Удаться

Вернувшись в Старый Свет, Бакунин в Лондоне попал в объятия Герцена и Огарева и получил аванс в 2000 фунтов, но не на революционное "дело", а на право "Колокола" печатать его мемуары - все хотели заработать на «фантастиш-побеге» Бакунина.

В Европе он больше никогда не был сторонником американских проектов. Бакунин ничего не написал - ни о своем побеге, ни о либеральных "революционерах", "томящихся" в Сибирской ссылке, ни о «друзьях-предателях», ни о "сатрапах", Муравьеве-Амурском и Корсакове...

И Ольвик начала рассказ:
-Я застала Кавказ ещё счастливым…. Это не означает, что тогда всё уж так хорошо там было. Были, конечно же, и тогда там свои беды. Но далеко не того масштаба, какие случились позже. А для меня, так и вовсе, этот край был мирным, красивым, радушным и безопасным.

И вовсе не потому, что для меня, как для любого туриста, заранее были гарантированы безопасность и постоянство праздников. Нет. Случалось всякое. Однако, в основном, это были красивые истории. Другими словами...

«У пролетариев нет отечества» говорится
в «Коммунистическом манифесте»
К. Маркса и Ф. Энгельса.

Что на свете всего труднее? Видеть своими
глазами то, что лежит перед нами. И. Гёте.

Работая над романом, я всё глубже и глубже проникал во времена Александра Сергеевича, в то не простое для России время для того, чтобы попытаться разобраться и понять поэта, эпоху побед и разочарования в политике, начало золотого века в литературе. Толчком, побудившим меня замахнуться, как сейчас говорят, на...

Около 11 часов, для кого-то - дня, для кого-то - утра, в моей квартире раздался звонок. Я пошла открывать.

На лестничной площадке стояли две милые женщины. В руках они держали брошюры. Та, которая была повыше и посмелее, с улыбкой обратилась ко мне:

-Здравствуйте! Мы к вам пришли по велению господа бога.

Из подъезда повеяло неприятным затхлым запахом, а потому встречным вопросом я попыталась ускорить время общения с посланницами:

-И зачем же он послал вас ко мне?
-Мы вам принесли от...

Глава I

-А что это тогда?- заорал Леша,и половина посетителей кафе вывернулась на него с изумленными лицами…

-Леш, ну ты пойми, любовь…любовь не бывает такой…Бывает страсть, влюбленность, безумие, но не любовь- спокойным голосом говорила Катя, помешивая ложечкой в чашке. На столе горела свечка и Катя, глядя на нее, периодически уносилась в свои мысли, и Лешины доводы долетали до нее словно через густой туман.

-Кать, ну сколько можно?! Ты будешь наконец меня слушать?

-Ну прости я...

Когда слишком устаешь что бы читать в метро закрываешь глаза и невольно вспоминаешь все свои грозы с самого детства, и думается: вот бы этот страшный гул ударил в голову, как Гефест своим чудесным молотом богу Зевсу, и родилось бы тогда что-то важное и нужное, как родилась из головы громовержца Афина Паллада. Все ждешь... ждешь... и ничего не происходит. Темнота за закрытыми веками, темнота за горящими неверным светом окнами вагона поезда... И каждый день возвращаясь с работы я позволяю ей...

Что такое «Смерть» как некий божественный процесс – мое сознание еще не в силе. Я чувствую ее, умею даже с ней работать, но осознать и понять не могу. В этой заметке я постараюсь изложить свой ничтожный опыт по работе со смертью.

Самое первое ощущение смерти я испытал 6,5 лет тому назад в момент своего первого выхода из тела. Точнее, я тогда увидел некое пространство, куда попадает человек после смерти. Само пространство нельзя назвать смертью, да и я не умирал, просто то, что я увидел...

Холодный жёлтый свет резанул по глазам. Падая откуда-то сверху, я больно ударился о бетонную плиту и распластался около мёртвого огромного пса. По крайней мере, мне тогда показалось, что он был мёртвый. Луна качалась надо мной как тусклая лампочка на тонком проводе на ветру. С трудом поднялся. Раскисшая улица уходила в глубь какого-то сельского вида населённого пункта. Обветшалые заборы скрывали за собой силуэты домов, окна которых были таинственно темны. Свет исходил только от Луны. Так я...

«Идея сверхпревосходства одного народа над другим пагубна и разрушительна». С этим нельзя не согласиться. Этому основному посылу посвящена и моя книга Лучше всех или завоевание Палестины (Библия в стихах). В этом я с автором статьи полный единомышленник.

К «проклятому» национальному вопросу автор подходит с позиции общечеловеческих ценностей. Это в целом. В то же время автором допущено серьёзное искажение, которое она допустила, недостаточно продумав возможные последствия. Это обвинение...

Они шли.
Над ними и среди них, незримо присутствовала Синегорская ночь. Она была младшей дочерью Вселенской мглы, а по мужской линии числилась потомком раздвоенной пустоты. Расстроенная её рождением тьмущая тьма, доводившаяся Синегорской ночи безымянной сестрой, подарила ей такой непроглядный наряд, в котором уже битый ногами о камни час, перемещались путники.

Синегорская ночь плыла над горами. Она собиралась выйти за муж. Её малолетний жених, - приморский мрак, уже заслал сватов и шутов...