После выступления Кудрина

«Чёрт, опять наступил на шнурки!» - пронеслось в у него в голове. Он споткнулся, почти упал, но всё-таки ему удалось сбалансировать своё положение в пространстве.

И так каждое утро, выходя из подъезда девятиэтажки, он умело справлялся с невесомостью в пару секунд. Не космонавт. Простой манагер.

Грустно вздохнув, он заправил шнурки в ботинок, даже не собираясь их завязывать. Теперь они выпадут оттудова метров за 5 до офиса. Ему нужно ловить маршрутку.

«И почему я не живу на конечной...

14 января 2001

…всё же дам описание момента.

Равнина. Вдалеке виднеется город. Это НЕ НАШ ГОРОД, вернее не тот, что знаем мы сейчас. Не могу вызвать ассоциацию года, где-то 2006,7 –13,15,17,46, а может быть 2136?

Нет, не могу – нет акцента…

По среди равнины расположен центр. Видимо, метал, бетон с прозрачными стеклами в форме цирка Шапито. Лестницы по периметру, чем-то действительно напоминает Новый цирк. Встречаются колонны, на которых держится навес над лестницами.

Солнце, КРАСНОЕ СОЛНЦЕ...

Вообще, это какой-то бред или скорее, моя необузданная фантазия. То есть я хочу сказать, что это далеко не тот уровень моих обычных выходов и озарений свыше. Это скорее, похоже (да, по всей видимости, так оно и есть) на контакт с человеком на духовном уровне, а не с Высшими силами.

Может быть с самим собой. Он идет полностью на СОЗНАТЕЛЬНОМ уровне, без каких бы то не было выходов духа и прохождением туннельных переходов и прочей сопутствующей кутерьмы.

Тем не менее, всё-таки попытаюсь записать...

Это случилось с великим индийским музыкантом Хансеном. Он жил при дворе великого царя Акбара и был несравненен. И однажды Акбар сказал ему: «Я не представляю, чтобы кто-то мог превзойти тебя! Это кажется немыслимым. Ты -- последнее слово, вершина творения.

Да славен Творец вовеки! Но когда бы я ни подумал об этом, у меня поневоле возникает мысль, что всё же ты был учеником у Мастера, который учил тебя мастерству. И кто знает, может, он и превосходит тебя по мастерству? Кто этот Мастер? Он жив...

К Бахауддину Накшбанди письменно обратились четыре суфийских шейха: из Индии, Египта, Рума (Турции) и Персии. За каждым из них стоял определённый суфийский кружок. В посланиях они слёзно молили Бахауддина поделиться с ними опытом духовного обучения — с тем, чтобы они могли передать его своим ученикам.

Бахауддин ответил им так:

— То, чем я владею, не ново. Вы тоже всем этим владеете, но неверно применяете, а потому, получив мои советы, вы только и скажете: «Это не ново!»

Шейхи ответили...

- Вроде никого, подумал Плохой Скрипач, вслушиваясь в окружающую его ночную тишину, и легкий ветер с едва заметными вкрапинками пошевеливающихся листьев в причудливо расплывчатых силуэтах чернеющих отовсюду кустов и деревьев. Он прислушался еще раз, и убедился что до него не доноситься ни одного обрывка голоса, ни какого слабого шума чьих то шагов, только тишина и ночь и еще природа, его окружавшие, были с ним в тот час. Ведь именно к ним он и приходил в большой заброшенный парк в то время когда...

Мир как будто бы издевался над ней. С самого утра в её окно заглядывало солнце, доносились счастливые крики детей с площадки, лето было в самом разгаре… Только у нее на душе лил дождь, как проклятый, и она захлебывалась от боли, этих эмоций…

Слезы текли ручьем, вот уже с десяток часов; она даже не знала, откуда еще бралась жидкость в ее организме. Хорошо, что никто не видел ее в таком состоянии: родители мирно отдыхают на море, а любимый… А нет у нее больше любимого…

Вчера мир рухнул. А...

За окном противно лил дождь. Она сидела по-турецки на столе у окна, так, как она это любила всегда, хотя маму это дико раздражает. Перед глазами на фоне потоков воды с крыши менялись картинки ее жизни, так называемый дневник памяти.

Они оба любят дождь: тот, кого она любит больше всего на свете, который стал для нее всем, сделал ее счастливой, и тот, кого она так и не полюбила, который не любил ее.

Она вспомнила как тогда, в конце лета, они вымокли до нитки под проливным дождем в пустом...

Молодой мужчина всем сердцем воспринял православную веру и вслед за собой привёл в Церковь свою жену и дочь. С большим усердием он занимался духовной жизнью и познавал истины православия. Однако после нескольких лет благочестивой жизни его вера начала заметно ослабевать.

У него появились сомнения относительно многих церковных традиций и даже основных догматов христианства. Вместе с тем в его душе проснулся интерес к восточным культам, которыми он увлекался ещё до своего обращения ко Христу...

Это место пугало его. Но главным образом не тем, что он ни разу здесь не бывал и вовсе не представлял

где находится сейчас. Это место пугало своей пустотой и тишиной. Создавалось впечатление, будто здесь и не было звуков. Как если бы что-то поглощало всю их сущность,

сохраняя лишь мягкие очертания колебаний воздуха. Но и ещё одна вещь наводила на К. непонятный ему страх. Он никогда в жизни не видел такого чистого и серого неба, которое, в сочетании с безжизненной и холодной почвой...