Девиз

Я кликнула по ссылке и вдруг подумала: «Я чокнулась? Начать писать в блоги…».

Да, вероятно я докатилась до финиша…

От Него нет сил оторваться. Но все же мы не сочетаемы.

Всё началось с того, что мы познакомились…

Познакомились там, где Он искал не обязывающих знакомств, а я серьезных отношений.

Он – гулящий и ветреный и я – размеренная и одинокая.

Я увидела Его, и мне вдруг тоже захотелось стать ветреной. Как Он. Я стала. Закружилась с Ним в одном вихре… Но этот сумасшедший...

На земном шаре 252 государства, следовательно, по логике 252 общности людей, каждая из которых сплочена различными внутренними факторами и внешними обстоятельствами. Это традиции, язык, религия, территория, объединительная идея и многие другие составляющие. При этом, любая страна стремится сохранить собственную аутентичность и гордится своей индивидуальностью. Кто-то горд древностью истории, кто-то горд богатством, кто-то горд многовековым консерватизмом, а кого-то отличает постоянное бурление и...

– Нет, не дергайся, – прошептал Люк.
Лиззи испуганно взглянула ему в глаза:
– Я думала, ты…
Но Люк не дал ей договорить, перебив фразу нежным поцелуем.

– Мы спасем нашу первую брачную ночь, любимая, – сказал он. – И сделаем это медленно. Так медленно, что ты не сумеешь испугаться.

Лиззи хотела заявить, что ничего не боится, но не могла произнести ни слова. Она почувствовала, как его рука скользит вниз по ее шелковой ночнушке.

Она раскрыла для него свои губы, и Люк сразу же принял...

С превеликим удовольствием, отражавшимся в его темных, как подземные реки, глазах, Александрос Кристакис наблюдал за своим дедом. Тот не спеша обошел серебристый «аскари КЗ 1», который только что доставили, – лучше игрушки для мужчины придумать трудно.

Такой суперавтомобиль могли сконструировать только в пятидесятые годы! Восторг пожилого человека от зрелища подобного раритета не поддавался описанию.

– Представить только, эта машина стоит почти четверть миллиона! – Высокий и крепкий...

Мак так взбесился, что был готов ее убить. Но Марис это нисколько не волновало. Она была не менее зла. В ней горела ярость. Она едва удержалась от того, чтобы не наброситься на Джоан Стоничер, и только понимание того, что Фурор нуждался в помощи, заставило ее сохранять самообладание.

Лес кишел людьми: сновали медики, представители шерифа, патрульные полицейские, любопытные и даже несколько репортеров. Хотя Фурор привык к толпе, но прежде в него никогда не стреляли, поэтому шок и боль сделали...

"Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности". Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории.

Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...

- Держи! – Анюта перехватила взгляд матери, и всунула ей в руку палку. – И отомсти за Амура, мать!

- Кто из вас стрелял?! – вместо приветствия грозно спросила женщина, и ее возмущенный взгляд, полный огня, буквально прожег поздних гостей.

Председатель с Ботаником быстро сделали шаг в сторону, и перед ней из ночного сумрака предстал новый фермер во всей красе. На его наглой физиономии блуждала самодовольная улыбка, а раскосые восточные глаза снисходительно смерили хозяйку с головы до ног...

24.

Выпустив изо рта клуб едкого дыма, немного полюбовавшись на его рассеивающееся облако, Сухарев подошёл к окну и выбросил в море недокуренную сигару.

- Всё, что мне от тебя нужно, - продолжил он своё "откровение". - Это твои антигравитоны - так ты их называешь? - и средство, которое делает видимое - невидимым. У меня большие возможности. Не хватает только этих ма-аленьких дополнений!

- Можно поинтересоваться, зачем? - Клюев догадывался, ответ честным не будет.

- Можно...

Янтарный день готовился ко сну. Последние штрихи вечернего солнца несмело пытались проникнуть в маленькое оконце. Безликие, белые стены под летними лучами уже не навевали прежней тоски - они стали просто данностью. Скрип продавленной кровати добавлял минора в общую симфонию жизни. Всё так, как и должно быть. Всё известно. Всё предрешено. Так к чему стенания и пустые надежды? Доктор, который пришёл на утренний обход сказал, что - всё! Все шансы и надежды равны нулю. Всё!

Это конец или начало...

Ложь, гнев, страх, печаль, зависть, гордыня... Мы можем до скончания дней продолжать этот понятийный ряд пороков человечества, и от этого он не станет лучше, но только страшнее. Все мы хоть раз согрешили одним из них, некоторые люди только ими и живут. Они заменяют самого себя ложным образом лицемера и циника. Используют эти пороки в качестве щита от... людей. И это самое страшное, когда человек не может довериться никому, выстраивая перед собой стену, пройти через которую никто бы не осмелился...