Звуки

Он был маленьким принцем. Маленьким, сказочным принцем из загадочной страны под названием «День». Он был самым красивым, из всех живущих, в мире фантастических иллюзий и чарующих грёз солнечного сияния дня. Он был самым добрым, из всех, кто когда-либо бывал в видениях своей заветной мечты. Маленький принц был самым милым и загадочным. Его глаза, цвета моря, дарили бесконечную нежность каждому. А с его лучезарной улыбкой не могли сравниться даже поцелуи полуденного лета.

Она была маленькой...

В далёкой стране фантастических иллюзий и грёз, где сбываются все желания, где круглый год весна радует своим обновлением, где правит Любовь, жил удивительный принц. Стены его старинного замка хранят множество легенд, но самая красивая сказка о божественной любви самого принца жива устами жителей этой загадочной и далёкой страны.

Голубоглазый принц был наделён с рождения удивительным волшебством – даровать жителям чудные сны. Оседлав огненного Пегаса, белокурый юноша собирал в темноте ночи у...

Они познакомились поздней осенью. Когда буйство красок ещё не потревожили первые морозы. Карминные листья шелестели под ногами, а бродяга - ветер протяжно скулил минорную песню. Они встретились взглядом, скорее, прикоснулись душами, в какой - то точке унылой серости дня иль ночи. Они потом пытались отыскать, по каким-то только им ведомым приметам, то самое место, но так и не смогли этого сделать. Да, и так ли важно место, одеяние, и другие абсурдные мелочи, которым мы столько уделяем времени...

У Мишки была мечта. Он вожделел построить дом - уютный и добротный, где можно было бы отдохнуть от всех проявлений, порой не очень приятных, мирского бытия. Не роскошный дворец или особняк, на зависть кому-либо, а тихую гавань души. Это должен был быть дом, как некий бастион иль духовный архетип, в основании которого бытийствовала бы любовь, а креплением для высшего проявления чувств - непременно - вера и мечта. Взаимосвязь неразрывных понятий - была бы залогом того, что любой страждущий мог...

Медленно снег летит над крышами,
На всей земле вода и лед,
Звуки становятся неслышными…
Бетховен мертв. (Сплин «Бетховен»)

В который раз просыпаюсь посреди ночи от удушливой мысли о том, что многое должно было случиться иначе. Но не случилось же… К тому же, что значит это жидкое, зябкое «иначе»? Возможность одного из бесконечного количества выборов, поворотов, установок?

Город за высоким окном рассыпался на блики и огни. Из приоткрытой форточки тянуло морозным воздухом, но, хоть я стоял...

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал…
(А. Кочетков «Баллада о прокуренном вагоне»)

Гитарные линии соединялись в моей голове в странные узоры, переплетались и скользили. Голоса и тени играли в только им понятную игру, танцевали и прятались, иногда, увлекшись, пробегали совсем рядом, слегка задевая меня беззвучными крыльями.

Я отодвинул шторку и зажмурился: закатное солнце, отражаясь в воде, заглядывало в окно...

Кому-то было больно, кому-то грустно, кто-то украдкой улыбался, с трудом сдерживая смех. А пилигрим пел. Он пел о том, что видел, что слышал, о чем догадывался. И не было в этой песне напыщенности. Словно одинокая пастушья дудка рассказывала что-то ветру, который уносил простые звуки далеко-далеко, туда, где нет времени, нет пространства, туда, где простая музыка растворяется в музыке еще более простой. И нет сравнения этой прелюдии, ибо нельзя ее услышать, но только лишь сердцем принять...

Полжизни прошло тут, на этом месте. На втором этаже была его квартира, да да, примерно на этом уровне, и в этом месте. – Ну, значит я дома. Лесник закрыл глаза. Кадры из прошлой жизни мелькали перед глазами. Вот я возвращаюсь с работы и захожу в свой двор, с тополей летит пух, солнце ласково светит, «вечные» бабушки сидят на лавочке.

Вот я дома, мы с женой собираемся в кино. Наташа… Как чертовски давно это было. Где она? Жива или нет. Последний раз, когда мы виделись, скандал возник на пустом...

Дом нравился нам. Он был и просторен и стар (а это

встретишь не часто теперь, когда старые дома разбирают выгоды

ради), но главное -- он хранил память о наших предках, о

дедушке с отцовской стороны, о матери, об отце и о нашем

детстве.
Мы с Ирене привыкли жить одни, и это было глупо, конечно,

-- ведь места в нашем доме хватило бы на восьмерых. Вставали мы

в семь, прибирали, а часам к одиннадцати я уходил к плите,

оставляя на сестру последние две-три комнаты. Ровно в...

Снег…снег…снег… Конец марта, но метет и метет, не прекращая. Ощущение, что чучело масленицы, олицетворяющей зиму, сожженное в прошлое воскресенье, выжило и мстит нам холодом…

Прошло больше года с тех пор, как случилось путешествие в Нифельхейм и встреча с Исой. Что же произошло за этот год? На первый взгляд - ничего. Будто остановилось все, заморозилось, перестало двигаться и развиваться. Внешне и было именно так. А внутренне?

За этот отрезок времени все путешествия в другие миры ничем...