О смысле жизни

301. Жизнь – путешествие вглубь самого себя. Ибо, узнавая других, познаёшь себя.

302. Надежду и веру невозможно отнять, посему слишком часто их выбрасывают за ненадобностью.

303. Человек, какой бы он ни был – просто человек, а ты – это ты.

304. Ревность - высшее проявление эгоцентризма.

305. Свобода – это полёт души.

306. Улыбнитесь – не нужен повод, только желание.

307. Воздаются и мысли, и слова, и деяния, и бездействие, возвращаясь бумерангом.

308. Не унижая других...

... у знакомых на стене , в стеклянных коробках , пылятся заморские бабочки ... Огромные , большие и маленькие , пёстрые и однотонно-нереального окраса ... - Зачем ? - Красиво ! ... и правда - красиво - увидеть это воздушное создание , не на стене квартиры другого полушария , а в природе . Превращать жилище в паноптикум своего тщеславия , отнимая чужую жизнь , для услады и удивления красотами Природы ? Чучела и головы убитых живых соседей по Планете , жестокий оскал волчьей головы и миндальные...

Глава 1

Месяц назад, Игорь и предположить не мог, что под аккомпанемент промозглого, октябрьского ливня, покинет Одессу и отправиться в чужой, неизвестный Ганновер. Виной тому была рыжая немка - Хельга. В начале сентября, она появилась в вестибюле «Интерактивного Дома Ю» - трехэтажного особняка эпохи Николая Второго, который еще совсем недавно блистал неоновой вывеской «Казино Али Баба».

Игнорируя интересную, молодую пару в центре холла – Юлю и Игоря, немка прошла мимо, и с видом...

На полке в специальной подставке стояли два карандаша. Это были простые карандаши. Ни красные, ни синие, ни желтые. Простые серые карандаши. Они разговаривали друг с другом, когда молчание становилось невмоготу.

Однажды Первый Карандаш спросил другого:
 А зачем мы тут стоим? И, вообще, для чего мы нужны? Кому какая польза от нас?

 Какая разница? Тебе плохо что ли? Стоим и стоим, - ответил ему Второй Карандаш.

 Нет, мне не плохо. Я думаю, что здесь должен быть какой-то смысл. Мы не можем...

Тело…, конечно, это – «мужик». Материальный, конкретный, знает чего хочет, а если и не знает, не за что не признается в этом, дабы не дать другим почувствовать свою слабость. У него все по схеме, поэтому все шаги предсказуемы, дабы телом руководят инстинкты. Утро – проснулся, побрился, позавтракал, пошел на работу. День – решение деловых вопросов, не зависимо от статуса и занимаемой должности. Вечер – отдых от дневных забот и встреча с «женщиной» - Душой. Ночь – время полета во сне и наяву...

Смотрю:
вот это —
тропики.
Всю жизнь
вдыхаю наново я.
А поезд
прет торопкий
сквозь пальмы,
сквозь банановые.
Их силуэты-веники
встают рисунком тошненьким:
не то они — священники,
не то они — художники.
Аж сам
не веришь факту:
из всей бузы и вара
встает
растенье — кактус
трубой от самовара.
А птички в этой печке
красивей всякой меры.
По смыслу —
воробейчики,
а видом —
шантеклеры.
Но прежде чем
осмыслил лес
и бред,
и жар,
и день я —
и день,
и лес исчез...

Чудесный эксперимент в божественном замысле: люди открывают новые и новые границы в науке и технике, но при этом не продвигаются столь сильно в вопросах совершенно жизненных, в вопросах духовного понимания, что означало бы истинный прогресс.

Так Бог улыбается, наблюдая, за поражающим воображение развитием чудес техники, те же сердца, ищущие тех же ответов и той же правды, что и много тысяч лет назад.

О, сколько же должна была длиться эта пьянящая, удивительная, нелепая чехарда, которую можно было бы даже назвать жизнью: дела, разговоры, движение - и тут, божественные спокойствие и благодать... снова дела, разговоры, движение...

больше или меньше, важнее или нет - момент спокойствия и дум, глубоких дум о том что происходит, о том, что каждый ищет и находит... одного не бывало без другого - спокойствия без суеты, ответов без вопросов, да и быть не могло. Ребенок играет весь день...

Наступил вечер. Из широких окон отеля город выглядел великолепно, но очень загадочно, всё было очень широким. Казалось, что этот город не обхватить, и если ты что-то находишь на одной улице, на другой обязательно будет что-то, что заставит забыть о старой находке и броситься к новой, а ведь та, старая, когда-то была так вожделенна.

Он обнаружил, что, наконец, находится наедине с собой, у него снова есть время: время подумать, время отдохнуть. Этажом ниже кто-то, видимо, играл на рояле...

Благочинные лики святых в сельской церкви были сбиты с толку смутой, охватившей сердца и души мирян, медленно наполнявших церковь. Народ говорил тихо, как и подобало в храме, но в шепоте и взглядах сквозили оттенки страха, непонимания, разочарования и горечи.

Шаркая тяжелыми сапогами по тропинке, укрытой утоптанным снегом, к церкви шел и Семен. В голове старика кипели словосочетания и фразы, рвущиеся наружу, а глаза подавали сигнал о срочном поиске собеседника. То, что вертелось ниже, где-то...