Шекспира

я не хочу читать твои мысли.
я не хочу вытягивать правду.
разные страхи давно меня грызли.
однако, в прошлом уже повисли.

ты знаешь, я все прощаю.
даже то, что не знаю.
я тихо шепчу, моля:
главное - простить себя.

наверно, я ненормальна.
ведь я люблю так бонально.
бонально для дней Шекспира,
но странно для нашего мира.

я просто дико скучаю,
и я не могу поверить,
что всё между нами было,
лишь чтобы стать потерей.

если хочешь, скажи, что любишь.
если хочешь - что не...

Грызу как подкову, Железная леди,
Большой англо-русский словарь,
Язык в синяках - как на велосипеде,
Где сняли и руль и педаль.

Признаться я тайно влюблен в англосаксов,
В их сдержанный юмор и спесь,
В фунт лиха, который дороже, чем баксы,
В возможность Шекспира прочесть.

А вы говорите по произношенью,
От Сити я сильно далек,
И что наша жизнь - золотое мгновенье,
Учите, татарский, сынок.

Но ваша ирония новые силы
На подвиги мне придает,
На близкую встречу с глаголом унылым...

Учтя ( давно уж... ) стиль былой Эпохи,
где переводы ( всех Поэтов ) - бред...,
я выдал ( избегая прочих — вздохи )
свой вариант...- «ценителям», вослед,
где Гамлет, всуе призрачных трагедий,
уж не несёт абсурда — ерунды,
чрез перевод from English, для наследий
Поэзии — как будто..., что бурды!
Когда читать такое — невозможно,
где рифмы, в строфах, следуют не в такт,
но переводчики ( Кому — не сложно! ),
над языком глумятся...- То — уж факт!
А посему: Приходится, дерзая,
родную речь...

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...

Помоги, святая Ксения,
О тебе начать рассказ,
И читавшим эти строки
Дай здоровья! В добрый час!
I
Усадьба в свете лунном
Застыла в тишине,
А в доме свечи всюду,
И тени на стене…

И зеркала завешены,
И шёпот голосов,
Рыдания глухие,
И чей-то слабый зов.

Все было по-другому
Еще позавчера:
Любовью и весельем
Дышали вечера.

А нынче дом Петровых
Похож на сироту,
И даже стены чувствуют
Потери остроту.

***
Всю ночь у гроба плачет
Красавица-вдова…
И вдруг, как будто...

Вечер. Сердце разъято на атомы…
Ночь. И жестких эмоций обвал…

Мне друзья нужны.
Не кураторы.

Комментаторов — не нанимал.


А Тропа вся в огне… Иисусова…
Как пройти?
Как постичь?
Как простить?

Все пройдем. Если верим без устали.
Комментаторам — не пройти.


Я в ладонях растер: да не курево…
Пальцы — шли серебром и свинцом…

И полыни горечь сатурнова
встала в комнате
бледным кольцом…


Я дышу.
Я душою щупаю —
одностишье… а может, роман…

Ей, гараж! Всё дошло...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Это то ,что нам мешает двигаться
Перекрывая прямую дорогу
Кто-то может обидиться
Но взглянем на это строго
2
Когда энергии сконцентрировались
Получается уплотнение
Камнями в организме они инициировались
И нарушили гармони строение
3
кАПЛЯ ЗА КАПЛЕЙ ,ПЕСЧИНКА ЗА ПЕСЧИНКОЙ
Образовался нарост
Потом он обернётся горчинкой
Что поставит жёсткий вопрос
4
Быть или не быть ?как у Шекспира
Здоровью в твоём организме?
Или его болью пронзит рапира
Как в картине сюрреализма
5
Набирая...

Лепестки осыпаются с розы
Аромат их растаял в эфире
Были страсти, страданья и слёзы
Только вечна любовь в этом мире

Пусть не молод, хотя не и стар ты
Это жизни твоей бабье лето
Свежи в памяти легкие старты,
Где излишними были советы

И Эйнштейн с сотворением мира
Фауст Гёте, Шекспира сонеты
Все ступенькой служило к Памиру,
Где ты был в самом центре планеты

Все доступно, светло и прекрасно,
Энергичны бессонные ночи,
Беззаботны в поступках и страстны…
Только...

С ияй алмаз в оправе тонкой !
О песне нам поведай звонкой !
Ф ривольной фразе места нет.
И вспыхнет, как сонет Шекспира,
Я скравый голос нежной лиры!