Общем-то

Бандерлоги… Бандерлоги
Толпы валят вдоль дороги!
Валят в пасть к удаву ПУ?
Он проглотит всю толпу?
Или просто поглумится…
- Знали чтоб, кто воцарится
Ныне в джунглях на года!
Вы ж бесправные всегда!
Вы же для медведепутов
Просто в роли баламутов,
Если б дал вам Бог мозги!
Вы ж не видите не зги.
Вы же - малые детишки!
Разумею я умишки,
Что достались в жизни вам).
Что? Поверили вы нам,
Когда властью поменялись?
От того-то и остались
У разбитого корыта!
Что, наелися до сыта
От...

Кавалькадой всадников безголовых,
с залихватским свистом и звонким гиком,
ворвалась в Гамельну мерзавцев клика...
Слово "ужас" - это пустое слово...

Оставалось только раздвинуть бёдра
и предаться (пускай и насильно) блуду.
Жеребцы окружали тебя повсюду,
но скакала ты и легко, и бодро.

Молодому телу хватало дури -
заедалась цедрой восьмая стопка.
Ты любила скорость, как байкер Урри,
и кричала восторженно:"Кнопка! Кнопка!"

По асфальту, мокрому от налётов
лихачей...

Я люблю тебя - город мой северный,
Я люблю тебя, шахты , снега,
Если был бы в тебе неуверенный,
То ни жил бы я здесь никогда.

Вот и ночь опустилась полярная,
Ведь зима счас стоит во дворе,
Здравствуй , ты – Воркута заполярная,
Здравствуй город зимой в декабре !


Счастливый Новый год !

Парки спят вечернею порою
И кусты заснеженные спят,
Ель в окне покрылась сединою
И стоит уж много лет подряд.

Новый год встречать у ёлки надо,
Дед мороза славить и гадать,
Принесёт он всем...

Хаос-хуньдунь, и «свернувшаяся (в кольцо) дре-
вность», существо пань-гу, день и солнце, запи-
сывали одним иероглифом, жи, небесный импе-
ратор, и владычица земная не мирили, не смогли,
разделить ярило, сражались яро, за колесницу,
кричали, цур я, цур я, думали, ду-му, надеялись
на чу-до, что снимут, стащат, скинут си-хэ и
чан-э, луну, солнце, заваривали чай, дули в окон-
це, у моря, жили, ждали погоду, разбрасывали га-
дательные кости, ходили в гости, друг к ругу, в
общем, житьё...

Жила-была старушка,
Точнее, старушонка!
Противная старуха -
Поганая душонка.
Брала она вещицы
С процентом под залог …
Но легче удавиться,
Чем ей вернуть все в срок.

И к ней пришел однажды
Раскольников, студент,
Он шаг обдумал каждый
И высчитал момент.

Старушке по макушке
Ударил топором.
О том, что было дальше,
Узнали мы потом.

Как мучился несчастный
Раскольников-студент,
В страданьях, сновиденьях
Хотел найти ответ.

А Соня Мармеладова
Хотя была блудница...

Что за странное племя - мужчины ?!
Они думают как-то не так!
И не любят, как мы, магазины
И не делают первыми шаг...

В неприятностях тотчас пасуют,
Топят сразу проблемы в вине!
Где не надо, собою рискуют,
Забывая о завтрашнем дне.

Слабовато они рассуждают,
Принижая наш пыл, интеллект.
Да, по сути, они нас не знают,
Им известен один лишь аспект !

Словно прибыли с дальней планеты,
Их поступки нельзя предсказать.
А душа их - сплошные секреты...
Невозможно совсем...

За третьей партой, место у окошка,
Чудесные глаза. Зовут его Сережка.
Характер - порох! Чуть - и вспышка!
А сердце? Сердце не ледышка!
Он честен, смел, лишен лукавства,
Зато не мерено упрямство,
Находчив он. Хозяин слова.
Быть может, все это не ново?
Но для меня он весь - загадка!
То смотрит изредка украдкой,
То взгляд открытый - заходи!
Пойдешь - стена, и нет пути.
То он подвижен, весел даже,
Такой бывал он не однажды,
То вдруг сидит мрачнее тучи,
Тогда не трогай...

Печальную историю
Островский рассказал.
Уж очень драматический
"Грозы" его финал.

Сначала Катерина
Любить пыталась мужа,
Хотя такой придурок
Ей был совсем не нужен.

С ее душевным миром,
Желанием любить
Ей в доме Кабанихи
Противно было жить.

Мечтала она птицей
Из дома улететь,
Но на нее с тоскою
Борис начал глядеть.

Тогда она решила
Пока не улетать.
Тут вовремя Варвара
Взялась ей помогать.

Свидание устроила
С Борисом у реки,
Но все ее мужчины –
Такие слабаки...

Он верил в форму, сжата, лаконична и скупа
купе где маргиналы, лузеры и лохи, скоморо-
хи, крупа подсолнечное масло и оливы, где
соль, инжир, орехи и кишмиш, ну в общем весь
набор, гашиш.

Я случайно увидел:
у вас из «нагрудника» выпало сердце.
Сзади вас по асфальту
миокардом волочится-бьется… Оно уж не бьется.

Это Крест что ли мой мой:
быть
с войной и бедой по соседству?!…

Вот такие взошли пироги. Вот такая работа.


Я кричал вам, как мог…
Я молился вам вслед…
Я бежал… видит Бог… так бежал!…

Но на мокром от пота вокзале –
качалась табличка:

Вы, позавтракав плотно, уехали в Биробиджан.
А затем улетели на Марс.
В общем, всё как обычно.


Мне друзья...