степанович растерялся, не зная стоит ли выражать запоздалые соболезнования. В этот момент появился Морозов в огромной шубе и с улыбкой до ушей.

- Я выбрал! Смотри какая! Век сносу не будет. - Он с удовольствием распахнул шубу, под которой белела все та же незабвенная простыня.

- Балда! - Объяснил великий ученый. - При такой жаре тебе нужнее трусы. Ты не на Колыме, глупый человек.

- Не-ет! - Не согласился Морозов. - Я не глупый, а очень предусмотрительный человек. Я ведь с перспективой, масштабно мыслю, далеко смотрю в будущее, не то что ты. Казенное белье мне и так всегда выдадут. А если не выдадут, то не велика беда. А вот если меня снова на Колыму ушлют, то здесь тогда шубенка понадобится. Во как! Правильно я мыслю?

Великий ученый не нашелся чем возразить на такие убийственные аргументы и только пожал плечами.

- Жаль только, платить нечем... - Огорчился Морозов. - Разве что в кредит как юбилейным посетителям. А?

- О! Это для меня такая честь! - Обрадовался Соломон.

- Ну, тогда я пошел. - Обрадовался Морозов и помчался к выходу, боясь как бы хозяин не передумал.

- Вы уж извините необразованного человека. - Виновато заулыбался Колымагин. - Вы не подумайте о нас плохого. Мы честные советс кие люди. А в тюрьму мы попали совершенно случайно. Нам и сидеть-то осталось совсем немного. Лет десять. Не больше. Мы ведь никому никогда ничего плохого не делали. За это как раз больше всего сроку дают. Вы же знаете. Я ведь вижу, что жизнь у вас была тяжелая. Хоть по-нашему вы и буржуй, собственник то есть. У меня отец, которого я никогда не видел, тоже собственником был. За это его и порешили. Так что мне уже не довелось собственником стать. А то тоже стоял бы где-нибудь за прилавком. Так что мы с вами в некотором роде даже коллеги. Несостоявшиеся. Знаете, мы вот тут поиздержались в дороге, пообносились немного. Нет ли у вас чего одеть-обуть? Мне бы самое простенькое, дешевенькое. А долг мы вам потом вышлем. Почтой.

- Какой долг, гости дорогие! Все берите, все! - Опять расщедрился старик.

- Ну, что вы, мы не можем...

Они еще долго препирались и соревновались в вежливости. Один, имея только грязную рубаху, непрестанно отказывался от дорогих нарядов. Другой, владея несметным количеством залежалых неликвидов, всеми силами пытался всучить их случайно подвернувшемуся покупателю.

Бесцельные глупые уговоры так задурили великого ученого, что тот опомнился только на улице. В обществе Морозова. С Морозова уже пот катился градом, но он все еще у довольствием поглаживал роскошную шубу. Колымагин подергал головой и осмотрел себя. На нем была сверкающая белизной сорочка и черный фрак. Все было здорово, правда панталоны были немного коротковаты...

И на ногах у обоих путешественников ничего не было.

6. Второе пришествие

- Хороший человек! - Подвел итог Морозов. - И главное - не жадный, хоть и еврей.

- Да... - Согласился Александр Степанович. - Евреи, они повсюду. Даже в таком странном месте. Что ж! Это хороший знак, что близкие люди попадаются.

- Ты разве еврей? - Удивился Морозов.
- Ну, что ты! Я - по духу. Человек он, кажется, рассудительный.

- А я бы этого не сказал!
- Я ведь с ним даже не попрощался. Как же это я ничего не спросил у него по делу? В общем, ты тут постой, братец. А я на минутку. Только не уходи никуда. - И Колымагин юркнул обратно в магазинчик, из которого он только что вышел.

Хозяин опять дремал на прилавке. На лице его сияла блаженная улыбка, какая бывает от удачно провернутого дела.

- Товарищ Соломон! А товарищ Соломон! Я только спросить...

Хозяин встрепенулся и захлопал глазами.
- А гости дарагые! Какое счастье! Захадыте, захадыте!

- Вы нас извините великодушно. Я только спросить. Мы тут порядков не знаем, а вы все-таки местный. Не скажете ли вы, какой сейчас год?

- Год?
- Ну, да! Год. Ну? Ну, тысяча... Ну, девятьсот... Ну!

- Не нукайте, уважаемый. А годов я давно уже не считаю. Уж лет тридцать. Здесь все дни и все годы одинаковые.

- А родились-то вы когда, хотя бы помните?
- Это, кажется, помню. В семидесятом.
- Ну, наконец-то! А в веке-то каком? А? - Продолжил вытягивание сведений великий ученый.

- Наверное, в прошлом. - Поведал Соломон.
- А сейчас-то какой век? - С надеждой завопрошал Колымагин.

- Стало быть, двадцатый...
- Ну, слава Богу! Наконец-то. На душе отлегло. Значит, сейчас идет 1942-й год, так?

- Может, и так...

- Что же вы, дедушка, склерозом страдаете? Или газет совсем не читаете?

- Газет? - Удивился хозяин. - Нет у нас газет, и никогда не было.

- М-да? - В свою очередь поразился Александр Степанович.

- А память у меня отменная! Все что было, то помню.

- А что было-то? - Глаза Колымагина загорелись.
- Вот только жаль, что ничего и не было. - Объяснил хозяин. - А то я непременно запомнил бы.

Александр Степанович скис.
- Вы ведь ходите, наверное, куда-нибудь? С кем-нибудь встречаетесь... В конце концов, не можете же вы вечно торчать у прилавка. Так и с голоду можно помереть!

- Вот уже лет тридцать никуда не хожу и ни с кем не встречаюсь. - Огорошил Соломон собеседника. - А попить тут есть прямо возле дома...

- Не может быть! - Ахнул Колымагин. - Ну, а раньше то что было? Вы хоть немного историю своей страны знаете?

- У нашей страны нет истории! - Опять поразил хозяин. - И ни у одного человека нет своего прошлого. Нет и будущего.

- Что-что? Но позвольте, нам, кажется, говорили, что здесь каждый вправе иметь такое прошлое, какое пожелает... Даже закон такой есть!

- Вот с этим-то законом все мы потеряли свое прошлое.

- Странно, странно... - Засомневался великий ученый. - Выбираешь себе новое прошлое, и теряешь его совсем? Что-то в этом есть... Но позвольте, есть же, наверное, объективные сведения, историческая наука? А?

- Наука, говорите? Нет, науки такой нет. Лженаука есть, а науки нет.

- Что же, у вас все так думают? Или это ваше личное мнение?

- Разумеется, все. - Не моргнув глазом, заверил хозяин. - История - это фантастика чистой воды!

- Ну, это еще надо проверить. - Опять засомневался великий исследователь. И решил перейти на другую тему. - А географию, надеюсь, вы не считаете лженаукой.

- Разумеется, нет. - Пояснил Соломон, приободрив тем самым собеседника. Но тут же вновь свалил его наповал: - Потому что такого понятия у нас вообще нет. Запрещено законом! - Он выразительно поднял палец.

- Как так? Не может быть! Когда запрещено, кем запрещено? Если запрещено, значит, был исторический акт! А это уже история, уважаемый! - Колымагин с удовольствием потер руки, поймав собеседника на явном противоречии. - В общем, не скромничайте, уважаемый. Мы уже знаем, как этот город называется. Скажите хотя бы как здешние улицы, площади называются, а также другие достопримечательности.

- Клянусь Богом, нет у них названий! То есть, говорят, были когда-то... А сейчас точно нет. Не-ет!

- А-а! Были, значит, названия! - Обрадовался Колымагин.

- Я, конечно, знать не могу, давно это было... Если было вообще... Могу передать только слухи, которые в детстве слышал. - Снизошел Соломон.

- Ну, ну, ну же... - Подбодрил его Александр Степанович.

- Говорят, была какая-то эпоха переименований. Буквально, каждый день власти менялись и соответственно переименовывали все названия. До того напереименовывались, что совсем уже заблудились. Тогда чтобы как-то остановить этот процесс, каждая новая власть вместе с новыми названиями издавала закон, под страхом смертной казни запрещающий изменение этих названий. Правда, это не помогло. А только еще пуще резня пошла, потому что с корнем стали вырывать все, что могло помнить старые имена: сначала книги, потом людей. До того всех повыбивали, что остались только те, кто ничего не знает. А попутно забыли и тех, кто когда-то что-то переименовывал. В общем, когда все выдохлись окончательно, то провели мировой референдум, на котором география была предана анафеме, а у нашей страны остались названия только у самого государства, у столицы и нескольких крупных городов.

- Значит, с тех пор и появилась Дездемона?
- Может быть... Но говорят сразу же большой конфуз вышел... Знаете, как столица наших извечных врагов называется?

- Не-ет... - С любопытством и надеждой ответил ученый.

- Она называется: Отелло! Ха-ха-ха!..

- М-да, вы тут большие оригиналы. Как же вы так опростоволосились с референдумом? Как же вы оказались не в курсе географии ваших соперников?

- Не думайте так плохо о наших предках. Названия подбирались очень тщательно, на тысячи лет. Чтобы не было никаких ассоциаций, особенно политических.

- Результат налицо... - Укоризненно покачал головой Колымагин.

- Не спешите с выводами, всемилостивейший государь. - Не сдавался Соломон. - Дело в том, что у них тогда была другая столица, какая - сейчас уже никто не помнит.

- Как же они посмели ее переименовать? Пошли против референдума?

- В том-то и дело, что они ничего не переименовывали. У них и раньше была маленькая деревушка под именем Отелло. Вот они взяли и перенесли в нее свою столицу. А переносить столицу референдумом не запрещалось...

- Ха-ха-ха! - Юмор наконец дошел до Колымагина.
- Зря смеетесь. - Посерьезнел Соломон. - Говорят, после этого случилась большая война, в ходе которой нас придушили окончательно.

- Позвольте, но вы вроде не похожи на придушенных... У вас же цветущая страна.

- Страна? О какой стране вы говорите? Ведь в лучшие времена на планете, говорят, проживало людей аж пятьдесят миллиардов!.. А во времена моей юности осталось едва ли тридцать миллионов... Это уже не страна. Одно название только осталось...

- А ваши враги? Которые с Отелло... Их тоже придушили?

- Нет. Они сами сдохли. Как только они победили, то весь пыл, вся сплоченность у них пропала. Все из пятидесяти штатов постепенно отделились и канули в небытие. Кроме названия тоже ничего не осталось. Теперь от них мы ничем не отличаемся... Все гибнет, все идет к неизбежному концу...

- Стойте, стойте! - Глотнул воздух Колымагин. - Скажите скорее, как называется ваша страна! И та, которая с Отелло...

Соломон немного покосился и лениво поведал:
- Мы называемся Соединенные штаты Севера, а они - Соединенные штаты Юга.

Великий ученый опять потерял дар речи.