Речь

Шли дни, вернее даже не шли - а летели как желтые осенние листья подхваченые прохладным осенним ветром - они кружились в прощальном танце, и падали...падали не понимая куда, и зачем... Потому, как то - что где то там далеко, далеко...они всегда видели только из далека, и не знали что там в низу, куда они летят подхваченные ветром... И почему это все так?

Но они предчувствовали - что они никогда...никогда больше не вернутся назад...

И время их уносило быстротечно, и безвозвратно, как...

Старуха, провела бамбуковой, клюкой, по песку, оставив след, бормотала себе, что-то под нос, Бовфртых, прислушался «это и есть, путь, считывание с внутреннего компьютера, образов, (текстов, рисунков и т.д.), без осмысления.

Которое прейдёт или нет, и конечно чистота преломляющих призм, (их качество), зависит от автора, его готовности, (его степени погрешности) при воспроизведении, и говоря о пути, речь идёт именно о том, о истинном пути, не терпящем промахов, где и ошибки, случаются...

_ Вот и однажды. …и записки какой не оставив Матери родной, но захватив в мешок совсем вроде и новые туфли отца (непонятно, почему и оставил Он их, опять семью покидая). …и не рано утром, но когда мама ушла на свое баптистское собрание в день воскресный, я и …вышел из дому. Именно пешком, обходя Город слева где-то... На железно-дорожные ШПАЛЫ, — родные-то какие!.. Из детства памятные, особо что ли? — ногами встал... (В остатке памятными те Шпалы были, — от жизни во Дворе товарном, у дома №7...

"_______________ Мефодий! …первые пять лет жизни на этой Земле не знал ты Отца своего, — Война закрыла образ его и мысли; …Мама твоя, истинно верующая во Христе, была вне новых твоих миро-Ощущений после Горы Просветления…; товарищи по играм и делам не понимали о чем ты "сам себе" думаешь иногда; учителя, руководители иные видели тебя лишь как "винтик" один — в общей Массе подростающего поколения землян,.. — говорил, строго веьма, ангел-Наставник.

— …и всем я мешал жить "нормально, как все...

_ …город Мелитополь, — ворота Крыма. У автомагистрали "Москва - Симферополь", проходящей через этот город, раположена и улица Ломоносова, и дом № 83… В котором проживала Мама моя. (Нет и вообще: цифрой "3", опять и снова, был отмечен жизненный Путь мой, — но уже и более слабо… Словно бы и Небеса подтверждали: Тропа твоя жизненная, Мефодий Евдокимович, немного и не туда пошла)

_ И зиму, считай, отдохнув после болезни той, устроился я на работу: учеником токаря-расточника — на завод "Гидромаш...

Сначала их было семеро – угрюмых монахов, одетых в бесформенные черные балахоны, подпоясанные обрывками грязной бечевы. Они стояли, образовав круг и воздев руки к небу; широкие рукава их одежд упали к плечам. Обезумевший от ярости Дух метался в кругу, но вырваться из объятий магических заклинаний не мог.

Первые несколько минут меня это даже забавляло – насколько люди могут быть сильны в борьбе с Духами скал. Но я-то знал, что сила их, такая сильная в начале, стремительно ослабевала, как...

Жительница поселка Негрустный, пожелавшая остаться неизвестной, с максимальной ответственностью отнеслась к встрече дорогих, желанных "гостей" из Европы.

Она приглашает не только этих "обезумевших от футбола, придурков" (как она выражается) но и, ни в чем неповинных и, вынужденных таскаться за хозяевами, животинушек.

Для этих целей она оборудовала евробудку для этих милых жертвинушек дикого, необузданного,*вырезано цензурой*, вида спорта.

К услугам этих "кровиночек" жилище...

Смеркалось. В подвале института шептались. Напряжение росло.

Пахло хлоркой, чем-то кислым и воблой. Нервно перекатывая пальцами карандаш, Игорь Львович Газакак вчитывался в лист регистрации собрания собственников помещений и схему распределения долей.

«Мало, мало народу… Все пустое…» - крутилось в голове. «Может поехать к тетке в Херсон или к Юльке в Хайфу? Надоело все это, отец Георгий пристает, жаждет победы, а мне-то это зачем! Победы эти! После того священника только и слышу «Помогите...

Но как научиться не "думать, что..."? Ты тупо меряешь шагами клетку собственного зоопарка и с обреченным безразличием кормишься несвежими подачками, в мнимой борьбе за которые неистово убиваешь время. Возможно, в тебе еще теплится генетическая память о чем-то невыразимо настоящем, но гарантированная жратва несколько раз в день благополучно разлагает эту память на кисло-зловонные эзотерические отбросы.

Ты не можешь признаться в своих чувствах, не обслюнявив их приторными фантазиями о прошлых...

Это была очень упрямая лошадь, так думала ее мама. Но мы будем считать ее просто очень настойчивой, ведь она не капризничала и не вредничала, а просто решила добраться до солнца и сказать ему спасибо.

«Дорогое солнце, спасибо огромное, за то что ты есть! Ты всех нас согреваешь …», - так готовила речь наша маленькая лошадь, и еще: «… ты такое мудрое и доброе, что я хочу стать твоим помощником!». И каждый день, когда на небе появлялось солнце, лошадь бежала за ним. Бежала-бежала, немного...