Ему было одиноко. Это чувство не покидало его несколько лет. Нет, Олег не был одиноким в прямом смысле слова. У него была семья и дети. Он был человеком общительным и легко находил приятелей и друзей на работах, которые менял довольно часто в течение своей карьеры, каждый раз рассчитывая найти более высокую оплату за свой труд.
Олег легко вступал в деловые контакты с чужими и людьми и быстро находил точки соприкосновения с ними, чтобы находить необходимые компромиссы в деловых отношениях. Весьма часто, его трудовая деятельность приносила то удовлетворения, которого многие лишены, занимаясь делом, которое их кормит.
Общительность Олега и умение быстро находить с людьми общие темы для общения не могли его освободить от чувства одиночества. Для того, чтобы себя таковым не чувствовать, Олегу требовалось общение более высокого и доверительного уровня. Ему как воздух было необходимо духовное общение, которое могло дать лишь общение с близким человеком.
Без такого общения в необходимом для него объеме, на Олега наваливалась тяжесть чувства, которое он и ему подобные люди, могут испытывать даже будучи в толпе. Самое удивительное было в том, что как раз в толпе, это чувство донимало его более всего.
Еще более странным было то, что как раз в эти свои последние годы он стал страдать от избытка людей в многолюдном мегаполисе, в котором прожил большую часть своей жизни. Это была форма фобии, которая прогрессировала, все чаще и чаще толкала его к уединению, которое трудно было найти, работая и живя в многомиллионном городе, где, казалось, стремилось поселиться все население страны в поисках себе средств, для человеческой жизни.
Вот что заставило его вернуться в мир, где живут призраки живых людей. В этом мире общались души и образы людей, оставляя вне взора и общения свою реальную жизнь и свой облик в ней. Это упрощало душевные контакты, но лишало возможности живого общения с людьми в их естественном обличье и среде. Этот мир привлекал многих своей доступностью и раскованностью, и убивал во всех тех, кто соблазнился и селился в нем, возможность живого человеческого общения, лишая их желаний в нем.
Не понимая, что с ним происходит, Олег не раз пробовал найти среди жителей виртуального мира тех, кто пойдет на встречу в реальном мире. Большинство отказывалось сразу, находя множество всевозможных причин для этого. Но и те, немногие, что приходили на встречу быстро разочаровывались в увиденном и услышанном ими, сравнивая со своей иллюзией, рожденной их сознанием в виртуальном мире. То же самое происходило с самим Олегом на таких встречах.
Каждый раз, очарование человеком улетучивалось, разбиваясь о его реальный образ. Это был процесс самоликвидации, как в секретном оружии, которое даже в случае его не боеготовности к выполнению задачи, для которой оно создавалось, должно было исчезнуть из реального мира, забрав с собой все, что связано с его существованием.
Но даже те, немногие, кто приносил на встрече удовлетворение своим соответствием иллюзорному образу, очень скоро разочаровывал Олега своей истинной причиной для встречи. Чаще всего, в них была скрыта в том или ином виде: корысть, самовлюбленность, эгоизм или завышенная самооценка, которые быстро давали о себе знать.
Олег не считал себя жадным. Его скорее можно было упрекнуть в щедрости, нежели в скупости. Много трудовых лет он посвятил коммерческой деятельности в бизнесе, и потому не желал совершать предоплату в сделках, где товар либо был скрыт от оценки либо не соответствовал заявленной цене, даже если это касалось его душевного благосостояния. Хотя он готов был многое отдать из нажитого благосостояние за избавления от своего чувства одиночества в толпе.
Прошло много месяцев, чем он понял: кому и чему обязан своим состоянием. А помогла ему в этом строка из песенки: « Ты меня не буди – мне и так хорошо». Нет, ему – Олегу, как раз было плохо от того, что рядом с ним крепко заснула близкая и родная ему душа, и которая ни в какую не желала просыпаться. Ей, родной душе, была неприятна сама мысль, что кто-нибудь надумает ее разбудить. Возможно она, как героиня песни, уже устала от ласк и мечтала лишь о покое в полумраке и тишине домашнего очага. А может причина была совсем в другом? Этого Олег не знал, но знал наверняка, что этой душе хорошо и так, как она есть.
Общительность Олега и умение быстро находить с людьми общие темы для общения не могли его освободить от чувства одиночества. Для того, чтобы себя таковым не чувствовать, Олегу требовалось общение более высокого и доверительного уровня. Ему как воздух было необходимо духовное общение, которое могло дать лишь общение с близким человеком.
Без такого общения в необходимом для него объеме, на Олега наваливалась тяжесть чувства, которое он и ему подобные люди, могут испытывать даже будучи в толпе. Самое удивительное было в том, что как раз в толпе, это чувство донимало его более всего.
Еще более странным было то, что как раз в эти свои последние годы он стал страдать от избытка людей в многолюдном мегаполисе, в котором прожил большую часть своей жизни. Это была форма фобии, которая прогрессировала, все чаще и чаще толкала его к уединению, которое трудно было найти, работая и живя в многомиллионном городе, где, казалось, стремилось поселиться все население страны в поисках себе средств, для человеческой жизни.
Вот что заставило его вернуться в мир, где живут призраки живых людей. В этом мире общались души и образы людей, оставляя вне взора и общения свою реальную жизнь и свой облик в ней. Это упрощало душевные контакты, но лишало возможности живого общения с людьми в их естественном обличье и среде. Этот мир привлекал многих своей доступностью и раскованностью, и убивал во всех тех, кто соблазнился и селился в нем, возможность живого человеческого общения, лишая их желаний в нем.
Не понимая, что с ним происходит, Олег не раз пробовал найти среди жителей виртуального мира тех, кто пойдет на встречу в реальном мире. Большинство отказывалось сразу, находя множество всевозможных причин для этого. Но и те, немногие, что приходили на встречу быстро разочаровывались в увиденном и услышанном ими, сравнивая со своей иллюзией, рожденной их сознанием в виртуальном мире. То же самое происходило с самим Олегом на таких встречах.
Каждый раз, очарование человеком улетучивалось, разбиваясь о его реальный образ. Это был процесс самоликвидации, как в секретном оружии, которое даже в случае его не боеготовности к выполнению задачи, для которой оно создавалось, должно было исчезнуть из реального мира, забрав с собой все, что связано с его существованием.
Но даже те, немногие, кто приносил на встрече удовлетворение своим соответствием иллюзорному образу, очень скоро разочаровывал Олега своей истинной причиной для встречи. Чаще всего, в них была скрыта в том или ином виде: корысть, самовлюбленность, эгоизм или завышенная самооценка, которые быстро давали о себе знать.
Олег не считал себя жадным. Его скорее можно было упрекнуть в щедрости, нежели в скупости. Много трудовых лет он посвятил коммерческой деятельности в бизнесе, и потому не желал совершать предоплату в сделках, где товар либо был скрыт от оценки либо не соответствовал заявленной цене, даже если это касалось его душевного благосостояния. Хотя он готов был многое отдать из нажитого благосостояние за избавления от своего чувства одиночества в толпе.
Прошло много месяцев, чем он понял: кому и чему обязан своим состоянием. А помогла ему в этом строка из песенки: « Ты меня не буди – мне и так хорошо». Нет, ему – Олегу, как раз было плохо от того, что рядом с ним крепко заснула близкая и родная ему душа, и которая ни в какую не желала просыпаться. Ей, родной душе, была неприятна сама мысль, что кто-нибудь надумает ее разбудить. Возможно она, как героиня песни, уже устала от ласк и мечтала лишь о покое в полумраке и тишине домашнего очага. А может причина была совсем в другом? Этого Олег не знал, но знал наверняка, что этой душе хорошо и так, как она есть.
Обсуждения Одиночество в толпе. Глава 9