I
Жил-был генерал. Не тот, что защищал Родину в Великой Отечественной войне. Не тот, что высаживался на Кубу во время Карибского кризиса. Не тот, что командовал войсками в Афганистане или в Чечне. Наш рассказ не о боевом, а подковёрном генерале периода перестройки и «лихих» девяностых.
Был он небольшого роста. С виду невзрачный, серенький, непрезентабельный. Даже позолоченные погоны с двумя большими звездами, вышитыми золотыми нитками, не могли скрасить эту, в общем-то, блеклую картину, написанную пастельными красками серовато-защитных тонов.
Внутри он тоже был сереньким. Своих эмоций принародно не выказывал. Публичные выступления не любил, предпочитая решать все вопросы келейно в тиши кабинета. Особыми знаниями не блистал, а слово «наука» ассоциировалось у него с яйцеголовыми профессорами, вещавшими о чем-то потустороннем. Он искренне не понимал, что они делают в своих НИИ, когда есть уставы и наставления. К сторонним женщинам относился без особого энтузиазма. Не курил. К рюмке прикасался только по необходимости. Проявлял разумную инициативу исключительно в рамках приказов и инструкций.
Вышестоящим начальникам контактировать с ним было легко — лишних вопросов он не задавал, а все указания принимал к исполнению, отвечая: «есть» или «так точно». А вот подчиненным общение с ним доставляло сущую муку, поскольку говорил он одно, думал о другом, а делал третье.
II
Как и все, кому это предписано по жизни, он в свое время поступил в военное училище. В процессе обучения знаниями себя не отягощал, математические дисциплины не любил, но был дисциплинированным и исполнительным курсантом. После окончания училища был направлен в войска, набираться опыта.
Трудно сказать, какого опыта он там набрался, но довольно быстро, пройдя путь от лейтенанта до подполковника, оказался в Москве. Да негде зря, а в Генеральном штабе. И не просто в Генеральном штабе, а в управлении кадрами этого заведения. Кто служил в армии, тот знает — в кадрах решают все!
III
Первые три года он вел себя, как мышь за плинтусом. Не высовывался. Сидел тихо, аккуратно выполнял отдельные поручения и внимательно наблюдал за старшими товарищами. Те занимались своими обычными делами. Сновали по кабинетам. Составляли бумаги. Подписывали их у начальства. Отправляли депеши в войска. Получали доклады. Подшивали их в толстые папки. Курили в отведенных для этого местах. Иногда устраивали дружеские фуршеты, куда приглашали и нашего героя. Пили коньяк, шутили, рассказывали анекдоты. Но никогда, ни при каких обстоятельствах не делились с ним секретами своего трудного ремесла.
Эти секреты он познал сам! И не просто познал, а стал асом в этом непростом и опасном деле — быть кадровиком в Министерстве обороны.
IV
Как-то ему позвонил сослуживец. Так, мол, и так. Давай свидимся. Вспомним былое. Попутно решим одну небольшую проблемку. По-правде говоря, ему не хотелось встречаться с этим майором, служившим в какой-то заштатной воинской части под Мытищами. Но последняя фраза его заинтересовала.
«Все нормальные люди, как люди. А у меня нет ни холодильника, ни дачи, ни машины, — подумал он. — Глядишь, какое-нибудь интересное дельце и подвернется».
Интуиция его не подвела. Майор не стал тянуть резину, и после приветствий сразу перешел к делу.
— У моего шурина есть сын. Не уследили — попал в армию. Забросили на Камчатку и посадили к радиолокационной станции. Того и гляди у пацана яйца отвалятся.
— Так, что от меня требуется? Яйца, что ли, ему привинтить?
— Нет, ты не дослушал. Его надо вытащить из этой проклятой Камчатки и перевести куда-нибудь под Москву, поближе к мамке с папкой.
Опасливо оглядевшись, майор продолжил:
— Шурин мой работает директором хладокомбината, что в Свиблово. Не последний человек. Позавчера в ногах у меня валялся, просил решить этот вопрос. Я ему обещал. Помоги — будь другом.
«Что я буду от этого иметь? — промелькнула мысль, у будущего генерал-лейтенанта».
Вслух он ее не высказал, и даже попытался отогнать прочь. Однако она, изменив форму своего выражения, возвратилась назад. Тогда, он, оценивающе посмотрев на майора, произнес:
— Ты же знаешь, дружище — вопрос не простой. Нужно получить добро от главного штаба ПВО, от кадров округа, от командира части, где служит твой солдатик. Просто так добро не получишь, везде нужен магарыч.
— Вот это уже ближе к делу! — обрадовался майор, — За магарычом дело не станет.
Через месяц упомянутый солдатик прибыл к новому месту службы, а у нашего героя на кухне появился финский холодильник «Розен Лев».
Кто бы стал портить отношения с Генеральным штабом из-за какого-то пацана с его опухшими яйцами.
VI
Лиха беда — начало. Далее заказы кадрового свойства посыпались как из рога изобилия. Он, как и все нормальные люди, стал ездить на собственных «Жигулях» и строить дачу в ближайшем Подмосковье.
Вскоре получил очередное воинское звание «полковник». Стал уважаемым человеком в своем отделе. Брать взятки натурой и деньгами он почти прекратил, направив всю свою энергию на установление полезных связей в высших московских кругах, справедливо полагая, что связи всегда были и будут теми же взятками, только в уголовно не наказуемой форме.
Служба потекла по устойчивой траектории. Перспективы рисовались самыми радужными. Служить бы и служить до самой пенсии. Но, кто может предугадать минуту, когда благодаря какому-нибудь обстоятельству жизнь внезапно делает крутой поворот?
Один ответственный работник уважаемого ведомства, которому он оказал кадровую услугу, взял его под опеку и, при очередной встрече с заместителем начальника генерального штаба, попросил поспособствовать продвижению по службе своему визави. Тот позвонил начальнику управления кадров и ненавязчиво попросил решить этот вопрос.
Начальник, которому было уже за пятьдесят, насторожился:
«Уж не на мое ли место метят поганца».
Немного поразмыслив, он вызвал «поганца» к себе в кабинет и категорически порекомендовал ему поступить в академию Генерального штаба.
«Баба с возу — кобыле легче».
— Учись, набирайся знаний, — напутствовал он своего бывшего подчиненного, подписывая обходной лист, — глядишь, когда-нибудь и займешь мое кресло. У нас молодым всегда дорога. Заходи. Не стесняйся. Рад буду видеть.
V
Учеба в академии принесла ему многое. Речь не идет о тех фундаментальных знаниях, что дает это уважаемое учебное заведение. Они так же легко вылетели из его головы, как и влетели. Зато он стал своим в среде подковёрных дел мастеров, формирующих кадровую структуру нашей армии по принципу: «не подмажешь — не поедешь».
О прошлом доходном местечке он понемногу стал забывать, полагая, что обратно дороги нет: его хитромудрый начальник своего кресла просто так не отдаст.
Казалось бы, манящие огни генштаба погасли для него совсем и навсегда. Но оказалось, что в жизни нет ничего окончательного и бесповоротного.
По выпуску из академии его сначала направили служить в один из штабов, что во множестве расплодились в нашей столице. Там наградили орденом «За службу Родине в Вооруженных силах III степени» и присвоили звание генерал-майора. А через некоторое время перевели в то самое притягивающее здание, что расположено над станцией метро «Арбатская», назначив начальником одного из управлений, вместо уволенного генерала, который по недоразумению поддержал ГКЧП.
Время было такое: вначале делали, а уж потом думали, да и то, если успевали. В стране шла ожесточенная и скоротечная борьба за власть.
VI
На новом месте службы он, наконец-то, получил то, о чем мечтал: реальную, а не опосредованную власть. И, под лозунгом: «Наша главная задача —всемерно укреплять обороноспособности страны», развернулся по полной программе.
Первым делом он провел коренную реорганизацию своего управления: уволил или перевел в другие организации всех более-менее знающих офицеров, назначив на освободившиеся должности нужных ему людей. Тем самым, превратил управление в сборище некомпетентных холуев и приспешников, готовых безропотно выполнять все его поручения.
Далее он обратил свой взор на находящийся в его ведении научно-исследовательский институт. Убрал строптивое и непонятливое руководство, заменив их на своих людей. После чего обложил их оброком в виде регулярных посылок с продуктами питания, строительными материалами и c другими, нужными в хозяйстве вещами.
Затем превратил этот несчастный институт в разменную монету, куда стал назначать на научные должности своих офицеров с так называемым опытом работы в войсках. Попав в теплое местечко, они опыт свой старались не выказывать, однако, как люди науки, получали приличное денежное содержание и новые бесплатные квартиры в домах с улучшенной планировкой. Не забывали они и своего благодетеля, регулярно делая ему разнообразные подношения от породистых щенков до автомобилей-иномарок включительно.
После перестройки института он произвел аналогичные преобразования в военном училище, которое так же находилось в его функциональном подчинении. Что получилось после этого в ракурсе вопроса «Что я буду от этого иметь?», трудно даже представить.
Казалось бы, все. Вот он звездный час, предел мечтаний. Так нет же! Ему присвоили звание генерал-лейтенанта и в торжественной обстановке вручили орден «За службу Родине в Вооруженных силах II степени».
Вероятно, это вдохнуло в него свежие силы. Вскоре он обнаружил новую «золотую жилу» в виде пробелов в системе заказов вооружения. С подачи знающих людей, он быстро освоил нехитрую технологию изъятия некоторой части государственных денег, направляемых на создание, модернизацию и ремонт оружия. Подписывая необходимые бумаги, он принимал миллионы рублей в откате, обеспечивая нужные предприятия выгодными заказами, которые, по большому счету, не надо было и выполнять. Приемные комиссии формировались из своих проверенных людей.
Вот вам и картина, написанная серовато-защитными красками! Вот вам и серая мышь за плинтусом!
Нельзя о наших генералах судить по их внешнему облику.
VII
Чем все закончилось?
Генерала с почестями уволили из армии по выслуге лет. Назначили хорошую пенсию и разрешили носить военную форму, когда захочется. Сейчас он живет в своем подмосковном домике, где-то неподалеку от Рублевки. Три раза в день ест овсяную кашу на воде — остальное врачи запретили. Каждое утро делает легкую зарядку в тренажерном зале. В обеденное время плавает в крытом бассейне, затем отдыхает. А по вечерам прогуливается по аллеям своей усадьбы, любуется строгими рядами мраморного бордюрного камня и вспоминает то славное время, когда он, с достоинством ступая по коврам генштаба, участвовал в строительстве Вооруженных сил.
Упомянутый научно-исследовательский институт, в котором создавалось уникальное оружие будущего, расформировали, толи в виду отсутствия финансирования, толи из-за ненужности.
Военное училище, которое готовило высококвалифицированных специалистов, способных вести борьбу с помощью этого оружия, обкорнали и влили в какой-то военный университет — «сборную солянку». Видимо, посчитав, что воевать нам сегодня все равно нечем, да и незачем.
Управление Генерального штаба, во главе которого стоял герой нашего рассказа, возглавил новый человек. Что он сейчас творит — неизвестно.
Виктор Новосельцев
Жил-был генерал. Не тот, что защищал Родину в Великой Отечественной войне. Не тот, что высаживался на Кубу во время Карибского кризиса. Не тот, что командовал войсками в Афганистане или в Чечне. Наш рассказ не о боевом, а подковёрном генерале периода перестройки и «лихих» девяностых.
Был он небольшого роста. С виду невзрачный, серенький, непрезентабельный. Даже позолоченные погоны с двумя большими звездами, вышитыми золотыми нитками, не могли скрасить эту, в общем-то, блеклую картину, написанную пастельными красками серовато-защитных тонов.
Внутри он тоже был сереньким. Своих эмоций принародно не выказывал. Публичные выступления не любил, предпочитая решать все вопросы келейно в тиши кабинета. Особыми знаниями не блистал, а слово «наука» ассоциировалось у него с яйцеголовыми профессорами, вещавшими о чем-то потустороннем. Он искренне не понимал, что они делают в своих НИИ, когда есть уставы и наставления. К сторонним женщинам относился без особого энтузиазма. Не курил. К рюмке прикасался только по необходимости. Проявлял разумную инициативу исключительно в рамках приказов и инструкций.
Вышестоящим начальникам контактировать с ним было легко — лишних вопросов он не задавал, а все указания принимал к исполнению, отвечая: «есть» или «так точно». А вот подчиненным общение с ним доставляло сущую муку, поскольку говорил он одно, думал о другом, а делал третье.
II
Как и все, кому это предписано по жизни, он в свое время поступил в военное училище. В процессе обучения знаниями себя не отягощал, математические дисциплины не любил, но был дисциплинированным и исполнительным курсантом. После окончания училища был направлен в войска, набираться опыта.
Трудно сказать, какого опыта он там набрался, но довольно быстро, пройдя путь от лейтенанта до подполковника, оказался в Москве. Да негде зря, а в Генеральном штабе. И не просто в Генеральном штабе, а в управлении кадрами этого заведения. Кто служил в армии, тот знает — в кадрах решают все!
III
Первые три года он вел себя, как мышь за плинтусом. Не высовывался. Сидел тихо, аккуратно выполнял отдельные поручения и внимательно наблюдал за старшими товарищами. Те занимались своими обычными делами. Сновали по кабинетам. Составляли бумаги. Подписывали их у начальства. Отправляли депеши в войска. Получали доклады. Подшивали их в толстые папки. Курили в отведенных для этого местах. Иногда устраивали дружеские фуршеты, куда приглашали и нашего героя. Пили коньяк, шутили, рассказывали анекдоты. Но никогда, ни при каких обстоятельствах не делились с ним секретами своего трудного ремесла.
Эти секреты он познал сам! И не просто познал, а стал асом в этом непростом и опасном деле — быть кадровиком в Министерстве обороны.
IV
Как-то ему позвонил сослуживец. Так, мол, и так. Давай свидимся. Вспомним былое. Попутно решим одну небольшую проблемку. По-правде говоря, ему не хотелось встречаться с этим майором, служившим в какой-то заштатной воинской части под Мытищами. Но последняя фраза его заинтересовала.
«Все нормальные люди, как люди. А у меня нет ни холодильника, ни дачи, ни машины, — подумал он. — Глядишь, какое-нибудь интересное дельце и подвернется».
Интуиция его не подвела. Майор не стал тянуть резину, и после приветствий сразу перешел к делу.
— У моего шурина есть сын. Не уследили — попал в армию. Забросили на Камчатку и посадили к радиолокационной станции. Того и гляди у пацана яйца отвалятся.
— Так, что от меня требуется? Яйца, что ли, ему привинтить?
— Нет, ты не дослушал. Его надо вытащить из этой проклятой Камчатки и перевести куда-нибудь под Москву, поближе к мамке с папкой.
Опасливо оглядевшись, майор продолжил:
— Шурин мой работает директором хладокомбината, что в Свиблово. Не последний человек. Позавчера в ногах у меня валялся, просил решить этот вопрос. Я ему обещал. Помоги — будь другом.
«Что я буду от этого иметь? — промелькнула мысль, у будущего генерал-лейтенанта».
Вслух он ее не высказал, и даже попытался отогнать прочь. Однако она, изменив форму своего выражения, возвратилась назад. Тогда, он, оценивающе посмотрев на майора, произнес:
— Ты же знаешь, дружище — вопрос не простой. Нужно получить добро от главного штаба ПВО, от кадров округа, от командира части, где служит твой солдатик. Просто так добро не получишь, везде нужен магарыч.
— Вот это уже ближе к делу! — обрадовался майор, — За магарычом дело не станет.
Через месяц упомянутый солдатик прибыл к новому месту службы, а у нашего героя на кухне появился финский холодильник «Розен Лев».
Кто бы стал портить отношения с Генеральным штабом из-за какого-то пацана с его опухшими яйцами.
VI
Лиха беда — начало. Далее заказы кадрового свойства посыпались как из рога изобилия. Он, как и все нормальные люди, стал ездить на собственных «Жигулях» и строить дачу в ближайшем Подмосковье.
Вскоре получил очередное воинское звание «полковник». Стал уважаемым человеком в своем отделе. Брать взятки натурой и деньгами он почти прекратил, направив всю свою энергию на установление полезных связей в высших московских кругах, справедливо полагая, что связи всегда были и будут теми же взятками, только в уголовно не наказуемой форме.
Служба потекла по устойчивой траектории. Перспективы рисовались самыми радужными. Служить бы и служить до самой пенсии. Но, кто может предугадать минуту, когда благодаря какому-нибудь обстоятельству жизнь внезапно делает крутой поворот?
Один ответственный работник уважаемого ведомства, которому он оказал кадровую услугу, взял его под опеку и, при очередной встрече с заместителем начальника генерального штаба, попросил поспособствовать продвижению по службе своему визави. Тот позвонил начальнику управления кадров и ненавязчиво попросил решить этот вопрос.
Начальник, которому было уже за пятьдесят, насторожился:
«Уж не на мое ли место метят поганца».
Немного поразмыслив, он вызвал «поганца» к себе в кабинет и категорически порекомендовал ему поступить в академию Генерального штаба.
«Баба с возу — кобыле легче».
— Учись, набирайся знаний, — напутствовал он своего бывшего подчиненного, подписывая обходной лист, — глядишь, когда-нибудь и займешь мое кресло. У нас молодым всегда дорога. Заходи. Не стесняйся. Рад буду видеть.
V
Учеба в академии принесла ему многое. Речь не идет о тех фундаментальных знаниях, что дает это уважаемое учебное заведение. Они так же легко вылетели из его головы, как и влетели. Зато он стал своим в среде подковёрных дел мастеров, формирующих кадровую структуру нашей армии по принципу: «не подмажешь — не поедешь».
О прошлом доходном местечке он понемногу стал забывать, полагая, что обратно дороги нет: его хитромудрый начальник своего кресла просто так не отдаст.
Казалось бы, манящие огни генштаба погасли для него совсем и навсегда. Но оказалось, что в жизни нет ничего окончательного и бесповоротного.
По выпуску из академии его сначала направили служить в один из штабов, что во множестве расплодились в нашей столице. Там наградили орденом «За службу Родине в Вооруженных силах III степени» и присвоили звание генерал-майора. А через некоторое время перевели в то самое притягивающее здание, что расположено над станцией метро «Арбатская», назначив начальником одного из управлений, вместо уволенного генерала, который по недоразумению поддержал ГКЧП.
Время было такое: вначале делали, а уж потом думали, да и то, если успевали. В стране шла ожесточенная и скоротечная борьба за власть.
VI
На новом месте службы он, наконец-то, получил то, о чем мечтал: реальную, а не опосредованную власть. И, под лозунгом: «Наша главная задача —всемерно укреплять обороноспособности страны», развернулся по полной программе.
Первым делом он провел коренную реорганизацию своего управления: уволил или перевел в другие организации всех более-менее знающих офицеров, назначив на освободившиеся должности нужных ему людей. Тем самым, превратил управление в сборище некомпетентных холуев и приспешников, готовых безропотно выполнять все его поручения.
Далее он обратил свой взор на находящийся в его ведении научно-исследовательский институт. Убрал строптивое и непонятливое руководство, заменив их на своих людей. После чего обложил их оброком в виде регулярных посылок с продуктами питания, строительными материалами и c другими, нужными в хозяйстве вещами.
Затем превратил этот несчастный институт в разменную монету, куда стал назначать на научные должности своих офицеров с так называемым опытом работы в войсках. Попав в теплое местечко, они опыт свой старались не выказывать, однако, как люди науки, получали приличное денежное содержание и новые бесплатные квартиры в домах с улучшенной планировкой. Не забывали они и своего благодетеля, регулярно делая ему разнообразные подношения от породистых щенков до автомобилей-иномарок включительно.
После перестройки института он произвел аналогичные преобразования в военном училище, которое так же находилось в его функциональном подчинении. Что получилось после этого в ракурсе вопроса «Что я буду от этого иметь?», трудно даже представить.
Казалось бы, все. Вот он звездный час, предел мечтаний. Так нет же! Ему присвоили звание генерал-лейтенанта и в торжественной обстановке вручили орден «За службу Родине в Вооруженных силах II степени».
Вероятно, это вдохнуло в него свежие силы. Вскоре он обнаружил новую «золотую жилу» в виде пробелов в системе заказов вооружения. С подачи знающих людей, он быстро освоил нехитрую технологию изъятия некоторой части государственных денег, направляемых на создание, модернизацию и ремонт оружия. Подписывая необходимые бумаги, он принимал миллионы рублей в откате, обеспечивая нужные предприятия выгодными заказами, которые, по большому счету, не надо было и выполнять. Приемные комиссии формировались из своих проверенных людей.
Вот вам и картина, написанная серовато-защитными красками! Вот вам и серая мышь за плинтусом!
Нельзя о наших генералах судить по их внешнему облику.
VII
Чем все закончилось?
Генерала с почестями уволили из армии по выслуге лет. Назначили хорошую пенсию и разрешили носить военную форму, когда захочется. Сейчас он живет в своем подмосковном домике, где-то неподалеку от Рублевки. Три раза в день ест овсяную кашу на воде — остальное врачи запретили. Каждое утро делает легкую зарядку в тренажерном зале. В обеденное время плавает в крытом бассейне, затем отдыхает. А по вечерам прогуливается по аллеям своей усадьбы, любуется строгими рядами мраморного бордюрного камня и вспоминает то славное время, когда он, с достоинством ступая по коврам генштаба, участвовал в строительстве Вооруженных сил.
Упомянутый научно-исследовательский институт, в котором создавалось уникальное оружие будущего, расформировали, толи в виду отсутствия финансирования, толи из-за ненужности.
Военное училище, которое готовило высококвалифицированных специалистов, способных вести борьбу с помощью этого оружия, обкорнали и влили в какой-то военный университет — «сборную солянку». Видимо, посчитав, что воевать нам сегодня все равно нечем, да и незачем.
Управление Генерального штаба, во главе которого стоял герой нашего рассказа, возглавил новый человек. Что он сейчас творит — неизвестно.
Виктор Новосельцев
Обсуждения Генерал