Кем работает муж

Карьера моя взяла в карьер – боюсь, как бы шею аллюрами не свернуть.

Едва ли освоившись на новом месте, Кукаркин затребовал к себе Селезневу. И вот уже я – и о заведующего отделом сельского хозяйства. Впрочем, зарплаты мне это не добавило: по-прежнему числился радиоорганизатором, сидел на своем месте сотрудника в кабинете сельхозотдела и исполнял обязанности его заведующего. Но, оказывается, и Лена до моего прихода была как пакетик кофе – три в одном. А настоящим завотделом была Татьяна...

В самом начале разговора Леночка приветливо улыбнулась и задала вопрос, поразивший Джонни своей неуместностью на данном этапе их общения: «Муся, ты меня любишь?» Джонни вздрогнул от неожиданности. Она уже давно не называла его так!

Да и какая речь может быть о любви после всего, что происходило между ними в эти годы? Очевидно, у неё должна быть веская причина для такого обращения!– недоумевал Джонни.

Он сразу же подумал, как глупо было бы в такой ситуации клясться в своей любви к Леночке...

Казалось бы, какая разница? Если человек долго и безуспешно ходил к «настоящим» медикам, которые ничем не могли ему помочь, то почему теперь в отчаянии не сходить к психолуху, чтобы хотя бы «на душе» полегчало? Ведь, в конце концов, платят же многие утратившие надежду люди другим всевозможным шарлатанам – «целителям», бабкам, гомеопатам и т.д.

Однако в действительности, увы, всё оказывалось отнюдь не так просто, как в очередной раз убедился Джонни, заглянув в ещё одну группу контакта после...

Драма в двух актах, четырех действиях.

Акт первый
Действие первое.
Сцена первая.
Квартира учителя. Скромная обстановка. Письменный стол. Много книг. В шкафу банки с заспиртованными эмбрионами. В углу большая клетка с белыми лабораторными мышами.

На стене часы, фотографии органов человека с латинскими названиями, плакат с черепом «Сarpe diem memento mori».

Действующие лица: Учитель литературы. Мужчина 30 лет. Обрюзгший. Неаккуратный. Выглядит неопрятно. Маргарита. Его гражданская...

А теперь давайте вернемся немного назад... И узнаем,.. как живет и что делает наш Алексей,.. — Генрих Шульц!.. Теперь. И наша КАТЯ,.. — баронета фон Розен!.. ОНИ. За свадебным столом сидят…

Генрих одет в новый эссовский мундир строго серого цвета,.. а на груди: многие награды… И лично от фюрера есть!.. Вроде бы. А Розета – Катя,.. — в очень красивой свадебной фате!..

Родители с торжественным умилением смотрят,.. иногда,.. на эту действительно светлую пару… Правда,.. в роскошном банкетном...

отец Савва 51

До пятидесятилетия отец Савва, чаще по осени, ездил на своем мотоцикле в район ученого городка неподалеку. Во-первых, он чинил всю монастырскую обувь у отца одного местного художника Бахадыра. И, во-вторых, пока чинилась обувь, он играл с этим молодым художником Бахадыром в нарды, сказывалось время, проведенное в Центральной Азии. - Как быть самому кесарю в вашей христианской ситуации "кесареву кесарево, Богу Богово", - спросил молодой художник во время одной из партий. - Если...

Эта история не полностью выдумка. Читая ее, вы будете понимать, что с вами такое тоже случалось. Все в мире не просто так: если идет дождь, то был туман, если растут цветы, то дождь вдохнул в них жизнь, если теплая погода, то цветы украшают все вокруг. Если мы встречаем кого-то, то все: туман, цветы, солнце, дождь, погода, небо – способствовали этой встрече. Что такое жизнь? Жизнь это мы и все, что вокруг нас. Все то, что мы осязаем, видим, чувствуем, можем потрогать. Но что если есть...

Он.

Жизнь была прекрасна!

Папа, возвращаясь с моря, куда он ходил всегда, чтобы рыбы наловить, да семью прокормить, пах морскими ветрами, крепкой солью, и чем – то очень родным. Теплым и добрым.

Подхватывая сынишку своими огромными, сильными руками, папа поднимал его над головой и, смеясь, спрашивал:

-Достанешь до солнышка? Ишь, уже выше меня стал!

Мама, разрумянившаяся от счастья, что муж домой с моря вынулся невредимым, звала всех за стол. А какие вкусные пирожки она пекла!

В доме всегда...

«Ой!» вскрикнула я одновременно с противным визгом тормозов резко остановившейся в нескольких сантиметрах от меня машины. Нет, я вовсе не безответственный пешеход, испытывающий судьбу пробежками перед близко идущим транспортом. Правда, иногда бываю рассеянной. Но в тот день, отстояв после работы привычную очередь за продовольственным заказом, и занятая сугубо хозяйственными мыслями, я не спешно направлялась от административного здания к проходной фабрики. По окончании института меня, молодого...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...