Глава 62. Третье путешествие в прошлое
Когда дымка расселась, то дамы рядом уже не было.
- Куда же она девалась? - Удивился Морозов. - Только что тут стояла.
- Балда! Она сейчас так далеко, что ты и представить не можешь. Мы еще на триста лет углубились в прошлое.
- Да? А впечатление такое, что мы никуда и не ездили.
- Вот и хорошо! Обстановка, значит, знакомая. Быстренько сориентируемся, и все!
- Ты же обещал домой!
- А я не отказываюсь от свих обещаний. Я всегда их выполняю. Вот сейчас пополним немного свой багаж и домой.
- Багаж? Это хорошо. Нельзя же домой с пустыми руками возвращаться.
- Балда, я имею ввиду багаж знаний. Это главное!
- Фи! А я-то думал. Золотой трон тонну весом ты просто отдал, даже комиссионных не попросил. А сколько нам в лагере за эту тонну пришлось бы трудиться! Жизни не хватит. Уж лучше бы подарил начальнику лагеря. Может, скостили бы пару годков.
- Балда! Я не собираюсь возвращать тебя в лагерь. Да и как бы мы ему подарили? Сказали бы, что самородок нашли? Нас за такой подарок так бы упрятали, что никаким богам не разыскать наших останков.
- Да ладно, Шура, я ведь так. Зачем мне золото? Оно нам ни к чему. Мне бы лошаденку хорошую да пару свиней. Вот была бы житуха!
- Ну, хватит, хватит ерунду молоть! Я тут подсчитал интервалы движения. Должен тебя огорчить. Придется идти на личный рекорд.
- Что, опять бежать? А нельзя ли было приехать в другое место?
- Оно, конечно, можно. Только мне не нравится машину оставлять посреди вокзала или на главной площади города. Потом мы можем ее там не найти. А здесь идеальное место. Понимаешь? Если нам трудно сюда попасть, то трудно и другим.
- Ну, что ж, я готов.
- Нет, не готов. Я вижу, что ты не понял. Шубу придется оставить здесь. С ней ты ни за что не добежишь. Не беспокойся, никуда она не денется. Мы ненадолго ее оставим. А место здесь надежное. Никто сюда не ходит. Странно, конечно. Но хоть в этом нам повезло.
Морозов с сожалением снял шубу. Под ней оказалась только набедренная повязка из листьев.
- Тьфу! И ты в таком виде собираешься в город?
- Ты же сам сказал.
- Я думал, ты что-нибудь приобрел от тамошних богатств.
- Да все некогда было. И в работе так удобнее было. Ты же сам поручил мне ответственное государственное задание. Я и экономил каждую минуту. Так насучат партия и правительство!
- Тьфу! Черт с тобой. Как-нибудь выкрутимся. Не отправляться же теперь обратно за одеждой. А то выскочишь на минутку, а окажется на годы. Ну, готовься к старту. Так, еще секундочку. Еще! Пошел! Да не в ту сторону, балда! Поворачивай оглобли! Вперед!
Путешественники еле успели вскарабкаться на платформу, ничего не видя и не слыша.
Когда ученый смог наконец воспринимать окружающее, то понял, что лежит на чем-то мягком. Снизу было нечто цветастое. Колымагин провел рукой.
- Ваня! Да это же ковер! Да какой мягкий, хоть и не толстый.
Ваня тоже погладил ковер.
- Может быть, кто-то из пассажиров оставил? - Предположил он.
Гости привстали и осмотрелись. Поблизости народу не было. А ковер тянулся по всей платформе и терялся вдали. Путешественники встали на ноги. И для проверки еще потопали по мягкой платформе. Ковер так и сиял разными красками и замысловатым узором. Удивившись столь яркому свету в помещении, гости задрали головы вверх и сразу зажмурились. Вверху была бездонная синева и яркий свет, на который невозможно было смотреть. В первую минуту великий исследователь подумал, что находится на открытом воздухе под настоящим солнцем. Но приглядевшись внимательнее, он разобрал, что все это имитация, хотя и очень искусная. Впрочем, если не таращить глаза вверх, то трудно было отделаться от ощущения, что ты стоишь на широком просторе в хорошую солнечную погоду.
Со стороны вокзала стали подходить пассажиры. Морозову бросилось в глаза, что ни у кого из не было ни чемоданов, ни прочей поклажи. Все были налегке и беззаботно махали руками. А Колымагину в глаза бросились наряды местных жителей. Поначалу они показались даже скромными. Что-то вроде простыней, перекинутых через плечо. Но при ближайшем рассмотрении он заметил разукрашенные пояса и пряжки со сверкающими камнями. Да и сами простыни отливали белизной и были сотканы явно не из дешевого материала. Головных уборов ни у кого не было. Только у некоторых волосы были перевязаны ленточкой. Прически поражали своей изысканностью.
Подошел поезд. Из него вышло народу так же немного, как и вошло. Полупустой состав исчез в тоннеле. Прибывшие пассажиры тоже были налегке и мало отличались от убывших.
Гости оглядели свои первобытный и сильно истрепанный наряды. Их вид не гармонировал с окружающей роскошью. Морозов даже предложил вернуться. Но ничего опасного не замечалось. И оснований для отступления ученый не нашел. Гости двинулись к вокзалу. Здесь они увидели знакомые большие часы. Но теперь они терялись на фоне ярких картин, которыми были разрисованы все стены. Разбираться в сюжетах было некогда. Но ученый различил на картинах храмы с колоннами и людей в легких одеяниях.
Больше всего сейчас Александра Степановича интересовала табличка с указанием выхода. Когда он ее увидел, то для верности протер глаза. На ней были греческие буквы. Прислушавшись к разговорам, ученый узнал язык Древней Греции.
Весь пол в фойе вокзала также был устлан ковром, как и ступени, ведущие в город.
Путешественники уже не раз видели столицу в новых обличьях. Но теперь она сумела поразить их опять. Главное отличие было в отсутствии звездного неба. Сверху была исключительно синева. В нее периодически вкраплялись искусственные солнца. Все улицы были устланы коврами, а стены домов увешаны картинами. Домики по форме были прежними, но на этот раз с широкими окнами и с гостеприимно распахнутыми дверями. Обстановка казалась донельзя домашней. Прохожих было немного. В основном группами, по два-три человека, они неспешно циркулировали, с важным видом обсуждая какие-то проблемы и не обращая внимания на окружающее.
- Да мы же в раю! - Выразил свой восторг Морозов.
Колымагин не стал пока выражать своего мнения.
Путешественники принялись осторожно заглядывать в домики. К своей радости, в одном они обнаружили парикмахерскую. Практически в том же виде, каком видели давным-давно при первом посещении. Только убранство было побогаче. Но также не было заметно, чтобы посетители расплачивались. Земляне с готовностью обслужились.
Теперь не мешало бы подзаправиться или хотя бы попить. Здесь гостей ждало разочарование. Никаких углублений в стенах домов не оказалось. Все было завешено картинами и телеэкранами, на которых изображение мало отличалось от тех же неподвижных картин.
Далее попался магазин. По-видимому, универсальный. Только без съестного. Путешественники осторожно вошли. Ни продавцов, ни кассиров нигде не было заметно. Другие посетители, коих было совсем немного, просто брали товары и уходили. Это обнадеживало. Удалось найти отделы обуви и одежды. Обувь поражала обилием фасонов. Но не ассортимента. Кроме сандалий, там ничего не нашлось. А все фасоны одежды сводились к нераскроенным тряпкам. Гости долго пытались себя обернуть. Но все время получался вид как в бане. Наконец, они вышли из магазина в более или менее приличном для данной местности виде.
Затем показалось нечто похожее на бар. Посетители сидели за столиками и за стойкой. Бармена однако не было. Люди что-то брали со стойки, но по какому принципу, это было пока непонятно. Гости уселись за пустой столик в уголке. Официант не торопился, а может быть, его и вовсе не существовало. Поесть, конечно, очень бы не мешало. Но теперь Колымагина еще очень интересовали разговоры местных жителей. Говорили мало. Однако ученый не терял надежды разжиться полезными сведениями. Пока только подтверждалось, что все разговаривают на древнегреческом.
Неожиданно к столику подошел местный гражданин с тарелками и, ни слова не сказав, уселся рядом. Жалобным взором Морозов окинул содержимое чужих посудин. Там была аппетитная ножка с гарниром, супчик, какая-то рыба, закуски, несколько пузатых бокалов. Гражданин, причмокивая, принялся все это уписывать. Под конец он глянул на соседей и спросил:
- Воздерживаетесь?
- Ага. - Невесело согласился Александр Степанович.
- И правильно! - Поддержал гражданин. - Кушать вредно. - И икнул.
Потом гражданин сгреб все тарелки в середину стола, пошарил ногой где-то под столом. Середина стола провалилась вместе с тарелками и вскоре вернулась на прежнее место уже без объедков. С довольным видом гражданин направился к выходу.
Путешественники решили, что ничего большего за столиком не высидят и пересели за стойку. Несколько посетителей здесь слюнявило бокалы. Но на пьяных они не походили. Другие подходили, перед ними появлялись подносы с кушаньями. Но механизм появления был не ясен.
Сосед слева поставил перед собой с десяток бокалов и зачем-то по очереди просматривал их на свет. Александр Степанович заинтересовался исследованиями. Сосед это заметил, но ученый сразу отвернулся, сделав непринужденный вид. Однако посетитель ткнул Колымагина в бок и принялся объяснять:
- Говорят, что так можно увидеть будущее.
Александр Степанович сразу заинтересовался:
- А зачем так много стаканов?
- Вы что, неграмотный? Конечно, чтобы больше увидеть!
- И что там видно, уважаемый?
- Пока только потолок да кривые физиономии наших граждан, как в комнате смеха.
- Значит, ничего не видно?
- Как это не видно! Я же сказал: перекошенные морды наших досточтимых граждан.
- Ну, и что?
- А то! Значит, такими они скоро станут на самом деле.
- Вы в этом уверены?
- Несомненно! Еще вчера я был в недоумении. А теперь знаю. Народная мудрость никогда не подводит. Как глянул на эти морды, так сразу все и понял. Да ты пей, пей! Теперь я уже закончил исследование.
Александр Степанович осторожно взял бокал и тоже глянул через него на окружающую обстановку. Все было перекошено и неправдоподобно искажено.
- Ну, как, убедился? - Спросил сосед.
Ученый пожал плечами и попробовал содержимое на вкус. Это было нечто приятное, тонизирующее. Если и с градусами, то очень незначительно. Один бокал он сунул Морозову, и тот залпом опрокинул его.
- Все так и будет. - Продолжал сосед. - Потому что все наше общество вывернулось наизнанку. Сегодня этого еще мало кто замечает. Только те, кто смотрит как я. А завтра это станет очевидно всем. Но тогда будет уже поздно. Все это погибнет! Ничего не останется.
Колымагин с опаской огляделся. Но ничего вокруг как будто не собиралось рушиться.
- Да, да! - Подтвердил свой вывод неизвестный исследователь. - Это будет такой кошмар, какого еще никогда не было в истории и никогда больше не будет. Такое в истории цивилизации может случиться только один раз!
- А в чем, собственно, дело? - Колымагин наклонился с заговорщическим видом.
- Как? Ты еще спрашиваешь?
- А что? - Ученый испугался.
- Вот из-за таких как ты все и погибнет. Нельзя оставаться в стороне в такой судьбоносный момент нашей истории. Надо немедленно уничтожить всех наших противников. Если это не сделать, история нам этого никогда не простит! Ну, пей же! Не стесняйся.
Александр Степанович опорожнил бокал. А когда поставил пустую посуду, то соседа уже не было. Куда он пропал, ученый даже не понял. Но собеседник оставил еще несколько полных бокалов. И Морозов с радостью придвинул их к себе.
А великий ученый так и остался в неведении, кто же были противники исчезнувшего посетителя.
Когда дымка расселась, то дамы рядом уже не было.
- Куда же она девалась? - Удивился Морозов. - Только что тут стояла.
- Балда! Она сейчас так далеко, что ты и представить не можешь. Мы еще на триста лет углубились в прошлое.
- Да? А впечатление такое, что мы никуда и не ездили.
- Вот и хорошо! Обстановка, значит, знакомая. Быстренько сориентируемся, и все!
- Ты же обещал домой!
- А я не отказываюсь от свих обещаний. Я всегда их выполняю. Вот сейчас пополним немного свой багаж и домой.
- Багаж? Это хорошо. Нельзя же домой с пустыми руками возвращаться.
- Балда, я имею ввиду багаж знаний. Это главное!
- Фи! А я-то думал. Золотой трон тонну весом ты просто отдал, даже комиссионных не попросил. А сколько нам в лагере за эту тонну пришлось бы трудиться! Жизни не хватит. Уж лучше бы подарил начальнику лагеря. Может, скостили бы пару годков.
- Балда! Я не собираюсь возвращать тебя в лагерь. Да и как бы мы ему подарили? Сказали бы, что самородок нашли? Нас за такой подарок так бы упрятали, что никаким богам не разыскать наших останков.
- Да ладно, Шура, я ведь так. Зачем мне золото? Оно нам ни к чему. Мне бы лошаденку хорошую да пару свиней. Вот была бы житуха!
- Ну, хватит, хватит ерунду молоть! Я тут подсчитал интервалы движения. Должен тебя огорчить. Придется идти на личный рекорд.
- Что, опять бежать? А нельзя ли было приехать в другое место?
- Оно, конечно, можно. Только мне не нравится машину оставлять посреди вокзала или на главной площади города. Потом мы можем ее там не найти. А здесь идеальное место. Понимаешь? Если нам трудно сюда попасть, то трудно и другим.
- Ну, что ж, я готов.
- Нет, не готов. Я вижу, что ты не понял. Шубу придется оставить здесь. С ней ты ни за что не добежишь. Не беспокойся, никуда она не денется. Мы ненадолго ее оставим. А место здесь надежное. Никто сюда не ходит. Странно, конечно. Но хоть в этом нам повезло.
Морозов с сожалением снял шубу. Под ней оказалась только набедренная повязка из листьев.
- Тьфу! И ты в таком виде собираешься в город?
- Ты же сам сказал.
- Я думал, ты что-нибудь приобрел от тамошних богатств.
- Да все некогда было. И в работе так удобнее было. Ты же сам поручил мне ответственное государственное задание. Я и экономил каждую минуту. Так насучат партия и правительство!
- Тьфу! Черт с тобой. Как-нибудь выкрутимся. Не отправляться же теперь обратно за одеждой. А то выскочишь на минутку, а окажется на годы. Ну, готовься к старту. Так, еще секундочку. Еще! Пошел! Да не в ту сторону, балда! Поворачивай оглобли! Вперед!
Путешественники еле успели вскарабкаться на платформу, ничего не видя и не слыша.
Когда ученый смог наконец воспринимать окружающее, то понял, что лежит на чем-то мягком. Снизу было нечто цветастое. Колымагин провел рукой.
- Ваня! Да это же ковер! Да какой мягкий, хоть и не толстый.
Ваня тоже погладил ковер.
- Может быть, кто-то из пассажиров оставил? - Предположил он.
Гости привстали и осмотрелись. Поблизости народу не было. А ковер тянулся по всей платформе и терялся вдали. Путешественники встали на ноги. И для проверки еще потопали по мягкой платформе. Ковер так и сиял разными красками и замысловатым узором. Удивившись столь яркому свету в помещении, гости задрали головы вверх и сразу зажмурились. Вверху была бездонная синева и яркий свет, на который невозможно было смотреть. В первую минуту великий исследователь подумал, что находится на открытом воздухе под настоящим солнцем. Но приглядевшись внимательнее, он разобрал, что все это имитация, хотя и очень искусная. Впрочем, если не таращить глаза вверх, то трудно было отделаться от ощущения, что ты стоишь на широком просторе в хорошую солнечную погоду.
Со стороны вокзала стали подходить пассажиры. Морозову бросилось в глаза, что ни у кого из не было ни чемоданов, ни прочей поклажи. Все были налегке и беззаботно махали руками. А Колымагину в глаза бросились наряды местных жителей. Поначалу они показались даже скромными. Что-то вроде простыней, перекинутых через плечо. Но при ближайшем рассмотрении он заметил разукрашенные пояса и пряжки со сверкающими камнями. Да и сами простыни отливали белизной и были сотканы явно не из дешевого материала. Головных уборов ни у кого не было. Только у некоторых волосы были перевязаны ленточкой. Прически поражали своей изысканностью.
Подошел поезд. Из него вышло народу так же немного, как и вошло. Полупустой состав исчез в тоннеле. Прибывшие пассажиры тоже были налегке и мало отличались от убывших.
Гости оглядели свои первобытный и сильно истрепанный наряды. Их вид не гармонировал с окружающей роскошью. Морозов даже предложил вернуться. Но ничего опасного не замечалось. И оснований для отступления ученый не нашел. Гости двинулись к вокзалу. Здесь они увидели знакомые большие часы. Но теперь они терялись на фоне ярких картин, которыми были разрисованы все стены. Разбираться в сюжетах было некогда. Но ученый различил на картинах храмы с колоннами и людей в легких одеяниях.
Больше всего сейчас Александра Степановича интересовала табличка с указанием выхода. Когда он ее увидел, то для верности протер глаза. На ней были греческие буквы. Прислушавшись к разговорам, ученый узнал язык Древней Греции.
Весь пол в фойе вокзала также был устлан ковром, как и ступени, ведущие в город.
Путешественники уже не раз видели столицу в новых обличьях. Но теперь она сумела поразить их опять. Главное отличие было в отсутствии звездного неба. Сверху была исключительно синева. В нее периодически вкраплялись искусственные солнца. Все улицы были устланы коврами, а стены домов увешаны картинами. Домики по форме были прежними, но на этот раз с широкими окнами и с гостеприимно распахнутыми дверями. Обстановка казалась донельзя домашней. Прохожих было немного. В основном группами, по два-три человека, они неспешно циркулировали, с важным видом обсуждая какие-то проблемы и не обращая внимания на окружающее.
- Да мы же в раю! - Выразил свой восторг Морозов.
Колымагин не стал пока выражать своего мнения.
Путешественники принялись осторожно заглядывать в домики. К своей радости, в одном они обнаружили парикмахерскую. Практически в том же виде, каком видели давным-давно при первом посещении. Только убранство было побогаче. Но также не было заметно, чтобы посетители расплачивались. Земляне с готовностью обслужились.
Теперь не мешало бы подзаправиться или хотя бы попить. Здесь гостей ждало разочарование. Никаких углублений в стенах домов не оказалось. Все было завешено картинами и телеэкранами, на которых изображение мало отличалось от тех же неподвижных картин.
Далее попался магазин. По-видимому, универсальный. Только без съестного. Путешественники осторожно вошли. Ни продавцов, ни кассиров нигде не было заметно. Другие посетители, коих было совсем немного, просто брали товары и уходили. Это обнадеживало. Удалось найти отделы обуви и одежды. Обувь поражала обилием фасонов. Но не ассортимента. Кроме сандалий, там ничего не нашлось. А все фасоны одежды сводились к нераскроенным тряпкам. Гости долго пытались себя обернуть. Но все время получался вид как в бане. Наконец, они вышли из магазина в более или менее приличном для данной местности виде.
Затем показалось нечто похожее на бар. Посетители сидели за столиками и за стойкой. Бармена однако не было. Люди что-то брали со стойки, но по какому принципу, это было пока непонятно. Гости уселись за пустой столик в уголке. Официант не торопился, а может быть, его и вовсе не существовало. Поесть, конечно, очень бы не мешало. Но теперь Колымагина еще очень интересовали разговоры местных жителей. Говорили мало. Однако ученый не терял надежды разжиться полезными сведениями. Пока только подтверждалось, что все разговаривают на древнегреческом.
Неожиданно к столику подошел местный гражданин с тарелками и, ни слова не сказав, уселся рядом. Жалобным взором Морозов окинул содержимое чужих посудин. Там была аппетитная ножка с гарниром, супчик, какая-то рыба, закуски, несколько пузатых бокалов. Гражданин, причмокивая, принялся все это уписывать. Под конец он глянул на соседей и спросил:
- Воздерживаетесь?
- Ага. - Невесело согласился Александр Степанович.
- И правильно! - Поддержал гражданин. - Кушать вредно. - И икнул.
Потом гражданин сгреб все тарелки в середину стола, пошарил ногой где-то под столом. Середина стола провалилась вместе с тарелками и вскоре вернулась на прежнее место уже без объедков. С довольным видом гражданин направился к выходу.
Путешественники решили, что ничего большего за столиком не высидят и пересели за стойку. Несколько посетителей здесь слюнявило бокалы. Но на пьяных они не походили. Другие подходили, перед ними появлялись подносы с кушаньями. Но механизм появления был не ясен.
Сосед слева поставил перед собой с десяток бокалов и зачем-то по очереди просматривал их на свет. Александр Степанович заинтересовался исследованиями. Сосед это заметил, но ученый сразу отвернулся, сделав непринужденный вид. Однако посетитель ткнул Колымагина в бок и принялся объяснять:
- Говорят, что так можно увидеть будущее.
Александр Степанович сразу заинтересовался:
- А зачем так много стаканов?
- Вы что, неграмотный? Конечно, чтобы больше увидеть!
- И что там видно, уважаемый?
- Пока только потолок да кривые физиономии наших граждан, как в комнате смеха.
- Значит, ничего не видно?
- Как это не видно! Я же сказал: перекошенные морды наших досточтимых граждан.
- Ну, и что?
- А то! Значит, такими они скоро станут на самом деле.
- Вы в этом уверены?
- Несомненно! Еще вчера я был в недоумении. А теперь знаю. Народная мудрость никогда не подводит. Как глянул на эти морды, так сразу все и понял. Да ты пей, пей! Теперь я уже закончил исследование.
Александр Степанович осторожно взял бокал и тоже глянул через него на окружающую обстановку. Все было перекошено и неправдоподобно искажено.
- Ну, как, убедился? - Спросил сосед.
Ученый пожал плечами и попробовал содержимое на вкус. Это было нечто приятное, тонизирующее. Если и с градусами, то очень незначительно. Один бокал он сунул Морозову, и тот залпом опрокинул его.
- Все так и будет. - Продолжал сосед. - Потому что все наше общество вывернулось наизнанку. Сегодня этого еще мало кто замечает. Только те, кто смотрит как я. А завтра это станет очевидно всем. Но тогда будет уже поздно. Все это погибнет! Ничего не останется.
Колымагин с опаской огляделся. Но ничего вокруг как будто не собиралось рушиться.
- Да, да! - Подтвердил свой вывод неизвестный исследователь. - Это будет такой кошмар, какого еще никогда не было в истории и никогда больше не будет. Такое в истории цивилизации может случиться только один раз!
- А в чем, собственно, дело? - Колымагин наклонился с заговорщическим видом.
- Как? Ты еще спрашиваешь?
- А что? - Ученый испугался.
- Вот из-за таких как ты все и погибнет. Нельзя оставаться в стороне в такой судьбоносный момент нашей истории. Надо немедленно уничтожить всех наших противников. Если это не сделать, история нам этого никогда не простит! Ну, пей же! Не стесняйся.
Александр Степанович опорожнил бокал. А когда поставил пустую посуду, то соседа уже не было. Куда он пропал, ученый даже не понял. Но собеседник оставил еще несколько полных бокалов. И Морозов с радостью придвинул их к себе.
А великий ученый так и остался в неведении, кто же были противники исчезнувшего посетителя.
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.62