Черт

Дюк перебирал вещи в тумбочке своего серванта. Гремел, выкидывал на пол всякие ненужные мелочи и сердился.

- Да где же эта переноска, черт ее побери? – Громко крикнул Дюк.

- Сам же отправляешь ее к черту, а потом найти не можешь. – Промяукал Рыжий.

- Мохнатый ты бы зря интеллект не просиживал, а помог бы с поисками.

- Пусть тебе твой черт Грибенсцит помогает. Котов сначала кормить полагается, а уже потом на поиски снаряжать. – Ответил Рыжий.

- А я, по-твоему, куда собрался? Хотел...

Жил-был один мужик. Хорошо жил в деревне и все у него было: жена, дети достаток в доме и даже любимая собака была.

Пошел как-то однажды мужик в лес. А навстречу ему сам чёрт идёт.

И пристал черт мужику:
- продай ты мне мужик свою душу, да продай... зачем она тебе? А я тебя богатым сделаю. Все , все у тебя будет и всю жизнь...

А мужик не соглашается:
- а зачем?
- У меня и так все есть, жена, дети, в доме достаток. Все хорошо. Зачем?

- Достаток не богатство - не унимается черт...

Он смеялся и очень ее любил. Но, кажется, вот тогда в первый раз было чувство, что чего-то ей нельзя объяснить... Чего-то очень простого и... бесконечно важного.

Потом это чувство стало повторяться. И стало заметно, что они не всегда вместе. (Неужели это и раньше было, а только он не замечал?). То - вместе, почти одно существо, — а то совсем нет... совсем не одно.

Раньше он чувствовал ее такой легкой, такой окрыленной!.. И эта ее окрыленность была для него как собственные крылья за плечами...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Ты мне сказку написала?
Даше, главному читателю и маленькому другу.

Поросенок цвета хаки, и чертенок цвета беж
В мир врываются некстати, в сказку просятся к тебе.

И бросая все поэмы, и рассказы все бросая,
Снова в лес мы заповедный, уходили, исчезая,
Там все было так туманно, и такое там случалось,
Что смеялась я нежданно, в зеркале не отражалась.
И водили нас во мраке, и бросали в Пекло снова,
Поросенок цвета хаки, и чертенок, он взволнован
Потому что наша Даша не узнает...

Мне бы жизнь свою как киноплёнку
Прокрутить на много лет назад
Чтобы снова стала ты девчонкой
Чистой-чистой как весенний сад...
В. Маркин

1

Неделя проходила за неделей - барышни с гидравлики убрались восвояси, и в общежитии постепенно восстановилось неторопливое течение жизни, а воспоминания об их выкрутасах отошли в область местных преданий. Мы ничего не имели против, чтобы и о конфузах студсоветчиков массы забыли как можно скорее.

Оглядываясь на события тех дней, я все больше...

Рукописи не горят. Но чего только с ними не случается в этом мире. Сколько споров об авторстве, сколько копий сломано в залах суда и на поединках.

Я знаю одного странного типа, который докажет вам, что это он написал все знаменитые романы, всех веков и народов, и даже рукопись «Божественной комедии» на итальянском смастерит и расскажет о том, как шатался по аду, и чуть не сгорел.

И возникает невольно сожаление о том, что такой брехун не сгорел, но это клинических случай, а ведь есть много...

Мышей перекрасим, а кошек поймаем опять,
И с ведьмами будем всю ночь до утра танцевать.
И пусть чародеи там бесятся, нам не почем,
Мы вместе с Балдою их снова в свой лес уведем.
И Дикой охотой закончится наш Хеллуин.

Мы их победим, мы с тобой и тогда устоим,
Мы черти, а значит нам духи чужие –пустяк.
Мышей перекрасим, котов переловим и так
Еще веселиться, мы с ведьмами снова начнем,
Что вспомнят в гробу лишь о празднике духи своем.
( Гимн чертей заповедного леса)

Глава 5 Кот Баюн...

- Дю-ю-к! Ты есть? Дю-ю-юк, выходи, нужна твоя помощь. – Кричал в закрытое окно деревянного сруба тракторист села Засранцево.

- Чего тебе, Пашка? – Ответил Мармадюк, которого местные аборигены называли просто Дюком.

- Дю-ю-к! Выходи! Помощь нужна? – Не переставал кричать, Паша, в закрытое окно, зажимая рану на руке лоскутом грязной промасленной рубахи в мазуте.

Мармадюк вышел и открыл дверь, приглашая раненного войти.

- Д-ю-юк, пожалуйста, помоги, болит ведь. – Тракторист Пашка...

И тут поневоле начинаешь проникаться уважением к какому-нибудь средневековому монаху иезуиту, колдующему над «домом премудрого цыплёнка» в окружении реторт и перегонных кубов в поисках философского камня. Потому, что этот запутавшийся в своих «дремучих знаниях», иезуит был способен понимать тарабарский язык теософии.

Чтобы понять тему, которую взялись исследовать, мы решили взять за основу книгу Менли П. Холла в переводе В.В.Целищева и Энциклопедию Мифологии, содержащие все на сегодня...