Сам того не желая, Олег ненароком, случайно, толкнул ее, спящую. Не умышленно, но больно! И испугался, и замер в ожидании того, что за этим последует? Укушенное яблоко искушения выскользнуло из его рук и ехидно покатилось к ногам той, что так долго безмятежно спала рядом с ним.
Это не был страх, а скорее тревога, беспокойство. Ведь он знал, что за яблоко взял в руки. И знал наперед, что за этим последует душевная боль своя и близких душ, что наступят перемены, от которых уже не отказаться, как не вернуть все уже прожитые дни. Знал и откусил, намеренно и зло.
Он даже изучил и рассчитал последствия. Нет не все, а те, что смог. Олег вывел оправдательную теорию для своего сознания, понимая, что без нее и ему будет нелегко пережить все, что за тем должно последовать.
Он уже до того знал, что не вправе в своих отношениях ставить ее интересы выше своих собственных, как не вправе подчинять своим интересам ее поведение. Да ему и не требовалось всего этого в той жизни, где все давно уже пришло в баланс покоя и предсказуемости, который он стал в шутку про себя называть летаргическим сновидением серебряной свадьбы. Этого всего требовала она и ее душа. Она жила этим покоем и предсказуемостью, залечивая старую боль, требуя от него рабского обета верности выбранному пути и той дороге, по которой они дошли до состояния одинокого покоя вдвоем. Это состояние напоминало ему то, как движется слепой в толпе.
Влекомый потоком людей, он вынужден всегда двигаться вместе с толпой в одном направлении. Зрячие вокруг него знают куда и зачем движутся и могут вовремя исправить свое направление, а он может лишь предполагать, что выбранный им людской поток движется в его направлении. Попытки проверить свою правоту тут же натыкаются на тумаки людей, рядом с ним идущих.
Олег двигался слепым в потоке лет до серебра своих отношений, не пробуя проверять правильность некогда выбранного им пути. Он знал с момента старта, что направление его пути выверено долей, очерчено взорами толпы и оправдано праведностью цели. Только достигнув намеченного рубежа, он осмотрелся и заметил серебро времени на головах и в душах тех, кто этот путь проделал, не отпуская еще вначале сжатых рук своих.
И он услышал вдруг некий скрип металла в своей душе, тогда попытался удалить сверкающую пыль времени с души своей и с тех волос, что венчали опыт и мудрость им проделанного пути. И лишь затем Олег взял в руку яблоко, не желая более вершить свою летаргию жизни.
Олег, словно слепой в толпе, начал с легкого прикосновения, чтобы набравшись мужества толкнуть рядом идущего, требуя пропустить себя поперек потока людей к переходу на уже совсем иную улицу.
Его еще не раз толкнули рядом с ним идущие люди, прежде чем он достиг своего светофора, где уже уверенно и легко смог выбрать, зная, что ему теперь нужно. Ему нужно было яблоко, чтобы надкусив его и ободрившись продолжить свой путь по новой дороге.
Но тут свершилось чудо. То чего не мог предвидеть никто! Олег до сих пор не мог понять, как это произошло. Но ослепшая спящая королева в серебряном венце, нагнулась и подняла яблоко. Она внимательно изучила уже откушенную не в один прикус его часть, а затем развернула к себе нетронутой частью и что есть силы, во весь рот с жадностью откусила самую спелую часть яблоко, обнажив белоснежные мелкие зубы.
Все пришедшее было столь неожиданно для Олега, что он остановился на полпути и растерялся, ошарашенно изучая перед собой происходящее, и не веря своим глазам. Так он стол не двигаясь довольно долго, пропуская снующих в толпе людей.
Теперь он уже не был так уверен, что его переход на новую дорогу был необходим для его пути. Единственное в чем он не сомневался, так это в том, что любой зрелый плод таит в себе искушение и способность, пусть на время, обрести волшебство молодильных яблок.
Он стоял растерянно посреди толпы спешащих по дороге людей, втайне завидуя тому слепому, который всегда, пусть под тумаками прохожих, но уж точно знает: куда ему нужно идти дальше.
Он даже изучил и рассчитал последствия. Нет не все, а те, что смог. Олег вывел оправдательную теорию для своего сознания, понимая, что без нее и ему будет нелегко пережить все, что за тем должно последовать.
Он уже до того знал, что не вправе в своих отношениях ставить ее интересы выше своих собственных, как не вправе подчинять своим интересам ее поведение. Да ему и не требовалось всего этого в той жизни, где все давно уже пришло в баланс покоя и предсказуемости, который он стал в шутку про себя называть летаргическим сновидением серебряной свадьбы. Этого всего требовала она и ее душа. Она жила этим покоем и предсказуемостью, залечивая старую боль, требуя от него рабского обета верности выбранному пути и той дороге, по которой они дошли до состояния одинокого покоя вдвоем. Это состояние напоминало ему то, как движется слепой в толпе.
Влекомый потоком людей, он вынужден всегда двигаться вместе с толпой в одном направлении. Зрячие вокруг него знают куда и зачем движутся и могут вовремя исправить свое направление, а он может лишь предполагать, что выбранный им людской поток движется в его направлении. Попытки проверить свою правоту тут же натыкаются на тумаки людей, рядом с ним идущих.
Олег двигался слепым в потоке лет до серебра своих отношений, не пробуя проверять правильность некогда выбранного им пути. Он знал с момента старта, что направление его пути выверено долей, очерчено взорами толпы и оправдано праведностью цели. Только достигнув намеченного рубежа, он осмотрелся и заметил серебро времени на головах и в душах тех, кто этот путь проделал, не отпуская еще вначале сжатых рук своих.
И он услышал вдруг некий скрип металла в своей душе, тогда попытался удалить сверкающую пыль времени с души своей и с тех волос, что венчали опыт и мудрость им проделанного пути. И лишь затем Олег взял в руку яблоко, не желая более вершить свою летаргию жизни.
Олег, словно слепой в толпе, начал с легкого прикосновения, чтобы набравшись мужества толкнуть рядом идущего, требуя пропустить себя поперек потока людей к переходу на уже совсем иную улицу.
Его еще не раз толкнули рядом с ним идущие люди, прежде чем он достиг своего светофора, где уже уверенно и легко смог выбрать, зная, что ему теперь нужно. Ему нужно было яблоко, чтобы надкусив его и ободрившись продолжить свой путь по новой дороге.
Но тут свершилось чудо. То чего не мог предвидеть никто! Олег до сих пор не мог понять, как это произошло. Но ослепшая спящая королева в серебряном венце, нагнулась и подняла яблоко. Она внимательно изучила уже откушенную не в один прикус его часть, а затем развернула к себе нетронутой частью и что есть силы, во весь рот с жадностью откусила самую спелую часть яблоко, обнажив белоснежные мелкие зубы.
Все пришедшее было столь неожиданно для Олега, что он остановился на полпути и растерялся, ошарашенно изучая перед собой происходящее, и не веря своим глазам. Так он стол не двигаясь довольно долго, пропуская снующих в толпе людей.
Теперь он уже не был так уверен, что его переход на новую дорогу был необходим для его пути. Единственное в чем он не сомневался, так это в том, что любой зрелый плод таит в себе искушение и способность, пусть на время, обрести волшебство молодильных яблок.
Он стоял растерянно посреди толпы спешащих по дороге людей, втайне завидуя тому слепому, который всегда, пусть под тумаками прохожих, но уж точно знает: куда ему нужно идти дальше.
Обсуждения Одиночество в толпе. Глава 11