Рассказы боль

(карикатура тех времен)

Ко дню первого пятнадцатилетнего юбилея, накануне нового учебного года мама, по большой моей просьбе, сшила мне узкие зеленые брюки с прямыми поперечными карманами. В комплект к ним были приобретены у спекулянтов модные капроновые носки жгуче-изумрудного цвета.

А в завершение всего, из бывшей блузки жены старшего брата был пошит шейный платок, тоже зеленого цвета. Нам, провинциальным подросткам туманно представлялось, кто такие «стиляги», ради которых были внесены...

Ты спрашиваешь меня, во что я верю? Скорее мечтаю, так будет вернее. Всем людям свойственно мечтать, иначе жизнь была бы похожа на серую бесконечность. Мечта, как маячок - зажжется где-то вдали, и ведет человека к заветной цели. А что увидит путник в конце своих мыслительных странствий, и не превратиться ли огонек надежды в мираж - одному Богу известно...

Мечтается мне о глобальном, не люблю размениваться по мелочам: либо - все, либо - ничего. Да ты ведь и сам такой, хотя больше реалист, чем...

Мухи — ментам, котлеты — фээсбешникам

Студент журналистского факультета МГУ попал на практику в престижную столичную газету, получил задание побывать на празднике Дня милиции. Через некоторое время его вызвали к ответственному секретарю, кто до развала СССР, работал в столичной партийной прессе. Он был единственным в этой престижной, популистской газете в роли лорда - хранителя незабвенной, ностальгической советской действительности, чем всегда показательно гордился.

Пригласив небрежным...

I
Жил-был генерал. Не тот, что защищал Родину в Великой Отечественной войне. Не тот, что высаживался на Кубу во время Карибского кризиса. Не тот, что командовал войсками в Афганистане или в Чечне. Наш рассказ не о боевом, а подковёрном генерале периода перестройки и «лихих» девяностых.

Был он небольшого роста. С виду невзрачный, серенький, непрезентабельный. Даже позолоченные погоны с двумя большими звездами, вышитыми золотыми нитками, не могли скрасить эту, в общем-то, блеклую картину...

Я горжусь нашим городом — самым грязным городом России, но носящим гордое имя «Столица Черноземья».

Я горжусь его прекрасными площадями, проспектами и улицами, которые каждый год покрывают чем-то вроде асфальта, но они упорно сбрасывают с себя этот конгломерат, стремясь к первозданному виду времен Петра Первого.

Я горжусь центральной частью нашего города. Маленьким историческим пятачком, сплошь забитым госучреждениями и примкнувшими к ним конторами и конторками. Переместить бы эту братию...

Готландия издревле славилась своим вином. В четырёх часах езды, южнее Замка раскинулся немыслимых размеров сад, а в Сузваре - деревне виноделов - стоял небольшой цех по переработке фруктов и расфасовке в кувшины ценного выдержанного вина.

Под землёй в каменных подвалах розлитое по большим дубовым бочкам вино настаивалось в зависимости от сортов и требуемого потребителями качества. Спрос на готландское медово-изумрудное вино, секрет приготовления, которого под строжайшим запретом не...

По натуре она была одиночкой. Могла часами сидеть где-нибудь одна и о чем-то думать. Но вокруг нее всегда было много людей. Она была недурна собой, и поэтому парни всегда обращали на нее внимание. Ее большие голубые глаза были как два чистых озера, искрящихся на полуденном солнце, чистое, светлое лицо источало необычайную доброту и душевность, ее волосы черные, как свежий уголь, легко развивались на ветру. Вся она была скромной и спокойной, как только что выпавший утренний снег. Она была безумно...

«Жизнь скоротечна», - подумал девяносто-двухлетний старик, наблюдая как оставленный на его попечение годовалый правнук усердно тужится на горшке, надувая щеки и переминая голыми пятками траву у крыльца, на ступенях которого, опираясь на палку сложенными под подбородком руками, восседал его прадед. Наконец малыш справил дело, и надо бы позвать сноху, чтобы вытерла мальчугану зад, но старику вовсе не улыбалось идти за дом, на огород, где внук и его жена пололи грядки. Солнце приятно разнежило...

Этой ночью, в астральном полете…
Я увидел Джузеппе Бальзамо, в миру известного, как великий граф Калиостро, магистр всех мыслимых и немыслимых лож и орденов.

Я увидел его осужденным и заточенным в свинцовой темнице дворца дожей Венеции.

В полумраке Калиостро все равно оставался элегантным и уверенным. Перед Джузеппе стоял святой отец, лучший из исповедников святой инквизиции. У инквизитора была трудная задача – убедить Джузеппе покаяться перед судом Божьим и людским. Церкви было очень...

Нет, нет, я не буду просить, чтобы тебя вернули. Я перестану спать. Я, может, смогу ненавидеть рассветы… И из тех картинок, на которых ты, дорогая, еще жива, мы построим мир, в котором нет боли…

Где ты, где ты? И почему так тихо во внезапно опустевшей квартире… Мне не страшно оставаться с тобой наедине. Ведь за окном так протяжно кричат чайки. Они словно знают, что кто-то властной рукой разделил наши жизни на противоположные берега…

Ты пообещай мне не исчезать. А я пообещаю, что не буду...