Цветы

С одной стороны они хотят быть полноценными хозяйками своего тела и отстаивают право в любой момент сказать «нет» сексуальным домогательствам. С другой – мечтают о настоящем, сильном, инициативном мужике. А страдаем от этой «разрухи» в женских головах - мы!

Нормальные здоровые мужчины – можно сказать, ум, честь, совесть и, потенциально, генофонд нации. Ну ладно, если быть честным, то страдаю в первую очередь я за свой собственный генофонд.

Моя (теперь уже бывшая) подруга была красоткой, но...

Должен сознаться, господа, что я пришел сюда лишь по настоятельному приглашению двух дюжих морских пехотинцев, тех самых, что стоят сейчас у меня за спиной. Я бы предпочел не трогаться с места — стоит ли хвататься за соломинку, когда идешь ко дну?

Но раз уж я перед вами, хотя и против воли, я могу с том же самым успехом отвечать на ваши вопросы. Только что толку? Все равно уже ничего не изменишь. Валяйте, спрашивайте.

Что вы сказали, сенатор? Прошу прощения, но вам придется говорить чуть...

Жил-был маленький гномик по имени Кузя. У него было пять братьев: Зюзя - храбрый, Музя - талантливый, Нузя - веселый, Тузя- удачливый , Бузя- справедливый, и одна сестренка Нисия -любопытная. Это была очень дружная семья гномиков. Его папа , которого звали Муся, был очень добрым. Он каждое утро ходил в лес по грибы и брал кого-нибудь из сыновей. А в это время мама Миссия готовила завтрак, а его сестренка ей помогала. И вот настала очередь идти в лес Кузе. Это утро было особенно хорошее, так как...

К Рукавичке приехал дядька. Рукавичкой её провали в детстве – была она маленькая, кругленькая и казалась мягкой и даже пушистой. Случайно об этом проболтавшись, она уж и сама тому была не рада, так как иначе с тех пор я её не называл.

Дядька был высок, худощав и ненамного старше нас. К вечеру, засобиравшись домой, он сказал:

– А поехали в …
Я не расслышал, куда нас приглашают, мне показалось, он сказал – «в вояж». Я, изрядно засидевшийся на одном месте, с радостью согласился – вояж, так...

Поезд-то пришёл по расписанию, это электричка ушла раньше. Следующая только вечером…

Накануне пили коньяк. Угощал сосед по купе, начинающий коммерсант с мешком растворимого кофе. Потом видео-бар и пиво. Много пива. Голова гудит, словно это меня всю ночь метелили Шварценеггер и Сталлоне…

Зал ожидания полон. Фанерные кресла завалены багажом. Не очень-то и хотелось садиться в это «орудие инквизиции». И без того тошно…

На привокзальной площади выгнулась дугой огромная гусеница...

В тот самый момент, когда за дальней стороной пирамиды открылся потрясающий вид на храм Кецаль-коатля, Хилгард почувствовал резкий приступ головокружения и покачнулся, словно памятники Теотиуакана вдруг содрогнулись от легкого землетрясения.

Прислонившись к ограждению, он ждал, пока пройдет слабость и охватившее его ощущение растерянности. Жара виновата? Высота? Или пришла расплата за вчерашний ужин с огненными приправами? Здесь, в Мексике, туристы быстро привыкают к мысли, что в любой момент...

Давно это было. Не было тогда компьютеров и видиков, только телевизоры с черно-белым изображением, да и то не у всех. Жил в то время в одном городе мальчик по имени Шурик. Был он обычным учеником четвертого класса средней школы и ничем не отличался от своих одноклассников.

Но однажды произошла с ним удивительная история, о которой я хочу рассказать.

Шурик заболел. Вторую неделю он лежал в своей комнате на кровати.

У изголовья на тумбочке стояла бутылка с горькой противной микстурой...

1
Все было просто: я любил Робин, Робин любила Тома, а Том любил какого-то гея из Риги. Гей, вероятно, тоже любил Тома, но это ничего не меняет.

Мы трое – я, Том и Робин – были лучшими в мире друзьями. Выросли на одной улице, ходили в одну школу и часто гуляли вместе. Эта идиллия продолжалась класса до девятого или десятого, пока Робин не поняла, что любит Тома, а я – что люблю Робин. Кого любил в тот момент Том никто понятия не имел. Впрочем, это тоже ничего не меняет. С этого момента все...

.... И он заглянул в ее глаза... и ничего там не увидел... кроме пустоты.. но она его уже не пугала, она его манила… И им овладело то чувство, которое до этого находило его каждую встречу... теперь он стал частью этой сущности.. теперь они не разделимы..

Она опять ушла. Не оставив выбора. Не оставив даже надежды. Опять ушла... Он не знал, что еще придумать, чтобы завлечь ее, чтобы ей стало интересно… Он был опустошен.. Цветы его гордости и самомнения давно завяли.. С того момента как он...

Красная тревога
…Голос матери проник в сознание Элли. «Просыпайся, в школу пора!» Элли сразу же оказалась в школе. Однако найти свой класс не могла. Она бродила по пустым классам, лестницам и коридорам. Спросить дорогу было не у кого. Чувство смутного беспокойства переросло в страх опоздать, который быстро преобразовался в ужас и неопределенное ожидание родительского наказания. Блуждания по коридорам и этажам, похоже, закольцевались. Паника захватила Элли и как морская волна швырнула её вон...