Похмельный

Утро. Нашел нестабильность в пальцах.
Ты принесла
май -
ненатурального цвета яйца,
сладкий кулич,
чай.
Птахи чирикали. Солнце зрело.
Встал кое-как.
Ведь
ждет с пониманием друг мой белый
тело - души
клеть.

Совесть корёжит на дне бутылки -
кроха - такой
вид.
Ветхая память - провалы, дырки
и мозжечок
сбит.
Страстно желает вкусить лекарство
мятая сном
честь.
Есть всухомятку - сплошное гадство...
Или твоя
месть.

То, что припрятывал хрупкий кальций
я поглотил
ртом,
булку...

Мордой - в салат...
Пеплом деньги - на ветер...
Утром
чеку
отрывая
будильника.
Ору: супостат,
Мы - не сукины дети,
Даешь,
рассольное
нутро
холодильника!

Нету сугробов -
И повымерли Йети,
Кончились
в муках,
глазенками
хлопая.
Дернулся глобус
И съехал навеки
Долой
с орбиты
от шума
и топота.

Голову вжать,
Перегрузка от темечка,
Слышали,
знаем,
вытирая
испарину,
К чертям, твою мать,
Потолок, пол со стенами,
Парю
в невесомости...

Вместе выпили яд нереальной любви.
Спеленали её в слов фальшивых клубы.
На ветру городском лёг на сердце со льдом
Любви похмельный синдром.

Припев:
Это ли счастье?
Это ли лето?
Рвём души на части:
«До», «после» и «где-то».
Нет даже надежды
Обезболить вдвоём
Любви похмельный синдром.

2
Наше лето – обман. И печалью расчёт.
Жизнь поставила нам по любви «незачёт».
Был её лишь фантом, и на сердце со льдом
Любви похмельный синдром.

Припев:
Это ли счастье?
Это ли лето?
Рвём...

Танец упавших глаз…
Пары пустых глазниц,
Зеркалом смотрят в нас
Сквозь частокол ресниц.

Танец упавших глаз…
Вспорота гладь страниц,
Очередь на Парнас,
Ловля в силки Жар-птиц.

Танец упавших глаз…
Порно богемных крыс.
Крашенный педераст
Снова идёт на бис.

Танец упавших глаз…
Поле холеных лиц.
Пишется вновь указ,
Гоблины учат жить.

Танец упавших глаз…
Веет похмельный бриз.
Ловит страна экстаз,
Тыкая в вены шприц.

Танец упавших глаз…
Топлес протухших душ…
Как же...

Мысли надломлены, молния спазма.
Воля затянута, вдох до отказа.
Верх небожителя в серости дней.
Был я печален, теперь фарисей.

Миги, мгновенья, значенья, событье.
Чьи то надежды их страсти, убытье.
Рубище поприще, стиль эпатаж.
Мимика, свастика, крик, антураж.

Грохот, любовь, раздражающий звон.
Стук, раздирающий внутренний стон.
Водка, коньяк за малиновый раж.
Чувство, душа и похмельный коллаж.

Где-то сомнения тихие там.
Правильно. Выдумал это я сам.

Не по правилам видно я сеяла,
Поистратив "любви" семена.
По каменьям их ветром развеяло,
А в саду-то растёт белена.

Одурманив она, до безумия,
Превратила мой садик в "Эдем",
И почудилась мне в полнолуние,
Среди ночи, красой диадем.

Зря поверила я в семя всхожее,
Стала замки вершить из песка.
Провожали с улыбкой прохожие,
Жестом пальца, взмахнув у виска.

А когда наступило прозрение,
Разыгрался похмельный синдром.
Поняла, что мой "сад" был видением,
И не кончится сказка...

Накатили мысли непрошенные,
Я гоню их прочь как могу.
Я с моей душой перекошенной
От себя куда-то бегу.

Мне навстречу тьма непроглядная -
Я её глотаю как дым.
И вот эту жуть плотоядную
Называют счастьем блатным.

И я бегу, не ведая дороги.
Куда бегу, ей Богу не пойму,
Да и вообще зачем я нужен Богу
В такую тьму, в такую тьму?
Да и вообще зачем я нужен Богу
В такую тьму, в такую тьму?

А кругом дурман, да похмельный бред
И в потёмках бродят стада.
И стада забыли как...

Вечером смотришь на небо - пустым ковшом
город накрылся в медвежьем углу зимы.
Денежкой круглой, медной луны грошом
за одиночество платим друг другу мы.
Там, мой забывчивый, в сполохах прошлых снов
я промелькну неоном в окне авто,
ниткой бегущих в погоне за смыслом слов,
искрой в глазах, не верящих ни во что.
Пудрой белёсой зима присыпает лбы.
Лица прохожих – сотнями из ларца.
Зверем любовь, приличия позабыв,
из-за угла бросается на ловца.
Нудных реклам новогодних трескучий китч
нас...

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...

Осыпалась роза,
Что ты мне дарил.
В открытке лишь проза,
И чай недопил.
Оливка в «мартинке»
Засохла и съежилась,
Слонов разноцветных
Коллекция множилась.
Банальнейший праздник –
Подарки и тосты.
Обычный «birthday» -
Вечеринка для взрослых.
Похмельный синдром
И немые вопросы,
Еще прожит год
Вероятно был зря.
Есть время
До будущего ноября,
Искать свое место
И смысл бытия.
Беспечность утихла,
Остыла земля,
Все реже безумства,
Сплошные сомненья...