Глава 27. Переговоры
- Итак, обстановка ясна. - Решил закругляться великий политик. - Сейчас главная задача это не показывать противнику нашу силу. Пусть думает, что он сильнее. Не надо его в этом разубеждать. Пусть порадуется напоследок. Будем подчиняться. Пока. Для видимости. Исключительно для видимости. Но так, чтобы никто не догадался. Никто. Даже мы сами. Потому что если кто-нибудь из них догадается, то нам сразу крышка. Понятно я излагаю?
Но аудитория еще не успела переварить новую порцию гениальных мыслей.
- Тогда объясняю популярно. Мы все, вы все не знакомы. Мы совершенно незнакомые люди. Все незнакомы. Но больше всего вы не знакомы со мной! Понятно?
- Понятно! - Дошло до аудитории.
- Поэтому когда я прохожу мимо, то лучше поворачиваться ко мне спиной и делать вид, что вы меня совершенно не замечаете. Поверьте, это крайне необходимо. В целях конспирации. А то если меня схватят, то вы же первые пострадаете: лишитесь своего дорогого генерала. Потеря может оказаться невосполнимой. Кто же тогда вас возглавит? А? Поняли? Итак, главное это не замечать меня. Второе это замечать все остальное. И наматывать на ус. Наматывать, наматывать... И третье: быть в постоянной боевой готовности и ждать указаний. И чтобы никакой самодеятельности! Ни-ни! Все усвоили? Тогда начали!
Большинство слушателей разом повернулось спиной. Часть повернул сам Колымагин. Остальные, наконец, сообразили, что от них требуется и тоже отвернулись.
- Ну, наконец-то! - Обрадовался Колымагин, обращаясь к Морозову. - Наконец-то я их успокоил. Теперь нас абсолютно никто не замечает. Смотри, как здорово.
Чтобы продемонстрировать эффект, он немного прошелся. Все окружающие, как роботы, повернулись спинами.
- Давай вот здесь присядем. - Предложил великий ученый.
Путешественники уселись. Все окружающие также уселись. Концентрическими кругами. Так что земляне оказались в центре. Не в центре внимания, но в центре кругов.
- Нет, что-то не то. - Засомневался Александр Степанович. - Давай-ка пересядем.
Но и на новом месте они увидели перед собой ряды спин, кругами расходящиеся во все стороны, как волны на воде.
- Тьфу! - Сказал великий ученый. - Ну, ничего поручить нельзя!
В этот момент дверь камеры открылась. Вошли люди с автоматами и без автоматов.
- Да вот же он! - Сразу указал один из вошедших на центр концентрических кругов. - Он уже и здесь митинг устроил. Взять его! Быстро!
- Спокойно! Спокойно! - Говорил на ходу великий стратег. - Главное это не показывать свою силу.
Сидящие товарищи и не подумали воспротивиться приказу своего вождя. Только Морозов пытался уцепиться, но его быстро отлепили прикладом.
В коридоре на великого ученого нацепили наручники и повели. Таким образом он познакомился с еще одним техническим достижением цивилизации, которое раньше не попадалось здесь на глаза.
Процессия преодолела нескончаемые лестницы и вдруг оказалась на ярко освещенной сцене. От ослепляющего света ученый не сразу смог разглядеть помещение. Это был большой зал. По краям теснились автоматчики. На сцене стоял большой стол для президиума и трибуна для одного выступающего. Лица в президиуме были незнакомые. Любопытно, что там оказалось две женщины. До сих пор в своей парламентской и подвальной деятельности Колымагин не встречал женщин среди своих слушателей.
Затем Александр Степанович обратил взор на партер. Ба! Там оказались знакомые все лица. Лорды в полном составе. Даже те двое, которых посылали на переговоры и которые не вернулись в здание парламента.
- А мы вас здесь уже давно дожидаемся! - Радостно приветствовали лорды своего недавнего спикера.
Александр Степанович не нашелся что сказать и только неловко улыбнулся. Затем к великому ученому подошел грозный гражданин в погонах, ткнул пальцем и спросил:
- Это он?!
- Он!!! - И сотни указательных пальцев из партера разом обратились в сторону Колымагина.
- Увести! - Скомандовали погоны.
Вновь потянулись нескончаемые лестницы. На этот раз вниз. И камера. На этот раз одиночная.
"Ну, и влип! - Подумал Александр Степанович. - Вот так влип! И из-за чего? Сам не пойму. Теперь за все отвечать придется. Все на меня навалятся. Нашли стрелочника. Очень подходящая кандидатура. Лучше не придумаешь. Случайный человек. Случайно набедокурил. Случайно расстреляли. И никаких последствий. Все довольны. Виновники наказаны. Можно спокойно разваливать государство дальше. Представляю, что обо мне наговорили эти лорды. Под дулами автоматов они наговорят что угодно. Да и без дул наговорили бы. Это по их специальности. Мне ли с ними тягаться! Попробуй докажи, что ты не верблюд. Хотя черт его знает... Но мне даже слова не дали, мерзавцы! Вот она хваленая демократия. Попробуй тут оправдайся! Как нехорошо получилось..."
Однако одиночество длилось недолго. Вошел военный. Молодой. Но судя по всему, важная птица.
- Надеюсь, вы понимаете всю тяжесть совершенных вами преступлений, сэр?
- Я? - Опешил Колымагин.
- Вы, вы. Не открещивайтесь от своих подвигов. Нам все известно. Сначала вы собрали на улицах толпы черни и возглавили штурм парламента...
- Я??
- Не отпирайтесь! Вас видели сотни людей. На острие атаки. Вы с неизвестным гражданином первыми прорвали оцепление и первыми ворвались в здание парламента, насмерть перепугав своим яростным видом мирно работавших лордов и прочий персонал.
Александр Степанович в ужасе схватился за голову.
- Потом, находясь в непосредственной близости от спикера, вы неоднократно пытались помешать ему работать и старались направить обсуждение в угодное вам русло. Когда вам это не удалось, то вы просто навязали свое мнение спикеру а потом пытались навязать его всему залу. Когда и это вам не удалось, то вы спровоцировали грандиозную драку, какой еще никогда не видели многоуважаемые стены нашего парламента. В результате нее погибло столько совершенно невинных добропорядочных джентльменов, что, как говорится, таскать нам не перетаскать.
Александр Степанович закрыл лицо руками.
- Но этого вам показалось мало! Тонкими маневрами, откровенной ложью и демагогическими призывами вы сумели склонить на свою сторону нескольких несознательных джентльменов, которые добровольно остались в здании с целью привести его в порядок и продолжить непрерывный законотворческий процесс, столь необходимый в настоящее время. Пользуясь грубой силой вы беспардонно заняли место председателя парламента и предприняли беспрецедентный наглый нажим на порядочных лордов. Исключительно под вашим нажимом и во избежание новых кровопролитий эти милым непорочным созданиям пришлось принимать решения, противоречащие не только конституции и всякому законодательству, но противоречащие даже самому элементарному здравому смыслу и логике.
- Это они сами так сказали? - Осторожно поинтересовался ученый.
- Да. Вы устроили для них адскую, изощреннейшую пытку. Соответственно их специальности. Вы заставили их голосовать единогласно!! Вы понимаете что это такое? Нет, я вижу вы совсем не понимаете. Еще никогда в истории нашего парламентаризма ни один вопрос не решался единогласно. А парламент теперешнего созыва вообще ни разу еще не решил ни одного вопроса. Теперь вы понимаете, какое страшное преступление вы совершили, как беззастенчиво глумились над этими святыми народными избранниками. Нет и не может быть прощения за это!
- Какой ужас! - Закатил глаза Колымагин.
- По сравнению с этим все ваши остальные преступления выглядят детской забавой. Но и здесь вы сумели отличиться. Найти, так сказать, свое лицо, внести свежую струю. Откровенно говоря, как военный, я преклоняюсь перед вами. Не надейтесь, однако, что мое личное мнение сыграет какую-либо роль. Так вот, я восхищен, как грамотно вы организовали оборону парламента. Из совершенно неподготовленных людей, которые и оружия никогда не держали. Которые видели вас впервые. Которые до этого сами только что между собой передрались. И все это без малейшей надежды на успех...
- Ну, отчего же?.. - Приподнял опущенную голову заключенный.
- ... И при подавляющем превосходстве противника. - Продолжил гость. - Поэтому мне поручено сделать вам маленькое предложение. Вы можете искупить часть своей вины...
- Только часть?.. - Погрустнел Александр Степанович.
- Вы можете искупить ее кровью!
- Кровью?! - Задергался великий стратег. - А нельзя ли чем-нибудь другим?
- Нельзя! Вы возглавите небольшой отряд добровольцев и будете направлены на восстановление законной власти в столице.
- Вот уж не думал, что вы нуждаетесь в моей помощи.
- А мы и не нуждаемся. Это вы нуждаетесь в помощи. И мы, как цивилизованные люди, готовы предоставить вам возможность исправить свои ошибки.
- Если мои преступления столь велики, то вряд ли исправленная часть скажется на общем итоге. - Засомневался великий мыслитель.
- Бросьте свои глупые подсчеты. - Посоветовал гость. - Все решит суд. Поэтому я не имею права что-либо обещать. Но в ваших интересах заранее побеспокоиться о мнении суда.
- Я могу немного подумать.
- Немного можете. Но вы можете опоздать. Разгром дезертиров завершается. Отлавливаются только отдельные просочившиеся группки. Через пару часов ваше участие никому не понадобится.
- Тогда приведите ко мне моего друга.
- Какого еще друга! Народный герой должен быть один. У вождя не должно быть друзей, по крайней мере, при выполнении своих прямых обязанностей.
- Тогда пригласите моего главного советника.
- Не знаю о ком вы говорите. Но я передам вашу просьбу.
К удивлению Колымагина вскоре на пороге появился Морозов. Правда, в одной простыне.
- Где же твоя драгоценная шуба, Ваня?
Ваня показал на свой подбитый глаз и красноречиво кивнул в сторону.
- Немедленно вернуть табельную форму моему официальному советнику. - Крикнул ученый в раскрытую дверь.
К его удивлению в дверь влетела шуба. Морозов сразу повеселел:
- Ну, что нового, Шура?
- Меня приглашают в командиры. Хотят бросить на подавление...
- Какие хитрые бестии! Надеюсь, ты еще не согласился. Не соглашайся, Шурка! Президент долго не протянет.
- Но мне сказали, что дезертиры разбиты.
- Да кто сказал-то? Разве можно им верить? Верить здесь можно только слухам. Я уже убедился. Я плохо понимаю по местному. Но похоже, что до победы им еще далеко. И охрана слишком суетится. У меня глаз наметан. Суетятся они не от хорошей жизни.
Неожиданно дверь распахнулась. На пороге в нерешительности стояла женщина. Одна из тех, что сидели в президиуме.
- Прошу, мадам. - Слегка поклонился ученый. - С кем имею честь?
- Мне бы хотелось поговорить один на один.
- Это мое доверенное лицо. Мой главный советник. К тому же, совершенно глухонемой. А ну, отойди в сторону, болван. Садитесь, сударыня.
С ног до головы увешанная драгоценностями женщина присела на краешек стула.
- Называйте меня леди Трефа. - Представилась дама. - А как вас, сэр?
- А меня тогда... э-э... Бубновый король!
- Хорошо, сэр Бубновый король. Извините, что вас побеспокоила.
- Да нет. Вовсе даже нет. Я как раз никуда не собирался. Никто не звонит, никуда не приглашает. Так что как раз кстати. А то потом у меня много дел намечается. Например, суд. Никак нельзя отказаться. Так что валяйте, пока я свободен.
- Да, к сожалению, все приходится делать самой. Ни на кого нельзя положиться. Вы не поверите, но во всем государстве вы не найдете ни одного мужчины.
- Не может быть! - Удивился Александр Степанович.
- Единственный мужчина это я!! - Рявкнула дама и тут же перешла на мягкий тон. - Поэтому очень тяжело командовать этими бабами.
- Позвольте, но кажется, есть президент. - Напомнил Колымагин.
- Президент? Эту тряпку вы называете президентом?
- Но как-то неудобно. Все-таки народный герой. Хоть и бывший. - Не решился ученый поливать своего народного собрата.
- Это не он! Это я народный герой. - Объяснила дама. - Это я отдала всю жизнь для того, чтобы сделать из него народного героя. А что теперь? Теперь эта развалина вздумала заболеть в самый ответственный момент. И чем? Она простудилась! Это при нашей-то жаре и при такой свите лучших врачей. Теперь лежит, как бревно. Ни бе, ни ме.
Александр Степанович внезапно закашлялся. Морозов деловито отхлопал его по спине.
- Так что вы хотели, уважаемая леди Трефа? Король к вашим услугам.
- Совсем немного, мой король. Всего лишь возглавить наши вооруженные силы.
Александр Степанович подавился и долго не мог прийти в себя.
- Это для меня такая честь. И такая неожиданность. Я бы очень рад. Но мне совершенно некогда. Меня уже ждут следователи. Потом суд. Боюсь, что если меня сразу не расстреляют, то я не скоро смогу приступить к исполнению обязанностей главнокомандующего.
- Какой суд, какие следователи, мой король! Вас совершенно неправильно информировали. Вы выйдете из этой камеры маршалом.
- Но позвольте, мне сказали, что я организовал чернь, захватил парламент, устроил изощренные издевательства над детишками, то есть, над этими девственными лордами.
- Да кто посмел вам сказать такую мерзкую ложь! - Возмутилась дама. - Я прикажу немедленно расстрелять лгуна. На ваших же глазах. Прямо здесь! Немедленно!!
- Не надо, не надо! - С трудом остановил Колымагин гостью, которая превратилась в тигрицу.
Дама еле успокоилась и продолжила:
- Да, во всякой работе бывают упущения. У меня тоже бывают. Иногда. Но редко. Так редко, что я, пожалуй, и не припомню. И у вас бывают. Конечно, подавили немного людишек. Да так им и надо. Нечего было лезть. Можно было разогнать парламент совершенно законно. Без всякого шума. У нас эта процедура хорошо отработана. А этих болтунов давно надо было потрясти. Они же умудрились парализовать всю мою деятельность. Так обложили законами, что шагу ступить невозможно. А потом еще возмущаются, что правительство не дееспособно. А сами связали нас по рукам и ногам.
- Тяжелая у вас работа, государыня.
- Если уж откровенно, то поиздеваться над лордами это моя сокровенная мечта. Только я все не могла придумать как. Повесить их всех - как-то хлопотно и не эстетично. Да и не поймут они юмора. А вот вы попали не в бровь, а в глаз, прямо в яблочко, в самое больное их место. Это ж надо до такого додуматься! Заставить их проголосовать единогласно! Такой изощренной пытки еще не знала история парламентаризма. Так что очень вам благодарна. Вы сделали то, что не смогла даже я.
Александр Степанович вежливо поклонился.
- Для вас мне ничего не жалко, мадам.
- Кстати, парламентарии высоко оценили ваш профессионализм. Пока они, конечно, не готовы взять на вооружение ваши методы. Но ваше искусство они оценили по достоинству.
- Это они сами вам сказали?
- Разумеется. Просили передать, что будут очень рады, если увидят вас в своих рядах. Ну, эти лорды вас, конечно, не увидят. Но в следующем составе вы вполне можете оказаться. Итак, вы согласны выйти отсюда маршалом Соединенных штатов Севера?
- Но я не уверен, найдется ли для меня достаточный фронт работ, чтобы оправдать ваше высокое доверие. Ведь бунтовщики разгромлены. Просочились только незначительные группы.
- Да. Именно так обстоит дело. Но эти незначительные разрозненные группы быстро приближаются к центру города. И мы решили, что вам даже так удобнее будет, чем таскаться на окраины. Теперь вам не составит никакого труда добраться до места назначения и проявить свою редкую храбрость. Надеюсь, вы не откажете женщине?
- Я могу немного подумать?
- Только очень недолго. А то мои подчиненные справятся без вас, и вам не на чем будет заработать звание маршала. Итак, отказов я не принимаю.
- А если... вдруг?
- Я очень уважаю вас, мой король. Но помните, что в каждой женщине вместе с королевой сидит тигрица. Советую вам будить королеву.
Дама плавно удалилась.
- Что она хотела? - Сразу пристал Морозов.
- Предлагала стать маршалом.
Морозов разинул рот.
- А кто же она?
- Единственный мужчина в государстве.
Путешественники пребывали в замешательстве. Вскоре их опять побеспокоили. На пороге стояла вторая дама из тех, что Александр Степанович видел в президиуме. Но только сейчас он разглядел, что вторая дама была значительно моложе первой, хотя сильно смахивала на нее чертами лица. Гостья также была увешана драгоценностями, хотя и не так кричаще как первая.
- Леди Пика. - Сразу представилась дама.
Она впорхнула в камеру и уселась вплотную с великим ученым. Повеяло парфюмерией. У ученого слегка помутилось в голове.
- Шура! - Представился великий ученый. - Можно: Шурик.
- А мне у вас нравится, сэр Шурик. Так скромно и со вкусом.
- И мне тоже нравится. - Обрадовался совпадению взглядов Александр Степанович.
- А это кто? - Гостья небрежно указала на Морозова.
- Это мой главный советник. Глухонемой.
- А почему не слепой? - Кокетливо покосилась дама.
- Отвернись, балда! Сейчас же. У меня государственное дело. Потом объясню.
- Где вы будете сегодня вечером? - Дама прогнулась, выпятив грудь.
- Скорее всего, здесь же. Если не расстреляют.
- А вы хотите быть со мной?
Александр Степанович глотнул слюни.
- А разве можно? - Спросил он с опаской.
- У нас все можно.
- А-а-а... в качестве кого я буду?
- Это зависит от вашего желания.
- Только от моего желания?
- Только от вашего.
Глаза великого ученого разбежались в разные стороны.
- Тогда я хочу быть президентом! - Выпалил он и захлопал глазами.
- Никаких проблем. - Тут же согласилась дама. - Надеюсь, вы согласитесь пока на временно исполняющего обязанности. А потом мы оформим все, как полагается. Весь парламент уже ждет. Не хватало лишь вашего согласия.
- Позвольте, но никакого парламента нет. Вы же сами его разогнали.
- Ничего страшного. Как разогнали, так и соберем. Сегодня соберем, а завтра снова разгоним. Указы-то ведь мы сами издаем. Так что не беспокойтесь. Все буквы закона будут соблюдены. А если некоторые буквы не впишутся, то мы быстренько исправим их на другие. Законы-то ведь под нашу диктовку пишутся. Как надо, так и напишем.
- Но я не могу... - Не ожидал такого поворота великий психолог. - Я государственный преступник. И тому подобное.
- Вы уже согласились. - Напомнила дама. - Вы наш народный герой. Парламент вам рукоплещет.
- Это они сами рукоплещут? Или им помогают автоматчики?
- Ну, конечно же, сами. Вы можете пойти в зал и убедиться, что там нет ни одного солдата. Все давно на передовой. Мы бы и лордов туда отправили, да толку от них никакого. А сейчас они стоят на коленях и молят вас принять на себя президентство. Еще они вспоминают, как мастерски, как нестандартно вы спасли их от гибели, когда толпа готова была их растерзать. Теперь они слезно просят ввести специально для вас пожизненную должность председателя парламента. Так что вы сможете возглавить две ветви власти.
- Ну, если третья при этом меня не посадит.
- Не беспокойтесь, мы подумаем и об этом. То есть, вы подумаете. Сами подберете генерального прокурора. Он не посмеет вас ослушаться. А ослушается, то быстро заменим. Уверяю вас, мой Шу-у-урик... Вы получите все, что захотите. У вас будет лучшая еда, напитки...
Александр Степанович решительно придвинулся.
- После вступления в должность президента. - Уточнила гостья. Встала и добавила: - Да, чуть не запамятовала. Еще, мой дорогой Шурик, не забудьте разогнать смутьянов, а то они портят вид из окон нашего дворца.
Она послала воздушный поцелуй и упорхнула.
- Ваня! Ваня! Что я наделал! Что я наделал! - Опомнился, наконец, великий мыслитель.
- Что? Уже наделал?
- Я согласился, я согласился.
- С чем?
- Я согласился стать президентом! Горе нам, горе!
- Итак, обстановка ясна. - Решил закругляться великий политик. - Сейчас главная задача это не показывать противнику нашу силу. Пусть думает, что он сильнее. Не надо его в этом разубеждать. Пусть порадуется напоследок. Будем подчиняться. Пока. Для видимости. Исключительно для видимости. Но так, чтобы никто не догадался. Никто. Даже мы сами. Потому что если кто-нибудь из них догадается, то нам сразу крышка. Понятно я излагаю?
Но аудитория еще не успела переварить новую порцию гениальных мыслей.
- Тогда объясняю популярно. Мы все, вы все не знакомы. Мы совершенно незнакомые люди. Все незнакомы. Но больше всего вы не знакомы со мной! Понятно?
- Понятно! - Дошло до аудитории.
- Поэтому когда я прохожу мимо, то лучше поворачиваться ко мне спиной и делать вид, что вы меня совершенно не замечаете. Поверьте, это крайне необходимо. В целях конспирации. А то если меня схватят, то вы же первые пострадаете: лишитесь своего дорогого генерала. Потеря может оказаться невосполнимой. Кто же тогда вас возглавит? А? Поняли? Итак, главное это не замечать меня. Второе это замечать все остальное. И наматывать на ус. Наматывать, наматывать... И третье: быть в постоянной боевой готовности и ждать указаний. И чтобы никакой самодеятельности! Ни-ни! Все усвоили? Тогда начали!
Большинство слушателей разом повернулось спиной. Часть повернул сам Колымагин. Остальные, наконец, сообразили, что от них требуется и тоже отвернулись.
- Ну, наконец-то! - Обрадовался Колымагин, обращаясь к Морозову. - Наконец-то я их успокоил. Теперь нас абсолютно никто не замечает. Смотри, как здорово.
Чтобы продемонстрировать эффект, он немного прошелся. Все окружающие, как роботы, повернулись спинами.
- Давай вот здесь присядем. - Предложил великий ученый.
Путешественники уселись. Все окружающие также уселись. Концентрическими кругами. Так что земляне оказались в центре. Не в центре внимания, но в центре кругов.
- Нет, что-то не то. - Засомневался Александр Степанович. - Давай-ка пересядем.
Но и на новом месте они увидели перед собой ряды спин, кругами расходящиеся во все стороны, как волны на воде.
- Тьфу! - Сказал великий ученый. - Ну, ничего поручить нельзя!
В этот момент дверь камеры открылась. Вошли люди с автоматами и без автоматов.
- Да вот же он! - Сразу указал один из вошедших на центр концентрических кругов. - Он уже и здесь митинг устроил. Взять его! Быстро!
- Спокойно! Спокойно! - Говорил на ходу великий стратег. - Главное это не показывать свою силу.
Сидящие товарищи и не подумали воспротивиться приказу своего вождя. Только Морозов пытался уцепиться, но его быстро отлепили прикладом.
В коридоре на великого ученого нацепили наручники и повели. Таким образом он познакомился с еще одним техническим достижением цивилизации, которое раньше не попадалось здесь на глаза.
Процессия преодолела нескончаемые лестницы и вдруг оказалась на ярко освещенной сцене. От ослепляющего света ученый не сразу смог разглядеть помещение. Это был большой зал. По краям теснились автоматчики. На сцене стоял большой стол для президиума и трибуна для одного выступающего. Лица в президиуме были незнакомые. Любопытно, что там оказалось две женщины. До сих пор в своей парламентской и подвальной деятельности Колымагин не встречал женщин среди своих слушателей.
Затем Александр Степанович обратил взор на партер. Ба! Там оказались знакомые все лица. Лорды в полном составе. Даже те двое, которых посылали на переговоры и которые не вернулись в здание парламента.
- А мы вас здесь уже давно дожидаемся! - Радостно приветствовали лорды своего недавнего спикера.
Александр Степанович не нашелся что сказать и только неловко улыбнулся. Затем к великому ученому подошел грозный гражданин в погонах, ткнул пальцем и спросил:
- Это он?!
- Он!!! - И сотни указательных пальцев из партера разом обратились в сторону Колымагина.
- Увести! - Скомандовали погоны.
Вновь потянулись нескончаемые лестницы. На этот раз вниз. И камера. На этот раз одиночная.
"Ну, и влип! - Подумал Александр Степанович. - Вот так влип! И из-за чего? Сам не пойму. Теперь за все отвечать придется. Все на меня навалятся. Нашли стрелочника. Очень подходящая кандидатура. Лучше не придумаешь. Случайный человек. Случайно набедокурил. Случайно расстреляли. И никаких последствий. Все довольны. Виновники наказаны. Можно спокойно разваливать государство дальше. Представляю, что обо мне наговорили эти лорды. Под дулами автоматов они наговорят что угодно. Да и без дул наговорили бы. Это по их специальности. Мне ли с ними тягаться! Попробуй докажи, что ты не верблюд. Хотя черт его знает... Но мне даже слова не дали, мерзавцы! Вот она хваленая демократия. Попробуй тут оправдайся! Как нехорошо получилось..."
Однако одиночество длилось недолго. Вошел военный. Молодой. Но судя по всему, важная птица.
- Надеюсь, вы понимаете всю тяжесть совершенных вами преступлений, сэр?
- Я? - Опешил Колымагин.
- Вы, вы. Не открещивайтесь от своих подвигов. Нам все известно. Сначала вы собрали на улицах толпы черни и возглавили штурм парламента...
- Я??
- Не отпирайтесь! Вас видели сотни людей. На острие атаки. Вы с неизвестным гражданином первыми прорвали оцепление и первыми ворвались в здание парламента, насмерть перепугав своим яростным видом мирно работавших лордов и прочий персонал.
Александр Степанович в ужасе схватился за голову.
- Потом, находясь в непосредственной близости от спикера, вы неоднократно пытались помешать ему работать и старались направить обсуждение в угодное вам русло. Когда вам это не удалось, то вы просто навязали свое мнение спикеру а потом пытались навязать его всему залу. Когда и это вам не удалось, то вы спровоцировали грандиозную драку, какой еще никогда не видели многоуважаемые стены нашего парламента. В результате нее погибло столько совершенно невинных добропорядочных джентльменов, что, как говорится, таскать нам не перетаскать.
Александр Степанович закрыл лицо руками.
- Но этого вам показалось мало! Тонкими маневрами, откровенной ложью и демагогическими призывами вы сумели склонить на свою сторону нескольких несознательных джентльменов, которые добровольно остались в здании с целью привести его в порядок и продолжить непрерывный законотворческий процесс, столь необходимый в настоящее время. Пользуясь грубой силой вы беспардонно заняли место председателя парламента и предприняли беспрецедентный наглый нажим на порядочных лордов. Исключительно под вашим нажимом и во избежание новых кровопролитий эти милым непорочным созданиям пришлось принимать решения, противоречащие не только конституции и всякому законодательству, но противоречащие даже самому элементарному здравому смыслу и логике.
- Это они сами так сказали? - Осторожно поинтересовался ученый.
- Да. Вы устроили для них адскую, изощреннейшую пытку. Соответственно их специальности. Вы заставили их голосовать единогласно!! Вы понимаете что это такое? Нет, я вижу вы совсем не понимаете. Еще никогда в истории нашего парламентаризма ни один вопрос не решался единогласно. А парламент теперешнего созыва вообще ни разу еще не решил ни одного вопроса. Теперь вы понимаете, какое страшное преступление вы совершили, как беззастенчиво глумились над этими святыми народными избранниками. Нет и не может быть прощения за это!
- Какой ужас! - Закатил глаза Колымагин.
- По сравнению с этим все ваши остальные преступления выглядят детской забавой. Но и здесь вы сумели отличиться. Найти, так сказать, свое лицо, внести свежую струю. Откровенно говоря, как военный, я преклоняюсь перед вами. Не надейтесь, однако, что мое личное мнение сыграет какую-либо роль. Так вот, я восхищен, как грамотно вы организовали оборону парламента. Из совершенно неподготовленных людей, которые и оружия никогда не держали. Которые видели вас впервые. Которые до этого сами только что между собой передрались. И все это без малейшей надежды на успех...
- Ну, отчего же?.. - Приподнял опущенную голову заключенный.
- ... И при подавляющем превосходстве противника. - Продолжил гость. - Поэтому мне поручено сделать вам маленькое предложение. Вы можете искупить часть своей вины...
- Только часть?.. - Погрустнел Александр Степанович.
- Вы можете искупить ее кровью!
- Кровью?! - Задергался великий стратег. - А нельзя ли чем-нибудь другим?
- Нельзя! Вы возглавите небольшой отряд добровольцев и будете направлены на восстановление законной власти в столице.
- Вот уж не думал, что вы нуждаетесь в моей помощи.
- А мы и не нуждаемся. Это вы нуждаетесь в помощи. И мы, как цивилизованные люди, готовы предоставить вам возможность исправить свои ошибки.
- Если мои преступления столь велики, то вряд ли исправленная часть скажется на общем итоге. - Засомневался великий мыслитель.
- Бросьте свои глупые подсчеты. - Посоветовал гость. - Все решит суд. Поэтому я не имею права что-либо обещать. Но в ваших интересах заранее побеспокоиться о мнении суда.
- Я могу немного подумать.
- Немного можете. Но вы можете опоздать. Разгром дезертиров завершается. Отлавливаются только отдельные просочившиеся группки. Через пару часов ваше участие никому не понадобится.
- Тогда приведите ко мне моего друга.
- Какого еще друга! Народный герой должен быть один. У вождя не должно быть друзей, по крайней мере, при выполнении своих прямых обязанностей.
- Тогда пригласите моего главного советника.
- Не знаю о ком вы говорите. Но я передам вашу просьбу.
К удивлению Колымагина вскоре на пороге появился Морозов. Правда, в одной простыне.
- Где же твоя драгоценная шуба, Ваня?
Ваня показал на свой подбитый глаз и красноречиво кивнул в сторону.
- Немедленно вернуть табельную форму моему официальному советнику. - Крикнул ученый в раскрытую дверь.
К его удивлению в дверь влетела шуба. Морозов сразу повеселел:
- Ну, что нового, Шура?
- Меня приглашают в командиры. Хотят бросить на подавление...
- Какие хитрые бестии! Надеюсь, ты еще не согласился. Не соглашайся, Шурка! Президент долго не протянет.
- Но мне сказали, что дезертиры разбиты.
- Да кто сказал-то? Разве можно им верить? Верить здесь можно только слухам. Я уже убедился. Я плохо понимаю по местному. Но похоже, что до победы им еще далеко. И охрана слишком суетится. У меня глаз наметан. Суетятся они не от хорошей жизни.
Неожиданно дверь распахнулась. На пороге в нерешительности стояла женщина. Одна из тех, что сидели в президиуме.
- Прошу, мадам. - Слегка поклонился ученый. - С кем имею честь?
- Мне бы хотелось поговорить один на один.
- Это мое доверенное лицо. Мой главный советник. К тому же, совершенно глухонемой. А ну, отойди в сторону, болван. Садитесь, сударыня.
С ног до головы увешанная драгоценностями женщина присела на краешек стула.
- Называйте меня леди Трефа. - Представилась дама. - А как вас, сэр?
- А меня тогда... э-э... Бубновый король!
- Хорошо, сэр Бубновый король. Извините, что вас побеспокоила.
- Да нет. Вовсе даже нет. Я как раз никуда не собирался. Никто не звонит, никуда не приглашает. Так что как раз кстати. А то потом у меня много дел намечается. Например, суд. Никак нельзя отказаться. Так что валяйте, пока я свободен.
- Да, к сожалению, все приходится делать самой. Ни на кого нельзя положиться. Вы не поверите, но во всем государстве вы не найдете ни одного мужчины.
- Не может быть! - Удивился Александр Степанович.
- Единственный мужчина это я!! - Рявкнула дама и тут же перешла на мягкий тон. - Поэтому очень тяжело командовать этими бабами.
- Позвольте, но кажется, есть президент. - Напомнил Колымагин.
- Президент? Эту тряпку вы называете президентом?
- Но как-то неудобно. Все-таки народный герой. Хоть и бывший. - Не решился ученый поливать своего народного собрата.
- Это не он! Это я народный герой. - Объяснила дама. - Это я отдала всю жизнь для того, чтобы сделать из него народного героя. А что теперь? Теперь эта развалина вздумала заболеть в самый ответственный момент. И чем? Она простудилась! Это при нашей-то жаре и при такой свите лучших врачей. Теперь лежит, как бревно. Ни бе, ни ме.
Александр Степанович внезапно закашлялся. Морозов деловито отхлопал его по спине.
- Так что вы хотели, уважаемая леди Трефа? Король к вашим услугам.
- Совсем немного, мой король. Всего лишь возглавить наши вооруженные силы.
Александр Степанович подавился и долго не мог прийти в себя.
- Это для меня такая честь. И такая неожиданность. Я бы очень рад. Но мне совершенно некогда. Меня уже ждут следователи. Потом суд. Боюсь, что если меня сразу не расстреляют, то я не скоро смогу приступить к исполнению обязанностей главнокомандующего.
- Какой суд, какие следователи, мой король! Вас совершенно неправильно информировали. Вы выйдете из этой камеры маршалом.
- Но позвольте, мне сказали, что я организовал чернь, захватил парламент, устроил изощренные издевательства над детишками, то есть, над этими девственными лордами.
- Да кто посмел вам сказать такую мерзкую ложь! - Возмутилась дама. - Я прикажу немедленно расстрелять лгуна. На ваших же глазах. Прямо здесь! Немедленно!!
- Не надо, не надо! - С трудом остановил Колымагин гостью, которая превратилась в тигрицу.
Дама еле успокоилась и продолжила:
- Да, во всякой работе бывают упущения. У меня тоже бывают. Иногда. Но редко. Так редко, что я, пожалуй, и не припомню. И у вас бывают. Конечно, подавили немного людишек. Да так им и надо. Нечего было лезть. Можно было разогнать парламент совершенно законно. Без всякого шума. У нас эта процедура хорошо отработана. А этих болтунов давно надо было потрясти. Они же умудрились парализовать всю мою деятельность. Так обложили законами, что шагу ступить невозможно. А потом еще возмущаются, что правительство не дееспособно. А сами связали нас по рукам и ногам.
- Тяжелая у вас работа, государыня.
- Если уж откровенно, то поиздеваться над лордами это моя сокровенная мечта. Только я все не могла придумать как. Повесить их всех - как-то хлопотно и не эстетично. Да и не поймут они юмора. А вот вы попали не в бровь, а в глаз, прямо в яблочко, в самое больное их место. Это ж надо до такого додуматься! Заставить их проголосовать единогласно! Такой изощренной пытки еще не знала история парламентаризма. Так что очень вам благодарна. Вы сделали то, что не смогла даже я.
Александр Степанович вежливо поклонился.
- Для вас мне ничего не жалко, мадам.
- Кстати, парламентарии высоко оценили ваш профессионализм. Пока они, конечно, не готовы взять на вооружение ваши методы. Но ваше искусство они оценили по достоинству.
- Это они сами вам сказали?
- Разумеется. Просили передать, что будут очень рады, если увидят вас в своих рядах. Ну, эти лорды вас, конечно, не увидят. Но в следующем составе вы вполне можете оказаться. Итак, вы согласны выйти отсюда маршалом Соединенных штатов Севера?
- Но я не уверен, найдется ли для меня достаточный фронт работ, чтобы оправдать ваше высокое доверие. Ведь бунтовщики разгромлены. Просочились только незначительные группы.
- Да. Именно так обстоит дело. Но эти незначительные разрозненные группы быстро приближаются к центру города. И мы решили, что вам даже так удобнее будет, чем таскаться на окраины. Теперь вам не составит никакого труда добраться до места назначения и проявить свою редкую храбрость. Надеюсь, вы не откажете женщине?
- Я могу немного подумать?
- Только очень недолго. А то мои подчиненные справятся без вас, и вам не на чем будет заработать звание маршала. Итак, отказов я не принимаю.
- А если... вдруг?
- Я очень уважаю вас, мой король. Но помните, что в каждой женщине вместе с королевой сидит тигрица. Советую вам будить королеву.
Дама плавно удалилась.
- Что она хотела? - Сразу пристал Морозов.
- Предлагала стать маршалом.
Морозов разинул рот.
- А кто же она?
- Единственный мужчина в государстве.
Путешественники пребывали в замешательстве. Вскоре их опять побеспокоили. На пороге стояла вторая дама из тех, что Александр Степанович видел в президиуме. Но только сейчас он разглядел, что вторая дама была значительно моложе первой, хотя сильно смахивала на нее чертами лица. Гостья также была увешана драгоценностями, хотя и не так кричаще как первая.
- Леди Пика. - Сразу представилась дама.
Она впорхнула в камеру и уселась вплотную с великим ученым. Повеяло парфюмерией. У ученого слегка помутилось в голове.
- Шура! - Представился великий ученый. - Можно: Шурик.
- А мне у вас нравится, сэр Шурик. Так скромно и со вкусом.
- И мне тоже нравится. - Обрадовался совпадению взглядов Александр Степанович.
- А это кто? - Гостья небрежно указала на Морозова.
- Это мой главный советник. Глухонемой.
- А почему не слепой? - Кокетливо покосилась дама.
- Отвернись, балда! Сейчас же. У меня государственное дело. Потом объясню.
- Где вы будете сегодня вечером? - Дама прогнулась, выпятив грудь.
- Скорее всего, здесь же. Если не расстреляют.
- А вы хотите быть со мной?
Александр Степанович глотнул слюни.
- А разве можно? - Спросил он с опаской.
- У нас все можно.
- А-а-а... в качестве кого я буду?
- Это зависит от вашего желания.
- Только от моего желания?
- Только от вашего.
Глаза великого ученого разбежались в разные стороны.
- Тогда я хочу быть президентом! - Выпалил он и захлопал глазами.
- Никаких проблем. - Тут же согласилась дама. - Надеюсь, вы согласитесь пока на временно исполняющего обязанности. А потом мы оформим все, как полагается. Весь парламент уже ждет. Не хватало лишь вашего согласия.
- Позвольте, но никакого парламента нет. Вы же сами его разогнали.
- Ничего страшного. Как разогнали, так и соберем. Сегодня соберем, а завтра снова разгоним. Указы-то ведь мы сами издаем. Так что не беспокойтесь. Все буквы закона будут соблюдены. А если некоторые буквы не впишутся, то мы быстренько исправим их на другие. Законы-то ведь под нашу диктовку пишутся. Как надо, так и напишем.
- Но я не могу... - Не ожидал такого поворота великий психолог. - Я государственный преступник. И тому подобное.
- Вы уже согласились. - Напомнила дама. - Вы наш народный герой. Парламент вам рукоплещет.
- Это они сами рукоплещут? Или им помогают автоматчики?
- Ну, конечно же, сами. Вы можете пойти в зал и убедиться, что там нет ни одного солдата. Все давно на передовой. Мы бы и лордов туда отправили, да толку от них никакого. А сейчас они стоят на коленях и молят вас принять на себя президентство. Еще они вспоминают, как мастерски, как нестандартно вы спасли их от гибели, когда толпа готова была их растерзать. Теперь они слезно просят ввести специально для вас пожизненную должность председателя парламента. Так что вы сможете возглавить две ветви власти.
- Ну, если третья при этом меня не посадит.
- Не беспокойтесь, мы подумаем и об этом. То есть, вы подумаете. Сами подберете генерального прокурора. Он не посмеет вас ослушаться. А ослушается, то быстро заменим. Уверяю вас, мой Шу-у-урик... Вы получите все, что захотите. У вас будет лучшая еда, напитки...
Александр Степанович решительно придвинулся.
- После вступления в должность президента. - Уточнила гостья. Встала и добавила: - Да, чуть не запамятовала. Еще, мой дорогой Шурик, не забудьте разогнать смутьянов, а то они портят вид из окон нашего дворца.
Она послала воздушный поцелуй и упорхнула.
- Ваня! Ваня! Что я наделал! Что я наделал! - Опомнился, наконец, великий мыслитель.
- Что? Уже наделал?
- Я согласился, я согласился.
- С чем?
- Я согласился стать президентом! Горе нам, горе!
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.27