Общем-то

Французы тоже, ошалели,
от своего, кто из «Папаш»…-
О…, Депардье! – Зимы метели -
запомнишь, враз…- теперь-то наш!
И пусть Тюмень, добросердечно,
душой пригреет…- не Кубань ( ! )…,
чтоб в ржачке пали, бесконечно,
собратья Франции…- Буянь,
но рассуждай по-русски, дале
( Иль, без тебя, балбесов нет?! ),
во чувстве неги – не в опале,
чрез странный, в общем, пируэт,
когда сознание, причудой,
вдруг, повлекло в России даль,
а новый Президент, иудой,
налог загнул, вогнав в печаль...

Ужасное помышлял? (terribilia meditans), поз-
вонки в песок, погружал, теребил, «крупинки»,
(песчинки), кусочки кварца, скрежетал? вызы-
вая боль и уменьшал «объем», амплитуду дви-
жений, степень свободы, оды, о неподвижнос-
ти кристалла, его росте, ориентации в простра-
нстве и времени, бросал кости, число определял?
кренился, при подъеме, чуду дивился, рыскал, ис-
кал вчерашний день, сегодня, рассказывал поле-
вым цветам сказки, с горы катился в салазках, в
сугроб...

Ранним утром в порт причалил заграничный пароход,
В ём заморские товары, с них купцам большой доход.

Потянулась вереница из портовых мужичков
И с товарами на сушу был доставлен – Сэм Петров!

Пленник выбрался из бочки, озираясь круг себя,
Удалился в переулок, где и повстречал меня.

Я обычно возвращался, волоча своё пальто.
Мой язык, прилипший к нёбу, ели выдавил: - Хэло!

Я же вижу – иностранец, может даже – целых два!
В общем, я ему с наскока: - Хау дуй ду; - мол, как дела...

Все наши дикие сраженья
Кидает нам воображенье.
Но...в общем, скорость "помела"
Тоже к дыре той привела:-)

Два мира как два океана сольются в общем единенье.
Пронзает сомны вод, блестящий луч зари - виденье.
И сотворенный светом - тенью сюжет марины озарённый.
Где в облаках тебя искала, полёт мой ветром окрылённый.

ЕВ

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...

Собиралась, улыбалась нежно солнцу, подбирала украшенья и наряды,
Словно в зеркальца, смотря во все оконца, в них ловила восхитительные взгляды…
От тепла ее пленительной надежды отступали, хмурясь, зимние метели,
Торопливые весенние одежды все рябинки в палисаднике надели…

Нарумянила смущеньем пышно щеки, платья долго и неспешно выбирала,
Все мечтала о своем, о яснооком… Лето силу постепенно набирало.
Нарядилась в ослепительные юбки: по подолу расцвели рябины пышно,
Подвела она глаза...

С диким гиканьем и свистом,
Поднимая шум и гам,
Мчит карета в поле чистом
По канавам и холмам.

Запряжён в неё Горыныч,
Сбруя звонкая на нём.
По бокам – Кощей да Леший,
Скачут рысью все втроём.

А в карете, а в карете -
Нос длиннее сапога -
В старом, штопанном берете
Мчится бабушка Яга!

Тыщу лет назад пошито
Платье модное на ней.
Торопясь на бал, сердито
Хлещет прутиком коней.

Ах, и кони наряжёны!
У Кощея – дивный фрак,
У Горыныча – зелёный
Галстук в крапинку, пиджак...

Искусство в вечном движение и это движение - распад :(
Мы либо стремимся построить «золотой век», либо с надеждой смотрим назад.
Но как бы ни было близко «царство божие» его, увы, уже не вернуть.
Ибо «бог умер», как сказал Ницше, который тоже умер, но даже не в этом суть.
Абсолютный дух, как великий архитектор, возвел тысячи хором,
Но в их гламурном блеске трудно не спутать, где Херам, а где Харон?
И чтобы там ни написали древнее греки, искусство разрушает сабо себя.
А этот спор между...

Загнулась «Берёза», под Пасху евреев…-
Душе вороватой – судьбой – подыхать!
И пусть либералы, от всех Моисеев,
«свободой усопшей» начнут донимать…
И не было горя…- Нашла, вдруг, причина,
ему протянуть чтоб, спасительный круг…
А доле…- депрессия…, то бишь, кручина,
петлю затянула…- Зри ж, сука, испуг ( ! ),
средь Лондона зарев из нудных туманов,
что вряд ли заметят потерю «дельца»…,
ведь мёртвая тушка, вне духа изъянов,
не их порождение черт, подлеца...,
якшаться с подобными чтоб...