Постоянно

Дядя Петя седой. Мама говорит, что он белый, как лунь. Лунь — это полярный филин, или полярная сова, мама говорила, но я не помню. А папа говорит, что дядя Петя был смоляной, как головёшка. Когда я был еще грудной, а дядя Петя не был командиром полка, а папа не был «Помпой» и был простым бортмеханником, или борттехником, они с дядей Петей летали в Окинаву, или в Хоккайдо, папа говорил, но я не помню. И они сфотографировали там что-то «непотребное».

На обратном пути, над морем, их сцапали...

Открыв утром дверь избушки, увидел сверкающий свежевыпавший снег. Пробежался мимо собак, привязанных у лежащих бочек, служащих будками, к маленькому и тесному деревянному сортиру. Назад возвращался уже не торопясь, вдыхая морозный воздух заснеженного леса. Потрепал четырех лаек Шапошникова по холкам, они вставали на задние лапы, подставляя жесткую шерсть, и радостно виляли хвостами, повизгивая. В предчувствии кормежки жрали собственные толстые какашки, что ожидать от собак, которых круглую зиму...

Пробираюсь по колее от колес тяжелой машины, вывернувшей черную лесную подстилку, словно плугом на блестящую траву лесной дороги, местами приходится обходить стороной непроходимую грязь, продираясь сквозь кусты. Дошел до отворота на свежеподавленные кусты к лагерю лесоустроителей.

Бичей завезли в тайгу по постановлению комиссии исполкома Владивостока, очищая город на летний период от тунеядцев и условно-освобожденных зеков. Пока трудоустраивался лагерь, с пасеки постоянно был слышен гул...

- Господи, боже мой! Я не могу поверить! Я чувствую себя на седьмом небе от счастья!

- Я тоже очень счастлив, родная, но…
- Подумать только! Я уже думала, что ты никогда не сделаешь мне предложение! Я так, так...

- Ну что ты! Я бы все равно сделал, ведь я так тебя люблю! Но…

- А я сейчас люблю и тебя и весь мир! Это так…
- Да я тебя очень люблю, но…
- Как это прекрасно, милый! Я так рада, так…
- Но подожди же! Ты не сказала согласна ты или нет, я понимаю, что скорее всего да, ну...

Хочешь, я покажу тебе вечность? Это совсем не сложно! Ведь она вокруг, она всегда с тобой, ты в ней живешь, она здесь прямо здесь, перед тобою. Теперь, понимаешь, что поверить сложнее всего? Хотя нет! Не это самое сложное! Сложнее понять, что есть вечность и осознать это. Знаешь, почему это сложно? Потому что в нашей жизни все имеет рамки, а если что-то становиться большим, чем должно быть, рано или поздно, все равно это восстановится, иначе не может быть в нашей жизни, хотя мы иногда и этого не...

Пластилиновые люди.

Помойки оттаяли? – спросили в пространство Охотского моря люди в телогрейках, с изнуренными работой и рыболовным бытом лицами, как серые куклы-марионетки нависшие с высокого борта плавбазы «Приморский комсомолец», громоздящегося над нашей толпой, на гуляющей по зыби палубе СРТМа, исполняющего роль перегрузчика со стоящего в открытом море белоснежного «пассажира»..

От клинкеров тянутся ржавые потеки до ватерлинии, - судно давно в «морях». Нас поднимают наверх по очереди...

По утрам меня будит мама. Еще затемно. В школу к восьми часам. Собирает в школу, кормит завтраком, выводит на улицу и сама бежит на работу. Ей тоже к восьми, только надо ехать на автобусе в УАМР, а мне десять минут до школы пешком. Так что спешить нечего. Я всегда жду, пока с сопки, из своего частного сектора, спустится Вовка.

Мы сейчас с мамой одни. Папа ушел в море и его не будет месяцев шесть. Ловит рыбу на юге, где-то у Большого барьерного рифа. Это рядом с Австралией. Не совсем конечно...

Первый раз я влюбился в 4 классе. Тогда слили мужские и женские школы, и в наш 4 класс пришли девочки. Наша школа раньше была мужской, и девочки пришли к нам. Первые дни учебы были необыкновенными: классе стояла тишина, потому что и мальчики и девочки еще не знали друг друга. Однако через неделю ситуация резко изменилась. После того, как все перезнакомились, шум во время уроков стоял постоянно, и учителям было трудно вести уроки.

Ее звали Галя Капустина. Она не была красивой, скорее всего...

Солнце взошло, пора возвращаться в лагерь. День прошел - как обычно, лишь одно событие несколько задержало начало послеобеденных работ. Когда жрец поднес лупу к концу холста, что бы как всегда поджечь его и этим сплавить каменные блоки в пирамиде, солнце вспыхнуло так ярко, что стекло в его руках треснуло ровно посередине и от этого фокус луча разрезался пополам. Вместо пучка узконаправленных лучей, светило образовало линию света, похожую на лезвие меча. Жрец от неожиданности сместил руку и...

Папе ждать надоедает, и он подходит к одному из официантов. Поговорить. Лицо у папы такое, как будто он полку команды отдаёт. Договорились. Нам приносят какие-то блюда, и мы ужинаем. Мама с папой о чем–то тихо разговаривают. Я жую и во все глаза наблюдаю за тем, что происходит за соседним столом. Мама, кивая головой на соседний столик, говорит папе:

«Сань, посмотри, они его догола разденут!».

Графа Мнтекристо, действительно «раздевают» - деньги текут шелестящей рекой. «Сулико» сменяется...