Голос

Не пишется. Голова болит.
Известно, муки творчества обезболиванию не поддаются. Вот и болит. Хотя причём тут голова? Не пишется потому, что не читается, не публикуется, не нужно никому. Казалось бы, о вернувшихся из загробья мертвецах, ну, чем не повесть? Её бы на сценарий положить и фильм поставить - все голливудские шедевры отдохнут.

Напечатала районная газета, знакомые поздравили. Где гонорар? Я спрашиваю, за что трудился? За сомнительную славу? В толпе недавно услыхал:

- Тот...

Неправильные условия для решения задачи.

Любовный треугольник Ивана-Царевича, несмотря на все усилия нашего героя, продолжал существовать.

Что же он собирается с ним делать, ведь это же не может продолжаться вечно?

Как он собирается выходить из этого интересного положения?

Задача, как мы понимаем, оказалась пока ему не по силам.

Иван-Царевич на самом деле не знал, что с этим делать. Вернее, наоборот, он очень хорошо знал, что будет происходить в будущем и что надо делать. Он...

Утомлённые баблом

Идёт Никита Михалков по коридору Дома Правительства России, мимо дверей, ведущих в кабинет ВВП, и поёт громко, с большим чувством:

Боже, царя храни!
Сильный, державный!
Царствуй на славу.
Государь пресветлый Владимир
Свет Владимирович!
На славу нам, патриотам России!
Путин услышал слова бывшего царского гимна, тотчас прервал совещание своих вице-премьеров и вышел в коридор

- Никита Сергеевич! Может, вы на радостях, что вам правительство доверило собирать...

Дана устало толкнула мужа в бок:
- Иди, твоя очередь.
Виктор недовольно потер лицо ладонями и широко открыл глаза, пытаясь проснуться. В соседней комнате почти в голос рыдал их трехлетний сын, которого не так давно стали приучать спать одному в своей комнате. Виктор, спустив ноги с кровати, быстро сунул их в тапки, и, зевая, поплелся в комнату сына. Ребенок сидел посередине кровати, испуганно обхватив колени руками, и трясся от ужаса.

- Что опять случилось, малыш? – сказал Виктор...

— Принуждаемые требованием справедливости закончить твоё дело соответствующим приговором и не будучи в состоянии дольше терпеть столь гнусные преступления, мы, вышеупомянутые епископ и судья по делам веры...

Молодая ведьмочка стояла перед обвинителями, гордо вздёрнув подбородок. Тем не менее, её тонкие, красиво очерченные губы время от времени подрагивали, выдавая вполне уместный здесь страх, когда взгляд её касался столба и суетящихся вокруг него людей, стаскивающих хворост. Она не боялась...

1
— Мне больше не нужны твои уроки, Учитель!
Он гордо глядел в глаза того, кто уже триста триллионов лет был Его Наставником.

Зерван молчал, глядя на Ученика, и взгляд его был печален.

— Мне больше не нужны...
— Сказано, — кивнул Учитель.
— Ты ничего не хочешь сказать Мне?! Отговорить Меня? Наказать?

— Нет.
Вновь повисла тяжёлая тишина.
— Я могу всё, — прервал молчание Ученик. — Творить. Сохранять. Разрушать. Превращать. Я стал всемогущим. Не стой на Моём Пути, Учитель! Ты уже...

Часть 2

Георгий резко встал, и пнул ногой стул.
- Нюся! Запомни этот момент, детка, - Он вышел из – за стола и наклонился к ее ушку. - Сам директор за тобой ухаживает…

- Да я и сама могу, - встрепенулась девушка, порываясь встать.

- Сиди Анечка, - удержал ее Профессор, - рассказывай, сколько их у тебя?

- Кого? – покраснела официантка, и зачем-то спрятала руки под стол.

- Ни кого, а чего.… Улавливаешь разницу?
- Ааа… так это Вы о монетах… - облегченно вздохнула Анюта. – Так нет...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...

– Нет, не дергайся, – прошептал Люк.
Лиззи испуганно взглянула ему в глаза:
– Я думала, ты…
Но Люк не дал ей договорить, перебив фразу нежным поцелуем.

– Мы спасем нашу первую брачную ночь, любимая, – сказал он. – И сделаем это медленно. Так медленно, что ты не сумеешь испугаться.

Лиззи хотела заявить, что ничего не боится, но не могла произнести ни слова. Она почувствовала, как его рука скользит вниз по ее шелковой ночнушке.

Она раскрыла для него свои губы, и Люк сразу же принял...

– Знаешь, Саманта, мне кажется, ты нравишься Бандару.

Саманта помолчала минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем посмотреть Клео в глаза.

– Дорогая, что за чушь ты несешь?
Когда Клео вернулась с покупками из города, Бандар рассказал ей запланированную историю про семейного врача, и верная Клео со всех ног помчалась к Саманте, чтобы узнать, что стряслось с подружкой.

Саманта успокоила ее, сказав, что просто хочет повидать родных, а заодно решила заскочить к своему врачу.

Саманте...