Dies

Ты в ответе, кто так тебе дорог
Согревай, иначе замерзнет
Мы в подземельях, где мусора ворох
Поджигай! Тебе уж немного

Призраки Cмерти танцуют в подвале
Но никуда ты уже не отчалишь
Ты в лабиринте
Он нескончаем
Он закружит в хороводе печали

Там, в лабиринте
Фантазий без меры
Долго ты бродишь
Сплошные химеры

То ты в Париже
То ты в тревоге
Подойди ближе
Конец всей дороге…


Навеяно песней «Лабиринт»
группа "Дота и городские пираты" (Берлин)
Dota und die Stadtpiraten

O sleepless night! I am in love with you!
O youthful night, the belle of the ball!
Thine veritable messengers, the stars, the comets
And the meteors
Arrived on time.
How majestic they are, these celestial bodies!
How magnificent is their canticle in the night!
They are the witnesses of golden ages and falls
Of the ancient empires.
Bloody tyrants, impostors and prophets they know by sight.

Tell me, o Night, wherefore we live and die?
Or do we just lie down and leave time?

February...

Струною страсти
взмахами стремлений
И тени канут в Лету
как совиные крыла
всех улетевших поколений
там были славные дела
там скрипки пели лет
И якобы бессмертны души
Я в жизни голос свой не слушал
только твой
И завело куда-то за тобой
аж в подземелье
И расцвело дурманящее зелье
морщинами покрыв мне все чело
И верно
Я же человек
Но укорочен мною век
Я сам себя обрек на осень
И дни пошли уже на убыль
Я буду помнить жаждущие губы
Уже не помню прошлого всего
ушедшей неба...

Любовь похожа на конфету
Что тает медленно во рту
Но проку что потом с того
Ведь остается лишь боль

Любовь – стены железобетон
что дом, дворец, что салон
Где скрылся ты от той любви,
что мы делили на двоих

припев:

На песчаной косе океана стою я одна,
Отсюда вижу всё, любимый, до основания дна

Любовь – ты мелкий зверек
Сбежишь в один прекрасный денек
И лишь гадаешь, кто тебя приютил,
Ведь ты уже не один

Припев:
на островке в океане стою я одна
и я в...

Мне сдачу в магазине
сдали пулями.
Мне в спину флаг воткнули: желто-щеристый.

И кровь сломалась. Каплями каурыми.
И жизнь сломалась. Гусеничным шелестом.


Горелым мясом небо Мариуполя
нависло…
взрывы… на военном фото…

Год 41-й. С лагерного рупора
несется незалежный:
Halt die Fotze!


А связка шариков летит над кленами…
А День Победы реет над Россиею…

И в этот праздник
черными шевронами
безвинный майский город
изнасилован.

__________
__


Не знаю, где...

Десять пулевых отверстий:

1. Одесса. 21 век...
2. Не спеша...
3. Гимн славян
4. Девочка-война
5. Мариуполь. 21 век...
6. Военная молитва
7. После боя ночного...
8. Нелюдь
9. Только бы...
10. Не убий...


+



ОДЕССА. 21 ВЕК...



Это время — сошло с ума.

Смерть сыта. И ходит с ленцой.
В майском небе стоит зима.
Снежный пепел лег на лицо.


Как монета в play-автомат:
вся планета
скатилась
в ад…
В узкой прорези: крик и мат…
В черных окнах люди горят...

Руку твою сжать...
Пронзаясь жизнью до боли,
Мне нелегко понять
Нам данные роли

Мой шепот к небесам..
Ответ - усмешке под стать..
Язык своих мыслей
Как мне разгадать...

Но моя любовь – это дом,
В нем хочу поселиться,
Пока по венам жизнь,
Сбегая от меня,
Течет рекой.

К смерти не стремясь, -
Что жизнь мне? Вызов ей бросаю.
Влюбляясь каждый раз,
Я уже провожаю.

И до смерти себя
Пугая вновь, бегу я,
И не добежав,
Я свой финиш рисую.

Но моя любовь – это дом,
В нем...

Звучит аккорд, а значит, будем петь,
И голос сердца потечет со сцены,
Мы вспомним всех, кто подарил на свет
Зелинского, Шекспира, Авиценну.

Нас школа снова вместе соберет,
Забросив все, к тебе спешим на встречу,
И принесет бумажный самолет
Детей, с огнем, заженным здесь навечно.

Мы здесь стоим, и значит, будут жить
Научный храм и кузнеца талантов
Дружить, расти, смеяться и любить,
Застыть в нерукотворных фолиантах.

We sing together, Happiness and Fire
In our hearts, until we...

Uber allen Gipfeln ist Ruh,
In allen Wipfeln spurest du
Kaum einen Hauch;
Die Vogelein schweigen im Walde.
Warte nur, balde
Ruhest du auch.

Над вершинами правит покой
Крон сплетенье чуть дышит в лесах
Птички смолкли в уставших полях
обожди, сон придет за тобой

Оригинал.

From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:

But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.

Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy...