Неудачный день холмса

Новелла

Пророчества кабаллистов и мировой исторический
процесс
Часть первая
Прибыв в Вену, он тотчас отправился в свой бывший корпункт. Отсюда было удобно звонить и рукой подать на квартиру господина Эмериха. Ещё два дня назад, когда Кирьяков звонил ему из Москвы, Эмерих уверял, что особых трудностей не предвидится, но почти у всех пожилых фрау случаются частые капризы. А если это происходит на фоне прогрессирующего склероза, то в любой момент могут возникнуть непредвиденные...

Наверно каждый имеет представление о лабиринте. Это где вход, много ходов, тупиков и конечно выход. Любой может представить, что в этот лабиринт поместили шарик. Он катится, натыкается, снова катится и снова натыкается и так до тех пор, пока не найдёт выхода, если вообще найдёт. Но иногда шарику, который попал в тупик, кажется, что это и есть выход. Вот в этом то и всё дело.

А если ещё глубже представить: что лабиринт это наш мозг, а шарик – мысль. И шарик катится, у некоторых просто катится...

Глава 4

В молчании они выехали из больничного двора. Не говоря ни слова, доехали до светофора. Девица закурила и, не отрывая взгляда от красного, спросила:

- Скучал?
Вместо ответа Игорь прошелся взглядом по салону:

- Хорошая машина.
- Хм… , - она нервно усмехнулась, и лихо тронулась с места. – Не спорю.

- Ты меня извини, конечно, но кто ты? Память моя равна нулю… Упал неудачно.

Девица уперлась руками в руль, встряхнула черной копной волос и, расслабившись, вальяжно устроилась...

В отделении хирургии чисто и тихо. Нет беготни по коридорам с утра. И врачи разговаривают как то по особенному. В моей палате шесть коек. У меня самая удобная в углу. А у окна от стеклопакетов вечно продувает. Я лежу после операции на коленном суставе и разгадываю кроссворд.

Иногда в открытую дверь поглядываю на посетителей. Вернее разглядываю их. В палате в основном старые женщины, с тяжелыми переломами шейки бедра или вывихов от неудачных падений. Я им сочувствую. Я и сама на костылях пока...

Степан и Людмила пили горячий, ароматный чай, как вдруг в открытом окне промелькнула белобрысая, лохматая голова чумазого мальчишки.

– Бу! – резко воскликнул он и засмеялся. Степан поперхнулся.

– Лёнька! – сердито воскликнула мать мальчика. – Ох и всыплю я тебе, будешь знать, как пугать!

Мальчишка лишь озорно сверкнул глазами, влезая через окно в дом. Он шумно вдохнул аромат свежезапареного на травах чая, подсел к столу, со скрипом пододвинув тяжелый, дубовый табурет, взял с тарелки...

Часть 6. Гранит науки

Хотя непосредственная угроза вроде бы миновала, она заставила Джонни не раз серьёзно задуматься: а что же полезного успел он сделать в своей жизни, которая по не зависящим от него причинам может закончиться в любой момент? И с ужасом осознать: ничего!

Джонни в очередной раз захотелось сделать что-то значимое, и в то же время полезное многим, как говорится, оставить свой след. Но чем он мог осчастливить человечество? Джонни выбрал творчество. Он решил писать. Но о чём...

Конечно, здесь нет ничего личного, осуждения и т.д. (констатация факта) и даже недоверие к любой инфе, (также нормально и естественно), патологические случаи, как исключения рьяно принимающие чью-то из сторон, (другой пример.

Когда потирают руки, что в Одессе, загнали засланных казачков, пресловутых «колорадов», из России, которые сами себя и подожгли и поджарили, при вскрытии оказавшиеся одесситами и даже дело не в этом, а в том, что адекватный человек, всегда может извиниться и сказать, что...

Глава 12. Еще одна вечерняя беседа

- Ой, что сейчас будет... - Нерадостно произнесла Катя на подходе к дому.

Но к их великому удивлению мама не разразилась истошным криком. Наоборот, она тщательно ощупала и перецеловала детей. А те стояли как мягкие игрушки, не зная, что делать. Убедившись в целости и сохранности своей собственности, мама присела в изнеможении, прикрыла глаза и на всякий случай добавила:

- И чтоб из дома ни на шаг!

Дети отошли в сторону, некоторое время пошушукались...

Глава 3.
Сквозняки гоняли песок, собирали его в барханы на шашечках паркета. Откуда они здесь, сквозняки? Приземистый крепкий стол из морёного дуба, единственное, помимо стен, что осталось. Неполная колода игральных карт придавлена пресс-папье от тех же проклятущих сквозняков, ищи, собирай потом.

И поёт дроид. Тревожно, невыносимо. Пока к нему прислушиваешься, ещё ничего, но стоит уйти в свои мысли, как пение, отдалённо похожее на горькие, безутешные стоны скрипки, накрывает с головой...

Яркий иризовый луч пробился сквозь трещину в скале и, пронзив полумрак пещеры, осветил лицо Герона, лежавшего неподвижно на каменном полу. Он лежал, опрокинувшись на спину и раскинув в стороны руки, не подавая никаких признаков жизни. Но вскоре веки его дрогнули, а по телу прошла мелкая дрожь. Журналист начал медленно приходить в себя.

Когда пятно света сползло с его лица, Герон открыл глаза. Он совсем не чувствовал своего тела. Ему казалось, что в нём жили только глаза. Странное ощущение...