Небо ясной ночи

Сон-переживание: 21.12.2010г.

Слова Создателя:
Вы есть часть Целого, но вы есть
и Целое, – вот великая философия
жизни, философия Вечности!
(Диктовка от 31.01.07, стих 28)

1) Это было какое-то волшебное переживание, в нём я просто отдыхал, мне было весело и легко. Я летал в синем небе и меня не тащили ни куда против моей воли, куда хотел туда, и летел, кувыркался в воздухе, плавал в нём и безмятежно созерцал всё внизу. Насытившись, прелестями полёта я просто приводнился на ровную гладь...

У подножия горы уже ощутимо пахло весной. Оно и хорошо: мало кто отваживался путешествовать в короткие, но суровые зимние месяцы. Там, наверху в горах, зима ворует месяц-полтора у робкой весны, здесь же у подножья лежалый снег зиял чёрными проталинами с коричневой прошлогодней листвой, и, кое-где, свежей зелёной порослью.

Прошло уже две недели с тех пор, как заскрипели колёса ещё одной повозки, везущей путешественников к горизонту, и весело покатилась, разворачиваясь, огибая чащи и овраги...

Глава 9

Вика неслась по автобану, рассекая встречный ветер, великолепной аэродинамической линией Порше. Водители вздрагивали, от неожиданно появившегося рядом с ними авто, которое так же стремительно исчезало, растворяясь вдали дороги.

Все мысли девушки были заняты Валерой. Как же ей хотелось его снова увидеть! После происшедшего с ней чудесного исцеления в больнице, она ясно поняла, что жизнь без любимого лишена для нее всякого смысла. И вот теперь она мчалась в надежде вернуть то, от...

Утро в Тире начиналось спокойно. Мужчин в лагере не было и женщины, пользуясь их отсутствием, не спешили открывать глаза и спали, уютно укутавшись в шкуры.

Дозорный на высокой башне, построенной из бревен, заметил со стороны владений царя Атея, приближающегося всадника.

Он запалил смоляной факел, что означало, к поселению приближается чужой.

Вокруг лагеря Орик оставил не большой отряд воинов, и они встретили жрицу Каину, скачущую на взмыленной лошади. Она была вся в пыли, и от долгой...

Прогулка босиком по лесу.

Шум в ушах. Кажется, я в лесу. Пока ничего вокруг не вижу. Небо, похоже, лопнуло. Вначале прогремели раскаты грома, потом были вспышки молний, потом хлынули потоки воды. Вода-то и привела меня в чувство.

Я открыла глаза, огляделась вокруг. Темнота. Дождь, нет. Ливень. Долго мне лежать не пришлось – около моей головы пробежал кто-то мелкий. До ужаса боюсь змей, мышей, жуков и лягушек! Посему я вскочила на ноги, оттянула края прилипшей к телу и промокшей насквозь...

Я мысленно вернулась в Уфу и посмотрела во двор. В доме напротив тоже кто-то вышел на балкон. Этот кто-то носил белую майку, это точно. Потому что, кроме майки, ничего видно не было. Майка зашевелилась (видимо, человек руки в стороны развел или потянулся), сделала глубокий вдох и громко так сказала: «Эх, хорошо-то как!». Судя по голосу, обладателю майки было лет 60-70.

И тут началось общение в Черниковском формате. Приезжайте сюда, потому, как больше такого вы нигде не увидите. Только у нас...

Еще не успев обустроится в родном городе, я встретил её, женщину, которая меня поразила. Через полтора месяца она стала моей женой.

Наверное за всё в жизни надо платить, и за добро, и за зло... Дальше произошли события, которые принесли нам и большую радость, и невероятные испытания...

Первый год нашей совместной жизни, мы, скорее, знакомились друг с другом. Не могу сказать, что семейная жизнь давалась легко. Но все трудности перекрывались новизной чувств супружеской любви, ответственности...

Медленно возвращалось сознание. Наполняя разум и принося осознание жизни. Последнее несло с собой горечь, тоску и отчаянье. Если есть жизнь – впереди ещё один грязный день. Необходимо большое усилие, чтобы открыть глаза навстречу этому дню.

Вслед за болью душевной, шла боль тела. Разрывало голову, во рту было сухо-сухо.

В комнату вошла мать. Я слышал её медленные шаркающие шаги и знал, что она сейчас скажет. Мама присела на край кровати:

- Сына, опомнись. Тебе 27-м. Ты уже несколько лет...

Ранним утром на Большой Никитской, в той ее части, где еще тенисты сады и не гулок шум трамвая, у оранжеватого домика, облупленного годами войны и революции, как плохой слоеный пирожок, остановился неизвестный молодой человек в серых гетрах.

Внимательно проштудировав надпись: "К сапожнику Суркову-один звонок, к гражданке Оболенской-два коротких звонка, к акушерке Сашкиной – два длинных звонка, к археологу Мамочкину-два звонка длинных и один короткий", он позвонил два раза длинно и один...

Высокий и стройный Лестер Лейт, чтобы расслабиться по-настоящему, отпустил пояс роскошного халата.

– Скутл, сигарет! – крикнул он.
Камердинер принес украшенную монограммой коробку для сигарет. Его губы расплылись в резиновой улыбке, которая никак не шла к его крупному, простоватому лицу.

– Да, сэр, – проговорил он.
– И пожалуй, парочку детективчиков. Мне бы хотелось почитать что-нибудь о преступлениях.

Его слуга Скутл, в общем-то, служил в полиции, и ему было поручено следить за своим...