Зарубежные романы

На следующий день они уехали.
На вокзале Гена притих и широко раскрытыми глазами глядел на рельсы, составы, мечущихся с сумками и чемоданами людей. Ведь он никогда не видел вокзала и не ездил на поезде. Лена крепко держала братика за руку, а мальчик все вытягивал шею, чтобы увидеть, как будут подавать на первый путь их поезд. Вдруг вдали появилось что-то и стало быстро приближаться. Вот мимо пронесся локомотив — совсем такой, как на экране телевизора. Потом понеслись вагоны, вагоны, вагоны...

В Батуми их встречали сразу на двух машинах друзья Отара и родители Гоги — мальчика, спасенного Серго. У ворот дома Серго поджидала истаявшая маленькая женщина в черном — его мать.

— Оленька! — с плачем обняла она Ольгу.

— Уж и не чаяла увидеть тебя. Серго с отцом зовут меня, может, скоро встречюсь с ними. Поскорее бы.

— Не говорите так, мама, — попросила Ольга, обнимая ее. Она сама с трудом сдерживала слезы. — Посмотрите на свою внучку, ведь она — вылитый Серго! Все в ней от него — и...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 18. Судьба романа. Начало пути к Богу.

Великим моим утешением в жизни во времена многих страданий было долгое внутреннее обещание, всегда живущее во мне, относительно некоего моего предназначения, и именно оно тащило меня по жизни, давало силы, надежды, было долгой внутренней опорой, самим стержнем, на который я смотрела не без удивления, порою и чувствуя в себе недюжинные силы, природа которых была мне неизвестна, но и без которых я была бы не я. О, как разумна была судьба...

Он был не герой её романа. Добрые глаза. Спокойный характер. Надёжный. Но… не герой. С ним было уютно, удобно, но не хватало адреналина, что ли... А, может быть ей просто был интересен другой тип мужчин, эдакие мальчиши – плохиши…

Он был совсем не плохиш. Он был насквозь положительный. Чего-то явно не хватало, но радикально менять в жизни ей ничего не хотелось. Так продолжаться дальше не могло. Она стояла перед выбором: успокоиться и жить, как все или… Это «или» и пугало, и манило...

Была написана в подарок Роберту Куперману,
американскому подданному, чьё вирт.
ехидство помогает мне не сойти с ума!!!)))

Средь неприступных скал, на которых спят заблудившиеся облака, вдали от дорог и цивилизации есть храм. Сколько не верти глобус и не пытай живущих, никто не укажет путь. В храме жил учитель с учеником. День за днём юноша впитывал слова гуру, научился управлять стихиями и эмоциями. Но однажды ученик загрустил.

- Отец! - молвил ученик. Я многому у тебя научился, я постиг...

Дом, в котором в тот далекий зимний вечер собралась вся продвинутая молодёжь небольшого и небогатого совхоза, был одним из самых просторных и красивых на улице Лермонтова, выделялся высокими , ярко окрашенными воротами и крыльцом под развесистой грушей и большими , до блеска вымытыми окнами.

Отец семейства, настоящий трудяга и заботливый хозяин дома дядя Митя, как все вокруг его называли, был «душа на распашку». С его добродушного согласия в его выкрашенном, выбеленном и намытом доме всегда...

Вітер тихо пройшовся по даху будинку рознісши пил здається столітньої давньості, місто завмерло в полуденну спеку на вулиці зрід видно було людей які поспішали, митушилися аби тільки заховатися від сонячних променів випікаючи кожну живу клітину планети. Хмари бігли за обрій не дивлячись в низ, розкривши наповну свої крила; вітер тихо і ніжно лелів її нужну шкіру і почервонівші очі від десятка слізних ночей, з даху багато поверхівки було видно всю красу міста гори які зеленими стінами оточили...

Не розказуйте мені, що життя прекрасне… Не треба мене переконувати, що в цьому мерзенному житті є щось класне. То все неправда. І в тому я вже переконався… Одна бездонна байдужість… Про яку цінність життя можна говорити, коли саме воно нікому не є потрібне.

Що є людина? Та сама тварина, комаха, хробак… Ну чим вона відлічається від них. Тіло складається з тих самих компонентів. А мислення!!! Чим відлічається воно? А нічим, прості інстинкти, тупі звірячі інстинкти…

Але в глибині моєї душі...

Я дивлюсь в його темні як ніч очі…я вже майже не чую того що він говорить, чомусь мені це більше не цікаво. Я розумію що чогось не вистачає…чого саме? мені бракує слів, мені бракує думок…бракує іще чогось…- зникло притяжіння, його більше нема. В нього дещо пожмаканий, втомлений і вимучений вигляд, він і досі вариться у якихось своїх справах при цьому як завжди впевнений у собі щодо мене…щодо всього навколо.

Я дивлюсь у вікно і не розумію що взагалі я тут роблю, вже так давно загинули всі...

Перед Ольгой стояла почти невыполнимая задача: прочесть понятно и доходчиво лекцию, в которой большая часть студентов не сможет ничего понять − по той простой причине, что не знает основ школьной математики и не усвоила материал первого семестра. Тот факт, что ее первая лекция в новом вузе будет открытой, волновал Ольгу меньше всего. Но кому, скажите, вообще нужна даже самая лучшая лекция, если студенты ее не понимают? И что ей, лектору, прикажете делать в этой ситуации?

До лекции еще неделя...