Глава 9. В храме
Вместе с немногочисленным потоком спешащих людей Колымагин вошел внутрь грандиозного здания. В необъятном вестибюле было как в храме. Да это, пожалуй, и был храм. И вознесся он за облака, поближе к богу. "Интересно, где восседает сам Машин. - Подумал Александр Степанович. - Наверное, на самой верхотуре, поближе к истине, так сказать. Хотя вряд ли. Не в его это духе. Поди, под землю закопался. Там надежнее. Еще неизвестно, от кого его учение: от бога или от дьявола."
В вестибюле было множество указателей на разных языках. Но Колымагина интересовал один вопрос: как поскорее попасть к Машину? На этот счет указателя не было. Но у дальней стены был целый ряд симпатичных девушек, к которым то и дело подходили посетители. Над каждой было написано, какими языками она владеет. Александр Степанович выбрал где русский, но начал на всякий случай по-французски, который тоже входил в список:
- Добрый день!
- Что желает месье?
- Месье желает попасть к месье Машину.
- О! Месье желает слишком многого.
- Разве? А по-моему, так в самый раз.
- А какую организацию представляет месье? У вас есть сопровождающие документы?
- Я никого не представляю! - Гордо заявил русский гений.
- Тогда ничего не выйдет. Вот если бы от крупной организации, то я поставила бы вас на очередь. А так,.. я очень сожалею. Всего хорошего, месье.
- Как это не выйдет! - Заволновался гость и перешел на русский: - Обо мне звонили. Я друг Машина, прямо из России пришел.
- А! Так это вы есть товарысч Бумагин?
- Не Бумагин, а Колымагин!
- Так бы сразу и сказали. Э-э... Но вас нет в списках. На сколько вам назначил встречу товарищ Машин?
- Видите ли, он еще не назначил...
- У-у! Таких друзей у него, как это говорится... хоть пруд пруди! Ладно, для господина Шухермахера мы сделаем исключение. Я поставлю вас на очередь. Так... придете ровно через месяц, к 15.55. Аудиенция две минуты.
- Через месяц? Две минуты? - Осерчал Колымагин.
- У нас нормы! Вот сами посмотрите! Больше пяти минут даем только главам государств и Папе Римскому. Но и те в очереди стоят. Тоже по месяцу.
- Но я не могу ждать месяц. Я сегодня уезжаю, то есть ухожу обратно. Иначе я опоздаю на пое... В общем, я могу только сегодня, сейчас.
- Ну, конечно! Президент США может ждать, а вы не можете! - Девушка оглядела колымагинский наряд.
- Да! Не могу!
- Знаете что, гражданин! Как это говорится... Не морочьте мне башку!
- У, бюрократы!
- Что-что?!
Но Колымагин вовремя опомнился и вновь перешел на французский:
- Мадемуазель! Вы такая красавица. Сделайте что-нибудь!
- А вы, собственно, по какому вопросу?
- Да мне только проконсультироваться, спросить кое-что.
- И всего-то? Так это сколько хотите. У нас же штат консультантов в тысячу человек. Сообщите ваши данные и я подберу вам консультанта.
- Мне бы с русским поговорить. Кто хоть немного знаком с обстановкой...
- Мы консультируем только по теории месье Машина. Впрочем, интересующиеся Россией у нас есть. Но за их личные впечатления об этой стране мы ответственности не несем. Так что потом с претензиями не обращайтесь. Итак, ваше образование?
Колымагин призадумался. И решил ориентироваться на книгу, показанную когда-то Артуром Абрамовичем. Там было две версии: ложно-идеалистическое образование и никакого образования. Александр Степанович выбрал второе, чтобы не уточнять потом, в каком заведении он умудрился получить ложно-идеалистическое образование. И русский гений скромно сказал:
- Никакого.
Мадемуазель выпучила глаза, как будто увидела мамонта из доледниковой эпохи.
- Прошу извинить, месье. Но у нас нет консультантов, подходящих для вашей квалификации.
- Ничего! Давайте любого. Я быстро схватываю, прямо на лету.
- Ладно. Так... Где получили образование? - И девушка уставилась на посетителя. Колымагин скромно молчал. Наконец, он не выдержал:
- А где, по-вашему, такое дают?
- А! Понимаю. Нигде не получали. Так... год рождения?
- Э-э-э... Мне двадцать с небольшим. Вы вычтите...
- Вы что же, и считать не умеете? Боюсь, наши консультанты ничем вам не помогут. Преподаванию арифметики они не обучены. Вам в школу надо. Начальную. Или в детский сад.
- А я не арифметику пришел изучать, а по философским вопросам!
- Ваш пол?
Александр Степанович не стал отвечать. Но девушка упорно ждала ответа, видимо полагая, что если у посетителя нет образования, то вполне может и еще чего-нибудь не хватать.
- Мужской! - Огрызнулся Колымагин.
- Я так и думала, месье! Можете идти, товарищ Бумагин. Этаж 226-й. Комната 226 тысяч 186.
- Уф! - Русский гость облегченно вздохнул.
Лифт вознес его в небо. Осторожно ступая по мягкому ковру, Колымагин остановился перед дверью с номером 226186. Очень волнуясь, он тихонько постучал. Дверь моментально отворилась. Александр Степанович даже испугался. Но на пороге стояла очень симпатичная девушка, и Колымагин сразу успокоился. Его проводили, предложили сесть. К удивлению гостя девушка уселась в соседнее кресло.
Александр Степанович покрутил головой. Потом встал и подошел к окну. Там он увидел только облака и небо. Причем облака были внизу. Кое-где из них торчали каменные островки. "Однако!" - Подумал русский ученый. Затем он подошел к стеллажу. Там стояло несколько книг. Особо выделялся строй из пузатых красных томов. Колымагин прочитал: И.И.Машин, полное собрание сочинений в пятистах томах, том первый. Гость пробежал взглядом по полке. Последний том был с номером 198.
- А где остальные триста томов? Куда смотрит администрация? - Возмутился Колымагин. - Передайте старшему, чтобы принесли!
- О! Остальные еще не написаны. Товарищ Машин как раз пишет 199-й том. Так что издание осуществляется своевременно.
- Странно! По-моему, сначала пишут отдельные произведения, а потом уже, когда все готово, собирают многотомник. Вы что-то путаете, девушка. Сходите лучше и спросите.
- У Машина нет других сочинений. Он сразу пишет полное собрание, потому что так быстрее, и цитировать удобнее будет.
- Да! - Покачал головой Колымагин. - Предусмотрительный человек этот Машин. Это я понимаю. - И он взялся читать. "Хорошо пишет. Только очень уж издалека. Мне такие подробности пока не нужны. А что надо, так не найдешь! Здесь, поди, и нет того, что мне надо!"
- А у вас нет чего-нибудь популярного?
- Для вашего образования, к сожалению, нет.
Александр Степанович зыркнул глазами, и стал перебирать другие книги. Краем глаза он увидел, что девушка почему-то волнуется. "Боится, наверное, что я, неграмотный, книги порву, интерьер испорчу. Поди, специально приставили, чтобы я не украл чего." Это стало ему надоедать и он спросил:
- А вы давно здесь работаете?
- Нет. Только что после курсов.
- Хорошо зарабатываете? На жизнь хватает?
- Нет. Подрабатывать пока приходится.
"Интересно, чем это она подрабатывает?" - Подумал сообразительный гость, оглядев стройные ножки, открытые вплоть до того места, научное название которого вдруг вылетело из колымагинской головы. Александр Степанович решительно отвел глаза и углубился в книгу. Вскоре он услышал всхлипывания и обернулся. Девушка нервно теребила маленький платочек. "В конце концов это надоедает!" - Подумал Колымагин и твердо спросил:
- Где же ваш консультант? Мне некогда больше ждать!
- Я, я... - Завсхлипывала девушка.
- Ну что: я-я? Я-я и корова не моя!
- Я, я... консультант!..
Русский ученый разинул рот. Ему сразу стало жалко новоявленного консультанта. "Черт побери! Ведь я, наверное, у нее первый! - Подумал он. - Итак некультурно с ней обошелся!" Он схватил платок и стал утирать маленький носик.
- О! Я думал, вы... э... А вы совсем не... э-э... Ну, не отчаивайтесь. У вас все еще впереди. Вы такая молодая. У вас все будет хорошо. Будут хорошие... клиенты, много клиентов, то есть посетителей, или как их там! Вы еще найдете себя в жизни. Наберетесь опыта и всем покажете! У всех сначала не получается. Все волнуются. Особенно девушки! Тьфу! То есть я не то хотел сказать. В общем, вы не переживайте, я вам помогу! Я ведь очень образованный человек. Вы не смотрите на мой костюм. Не надо. Это только встречают по одежке. А главное - это то, что под одежкой. У меня там все в порядке. То есть тьфу! Я совсем не это хотел сказать! В общем, я очень сообразительный. С полуслова все схватываю. Даже то, что нельзя ухватить, все равно хватаю. Тьфу! Опять не то! Ну, давайте! Я буду задавать вам вопросы. Я буду легкие вопросы задавать. Вы не бойтесь! Вы обязательно ответите!
- Не надо! - Всхлипнула девушка.
- Позвольте! Как это не надо? - Удивился Колымагин.
- Не надо легкие! Я готовилась. Я очень старалась.
- Ну, ладно, ладно. "Тоже мне курсистка. Что бы такое у нее полегче спросить? На хрена мне легкие вопросы! Мне трудные надо, на которые, пожалуй, и Машин не ответит! А! Вот, кажется придумал!" Скажите, как вас зовут?
- Берта... Берта Альтшулер.
- Однако! То есть очень приятно. А меня зовут Саша. То есть Александр Степанович. Но можно: Саша. Итак, первый вопрос! Э-э...
Девушка вдруг опять заплакала.
- Да что с вами в самом деле?
- Кончилось...
- Что кончилось?
- Время консультации кончилось! Один час истек.
Колымагин остолбенел.
- Но я же не спросил еще ничего!
- Это неважно. Ы-ы...
- Нет, я не могу вас бросить! В таком состоянии!
- Зачем такое благородство? Не надо!
- А что надо?
- Надо заплатить. Дополнительные консультации производятся за дополнительную плату.
"Однако! Благородства ей, оказывается, мало. Хорошо что еще вообще не выгоняют. Однако с чего это я должен платить?" - Колымагин засунул руку в карман и вытащил мятый рубль, завалявшийся с 20-х годов прошлого века. Затем он вывернул карманы. Но кроме больших дыр в них ничего не было.
- Вывалились, наверное. - Предположила Берта и заплакала.
Колымагин спрятал исторический рубль и стал ходить кругами.
- Извините, я не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством. - Обреченно сказал клиент и направился к выходу.
- Стойте! - Вдруг опомнилась Берта. - Я за вас заплачу. - Трясущимися руками она взяла сумочку, вынула небольшую бумажку и засунула в интимное место.
- Но я не могу допустить! - Стал упираться Колымагин.
- Не надо, не надо меня переубеждать! Я уже решила. Садитесь и задавайте вопросы. Все! Я уже успокоилась. Давайте будем работать. Не могу же я отпустить вас неудовлетворенным.
- М-да... Ну, давайте! Попробуем. Узнаем, какие у вас таланты. Кстати, откуда вы знаете русский?
- Мои родители из России приехали. Сама я там не была. Но много читала. И подружка у меня есть, которая не так давно приехала оттуда. Она много интересного говорит. Только сильно заикается. Но кое-что разобрать можно. Я много от нее узнала того, что в газетах не было. Она сама все пережила. До сих пор речь у нее наладиться не может.
- Ну, заикание, это не смертельно. - Заметил Колымагин.
- Если бы вы знали, отчего она заикается, то не стали бы так говорить!
- Да? Любопытно, отчего она... того?
- Не смейтесь! Это случилось в день величайшей трагедии. - Многозначительно произнесла Берта и замолчала, видимо полагая, что дальше объяснять не надо. Но гость продолжал смотреть, затаив дыхание. - Как? Разве вы не знаете? Об этом во всех газетах писали, на первых полосах. Во всем мире траур был объявлен. Даже где ненавидели русских, и там почтили память погибших.
- Извините. Я был в длительной командировке... На необитаемом острове... И не успел еще просмотреть почту. Сделайте одолжение! Расскажите. Я хочу услышать об этом от вас.
- Но об этом очень тяжело рассказывать. Ведь в один миг погибло столько человек. Ну ладно. Если уж сама напросилась, то расскажу. Моя подруга там была, со всеми родственниками. Своими глазами все видела. Она одна из семьи жива осталась, и то покалечилась. А ведь ничто не предвещало трагедии. Был яркий солнечный день. Празднично одетые люди шли к только что восстановленному храму Христа Спасителя. Там проходила коронация Николая Третьего. Со всей страны люди пришли, чтобы присутствовать при этом историческом событии. Потом царь отправился в Лужники, на митинг. Какое ликование было! Вот, думали, наконец-то Россия возродилась. Все буквально цвели и обнимались. И на стадионе, и на окрестных улицах. А надо сказать, что царь пообещал подарить пришедшим по японскому компьютеру. Чтобы надолго у людей память осталась о великом событии. Ну многие, понятно, не столько на царя пришли смотреть, сколько бесплатный подарок урвать да потом у спекулянтов на хлеб обменять. И собралось там ни много, ни мало, а несколько миллионов человек. Правда, некоторые утверждают, что было гораздо больше... И компьютеров было заготовлено столько же... Так царская комиссия сообщала. И по документам вроде сходится. Но некоторые полагают, что еще до коронации много подарков налево разошлось. Поначалу все хорошо шло. Но потом задние волноваться стали, что не хватит им. Потому как раздача давно началась, а никто из середины не выходит. Часа через три только начали некоторые выбираться, причем тащили в основном по два, а то и по три компьютера каждый. Ну, народ бывалый! Сразу догадался, что счастливчики по нескольку раз очередь заняли. И стал народ возмущаться. Тот, который еще не получил, конечно. Те, что с детьми, стали требовать, чтобы их вперед пропустили, чтобы хотя бы детям досталось. Ну, пришлось пропустить. Люди сознательные, христианской веры. А как не пропустить! Ведь дети - наше будущее. А те, кого не пропустили с детьми, так сами полезли и, разумеется, на себя и на каждого ребенка тоже по компьютеру требовать стали. А за ними и беременные женщины ринулись и тоже по два подарка просить стали, на себя и на будущего наследника. Тут многие небеременные заволновались и стали уверять, что они тоже того, только не видно пока. Ну, над ними посмеялись. Так некоторые не поленились сбегать за справками. Тут же на соседних улицах предприимчивые дельцы бойкую торговлю справками затеяли. И что особенно радовало покупателей, в одни руки давали без всяких ограничений. Даже некоторые мужики приобрели. На всякий случай. А кто поближе к раздаче стоял, так друг другу тут же справки писали. Не отходя от кассы. Эти не для комиссии, конечно, а чтобы перед глазами граждан размахивать. Ну, народ, ясно, подивился, что чуть ли не все женщины оказались в интересном положении. Дескать, не мог он так свою драгоценную половину обидеть. Мужики уже вовсю орать стали. Но бабы их перекричали. Одна древняя старуха тоже справку всем показывала и божилась, что ей через неделю рожать. Живот действительно у нее громадный был. Но не поверили ей, и другим веры не стало, даже тем, кто по всем правилам без очереди лез. Да тут уж так тесно стало, что животы рассматривать стало несподручно. Сейчас трудно сказать, что явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения. Но, говорят, какая-то женщина предъявила организаторам справку, будто ждет тройню, и захапала сразу четыре компьютера. Поначалу ей не хотели давать. Но она так кричала! И справка вроде настоящая была. И пузо при ней. В общем, дали ей, чтобы страсти не разжигать. Во избежание беспорядков дали. Вот она и поперла назад. Все руки заняты. Справку возмущенным согражданам предъявить не может. Тут другие бабы и вцепились ей в волосы. Третьи из гуманных соображений бросились их разнимать. Мужики тоже решили, что без них не обойтись, и полезли порядок наводить. Только в этой каше уже трудно было понять, кто за порядок, а кто против. А как свалка началась, тут как по команде все остальные вперед ринулись, чтобы хоть что-нибудь завалящее урвать. Царя еле-еле спасли. Его с вертолета на крюк подцепили. Из царской свиты тоже кое-кого на крючок поймали. Но потом за каждую веревку по стольку человек цепляться стало, что не было никакой возможности их поднять. Один вертолет за веревку стащили с неба и прямо в толпу втянули. На людей. Остальные вертолеты сразу улетели и больше не появлялись. Только патриарх вся Руси на личном воздушном шаре с высоты вздумал читать проповедь. Но его никто не слушал. Когда давка началась, так комиссия по раздаче подарков сразу бросила компьютеры. Их еще много оставалось нерозданных. Из комиссии никто не спасся. Комиссию так затоптали, что потом даже опознать никого не смогли, из комиссии-то... И компьютеры все подавили. Их потом целыми эшелонами в металлолом вывозили. А уж про людей я и не говорю. Страшно! Страшно и, главное, бессмысленно. Стадион в Лужниках после этого снесли, потому как кощунственно на этом месте в спорте состязаться. Там сейчас голое место. Только цветов много. И свечек. Очень много. Уж сколько лет прошло, а до сих пор свечками все заставлено.
Колымагин даже прослезился.
- Ужасно! Как такое можно было допустить!
- Так ведь никто не хотел. Само все получилось. Именно после этой трагедии я решила посвятить свою жизнь России и сделать хоть что-нибудь для русского народа, который мне не чужой.
- У вас благородная мечта, Берта! Представьте, это цель и моей жизни!
Тут уже прослезилась и Берта. Колымагин испугался, что она опять расплачется и поспешил перевести разговор на другую тему:
- А теперь, наконец-то, я задам вопрос по учению Машина!
- Извините, Александр Степанович, но мой рабочий день кончился. Я обязана освободить помещение. Здесь будет работать другой консультант.
- Как? А если я еще оплачу... - Клиент замялся.
- У меня осталось чуть-чуть, только на бутерброд. Для больших удовольствий не хватит.
Гость прикинул: не обслужиться ли ему бесплатно у другого специалиста. Но Берта опередила его:
- Вы уже внесены в карточку, и с вас в любом случае возьмут плату. Я могла бы дать вам в долг. Но я, как назло, оставила дома кредитную карточку.
- Видите ли, Берта, я не знаю, когда смогу вернуться и отдать долг. Потому что меня снова могут отправить в командировку на еще более необитаемый остров. Как жаль, что я ничего не спросил!
- Вы специально за этим приехали? - Проявила участие Берта.
- Да! Пешком пришел, только что из России.
- Вам правда очень надо?
- Очень! Я многим пожертвовал, чтобы попасть сюда. И сегодня же вечером, в крайнем случае ночью, я должен отправиться назад.
- В общем, так! - Берта приняла решительный вид. - Я сдам выручку, а вы ждите меня внизу у входа. Я буду минут через пять. Вы проводите меня до дому. Все равно мне уже нечем платить за проезд. А по дороге я вам расскажу все, что знаю.
Колымагин смутился, но возражать не стал. Он спустился вниз, но у входа путь ему преградила толпа. Он с трудом протискался на крыльцо. Толпа быстро нарастала. Прошло минут десять, но Берта не показывалась. "Наверное, она не может протискаться." - Подумал русский провидец. Прошло еще минут десять, и он понял, что в такой тесноте они просто потеряли друг друга. Колымагин стал пробиваться непосредственно к дверям. Но его грубо оттолкали назад. И тут послышались возгласы на разных языках:
- Слава великому Машину! Да здравствует Машин!
Защелкали вспышки репортеров. И русский гений догадался, что где-то за стеной торчащих перед ним спин идет его утренний знакомый. Александр Степанович стал оглядываться и увидел вдалеке сверкающий лимузин местного гения. Там толпа была реже. Колымагин выбрался из гущи зевак, обежал толпу и принялся усердно протискиваться к лимузину. Здесь он напоролся на охрану. На разных языках охрана сказала фразу, которая на русском звучит так:
- Куда прешь, балда!
Лениво помахивая рукой, в десяти шагах шел Машин.
- Иван Исаакиевич! - Закричал русский гость. - Это я, Колымагин! Мы сегодня вместе кушали!
Машин удивленно обернулся:
- А! Александр Степанович!
Охрана тут же расступилась, и Колымагин бросился в образовавшийся проход. Но Машин сразу скис, не ожидая такой услужливости от подчиненных и, по-видимому, совсем не расположенный к беседе.
- Мне некогда. - Буркнул Машин и собрался лезть в машину.
- Только один вопрос! Всего лишь один маленький вопрос!
- Десять секунд! Ну, быстро!
- Ив-ван Ис-саакиевич! К-как вы относитесь к машине времени?
- А никак!
- Как никак?
- А так! Чушь собачья! Сказки для детей! Все! Прощайте! Заходите, когда еще будете проездом. Но только в порядке общей очереди!
Колымагин замер на месте. На него вдруг набросились репортеры. Но он стоял как статуя, не реагируя на вопросы. Журналисты плюнули на него и бросились вслед удаляющемуся автомобилю. Толпа медленно обтекала Александра Степановича. А он все стоял как каменный. Наконец, вокруг не стало никого. Не оборачиваясь, Колымагин зашагал, сам не осознавая куда.
Вместе с немногочисленным потоком спешащих людей Колымагин вошел внутрь грандиозного здания. В необъятном вестибюле было как в храме. Да это, пожалуй, и был храм. И вознесся он за облака, поближе к богу. "Интересно, где восседает сам Машин. - Подумал Александр Степанович. - Наверное, на самой верхотуре, поближе к истине, так сказать. Хотя вряд ли. Не в его это духе. Поди, под землю закопался. Там надежнее. Еще неизвестно, от кого его учение: от бога или от дьявола."
В вестибюле было множество указателей на разных языках. Но Колымагина интересовал один вопрос: как поскорее попасть к Машину? На этот счет указателя не было. Но у дальней стены был целый ряд симпатичных девушек, к которым то и дело подходили посетители. Над каждой было написано, какими языками она владеет. Александр Степанович выбрал где русский, но начал на всякий случай по-французски, который тоже входил в список:
- Добрый день!
- Что желает месье?
- Месье желает попасть к месье Машину.
- О! Месье желает слишком многого.
- Разве? А по-моему, так в самый раз.
- А какую организацию представляет месье? У вас есть сопровождающие документы?
- Я никого не представляю! - Гордо заявил русский гений.
- Тогда ничего не выйдет. Вот если бы от крупной организации, то я поставила бы вас на очередь. А так,.. я очень сожалею. Всего хорошего, месье.
- Как это не выйдет! - Заволновался гость и перешел на русский: - Обо мне звонили. Я друг Машина, прямо из России пришел.
- А! Так это вы есть товарысч Бумагин?
- Не Бумагин, а Колымагин!
- Так бы сразу и сказали. Э-э... Но вас нет в списках. На сколько вам назначил встречу товарищ Машин?
- Видите ли, он еще не назначил...
- У-у! Таких друзей у него, как это говорится... хоть пруд пруди! Ладно, для господина Шухермахера мы сделаем исключение. Я поставлю вас на очередь. Так... придете ровно через месяц, к 15.55. Аудиенция две минуты.
- Через месяц? Две минуты? - Осерчал Колымагин.
- У нас нормы! Вот сами посмотрите! Больше пяти минут даем только главам государств и Папе Римскому. Но и те в очереди стоят. Тоже по месяцу.
- Но я не могу ждать месяц. Я сегодня уезжаю, то есть ухожу обратно. Иначе я опоздаю на пое... В общем, я могу только сегодня, сейчас.
- Ну, конечно! Президент США может ждать, а вы не можете! - Девушка оглядела колымагинский наряд.
- Да! Не могу!
- Знаете что, гражданин! Как это говорится... Не морочьте мне башку!
- У, бюрократы!
- Что-что?!
Но Колымагин вовремя опомнился и вновь перешел на французский:
- Мадемуазель! Вы такая красавица. Сделайте что-нибудь!
- А вы, собственно, по какому вопросу?
- Да мне только проконсультироваться, спросить кое-что.
- И всего-то? Так это сколько хотите. У нас же штат консультантов в тысячу человек. Сообщите ваши данные и я подберу вам консультанта.
- Мне бы с русским поговорить. Кто хоть немного знаком с обстановкой...
- Мы консультируем только по теории месье Машина. Впрочем, интересующиеся Россией у нас есть. Но за их личные впечатления об этой стране мы ответственности не несем. Так что потом с претензиями не обращайтесь. Итак, ваше образование?
Колымагин призадумался. И решил ориентироваться на книгу, показанную когда-то Артуром Абрамовичем. Там было две версии: ложно-идеалистическое образование и никакого образования. Александр Степанович выбрал второе, чтобы не уточнять потом, в каком заведении он умудрился получить ложно-идеалистическое образование. И русский гений скромно сказал:
- Никакого.
Мадемуазель выпучила глаза, как будто увидела мамонта из доледниковой эпохи.
- Прошу извинить, месье. Но у нас нет консультантов, подходящих для вашей квалификации.
- Ничего! Давайте любого. Я быстро схватываю, прямо на лету.
- Ладно. Так... Где получили образование? - И девушка уставилась на посетителя. Колымагин скромно молчал. Наконец, он не выдержал:
- А где, по-вашему, такое дают?
- А! Понимаю. Нигде не получали. Так... год рождения?
- Э-э-э... Мне двадцать с небольшим. Вы вычтите...
- Вы что же, и считать не умеете? Боюсь, наши консультанты ничем вам не помогут. Преподаванию арифметики они не обучены. Вам в школу надо. Начальную. Или в детский сад.
- А я не арифметику пришел изучать, а по философским вопросам!
- Ваш пол?
Александр Степанович не стал отвечать. Но девушка упорно ждала ответа, видимо полагая, что если у посетителя нет образования, то вполне может и еще чего-нибудь не хватать.
- Мужской! - Огрызнулся Колымагин.
- Я так и думала, месье! Можете идти, товарищ Бумагин. Этаж 226-й. Комната 226 тысяч 186.
- Уф! - Русский гость облегченно вздохнул.
Лифт вознес его в небо. Осторожно ступая по мягкому ковру, Колымагин остановился перед дверью с номером 226186. Очень волнуясь, он тихонько постучал. Дверь моментально отворилась. Александр Степанович даже испугался. Но на пороге стояла очень симпатичная девушка, и Колымагин сразу успокоился. Его проводили, предложили сесть. К удивлению гостя девушка уселась в соседнее кресло.
Александр Степанович покрутил головой. Потом встал и подошел к окну. Там он увидел только облака и небо. Причем облака были внизу. Кое-где из них торчали каменные островки. "Однако!" - Подумал русский ученый. Затем он подошел к стеллажу. Там стояло несколько книг. Особо выделялся строй из пузатых красных томов. Колымагин прочитал: И.И.Машин, полное собрание сочинений в пятистах томах, том первый. Гость пробежал взглядом по полке. Последний том был с номером 198.
- А где остальные триста томов? Куда смотрит администрация? - Возмутился Колымагин. - Передайте старшему, чтобы принесли!
- О! Остальные еще не написаны. Товарищ Машин как раз пишет 199-й том. Так что издание осуществляется своевременно.
- Странно! По-моему, сначала пишут отдельные произведения, а потом уже, когда все готово, собирают многотомник. Вы что-то путаете, девушка. Сходите лучше и спросите.
- У Машина нет других сочинений. Он сразу пишет полное собрание, потому что так быстрее, и цитировать удобнее будет.
- Да! - Покачал головой Колымагин. - Предусмотрительный человек этот Машин. Это я понимаю. - И он взялся читать. "Хорошо пишет. Только очень уж издалека. Мне такие подробности пока не нужны. А что надо, так не найдешь! Здесь, поди, и нет того, что мне надо!"
- А у вас нет чего-нибудь популярного?
- Для вашего образования, к сожалению, нет.
Александр Степанович зыркнул глазами, и стал перебирать другие книги. Краем глаза он увидел, что девушка почему-то волнуется. "Боится, наверное, что я, неграмотный, книги порву, интерьер испорчу. Поди, специально приставили, чтобы я не украл чего." Это стало ему надоедать и он спросил:
- А вы давно здесь работаете?
- Нет. Только что после курсов.
- Хорошо зарабатываете? На жизнь хватает?
- Нет. Подрабатывать пока приходится.
"Интересно, чем это она подрабатывает?" - Подумал сообразительный гость, оглядев стройные ножки, открытые вплоть до того места, научное название которого вдруг вылетело из колымагинской головы. Александр Степанович решительно отвел глаза и углубился в книгу. Вскоре он услышал всхлипывания и обернулся. Девушка нервно теребила маленький платочек. "В конце концов это надоедает!" - Подумал Колымагин и твердо спросил:
- Где же ваш консультант? Мне некогда больше ждать!
- Я, я... - Завсхлипывала девушка.
- Ну что: я-я? Я-я и корова не моя!
- Я, я... консультант!..
Русский ученый разинул рот. Ему сразу стало жалко новоявленного консультанта. "Черт побери! Ведь я, наверное, у нее первый! - Подумал он. - Итак некультурно с ней обошелся!" Он схватил платок и стал утирать маленький носик.
- О! Я думал, вы... э... А вы совсем не... э-э... Ну, не отчаивайтесь. У вас все еще впереди. Вы такая молодая. У вас все будет хорошо. Будут хорошие... клиенты, много клиентов, то есть посетителей, или как их там! Вы еще найдете себя в жизни. Наберетесь опыта и всем покажете! У всех сначала не получается. Все волнуются. Особенно девушки! Тьфу! То есть я не то хотел сказать. В общем, вы не переживайте, я вам помогу! Я ведь очень образованный человек. Вы не смотрите на мой костюм. Не надо. Это только встречают по одежке. А главное - это то, что под одежкой. У меня там все в порядке. То есть тьфу! Я совсем не это хотел сказать! В общем, я очень сообразительный. С полуслова все схватываю. Даже то, что нельзя ухватить, все равно хватаю. Тьфу! Опять не то! Ну, давайте! Я буду задавать вам вопросы. Я буду легкие вопросы задавать. Вы не бойтесь! Вы обязательно ответите!
- Не надо! - Всхлипнула девушка.
- Позвольте! Как это не надо? - Удивился Колымагин.
- Не надо легкие! Я готовилась. Я очень старалась.
- Ну, ладно, ладно. "Тоже мне курсистка. Что бы такое у нее полегче спросить? На хрена мне легкие вопросы! Мне трудные надо, на которые, пожалуй, и Машин не ответит! А! Вот, кажется придумал!" Скажите, как вас зовут?
- Берта... Берта Альтшулер.
- Однако! То есть очень приятно. А меня зовут Саша. То есть Александр Степанович. Но можно: Саша. Итак, первый вопрос! Э-э...
Девушка вдруг опять заплакала.
- Да что с вами в самом деле?
- Кончилось...
- Что кончилось?
- Время консультации кончилось! Один час истек.
Колымагин остолбенел.
- Но я же не спросил еще ничего!
- Это неважно. Ы-ы...
- Нет, я не могу вас бросить! В таком состоянии!
- Зачем такое благородство? Не надо!
- А что надо?
- Надо заплатить. Дополнительные консультации производятся за дополнительную плату.
"Однако! Благородства ей, оказывается, мало. Хорошо что еще вообще не выгоняют. Однако с чего это я должен платить?" - Колымагин засунул руку в карман и вытащил мятый рубль, завалявшийся с 20-х годов прошлого века. Затем он вывернул карманы. Но кроме больших дыр в них ничего не было.
- Вывалились, наверное. - Предположила Берта и заплакала.
Колымагин спрятал исторический рубль и стал ходить кругами.
- Извините, я не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством. - Обреченно сказал клиент и направился к выходу.
- Стойте! - Вдруг опомнилась Берта. - Я за вас заплачу. - Трясущимися руками она взяла сумочку, вынула небольшую бумажку и засунула в интимное место.
- Но я не могу допустить! - Стал упираться Колымагин.
- Не надо, не надо меня переубеждать! Я уже решила. Садитесь и задавайте вопросы. Все! Я уже успокоилась. Давайте будем работать. Не могу же я отпустить вас неудовлетворенным.
- М-да... Ну, давайте! Попробуем. Узнаем, какие у вас таланты. Кстати, откуда вы знаете русский?
- Мои родители из России приехали. Сама я там не была. Но много читала. И подружка у меня есть, которая не так давно приехала оттуда. Она много интересного говорит. Только сильно заикается. Но кое-что разобрать можно. Я много от нее узнала того, что в газетах не было. Она сама все пережила. До сих пор речь у нее наладиться не может.
- Ну, заикание, это не смертельно. - Заметил Колымагин.
- Если бы вы знали, отчего она заикается, то не стали бы так говорить!
- Да? Любопытно, отчего она... того?
- Не смейтесь! Это случилось в день величайшей трагедии. - Многозначительно произнесла Берта и замолчала, видимо полагая, что дальше объяснять не надо. Но гость продолжал смотреть, затаив дыхание. - Как? Разве вы не знаете? Об этом во всех газетах писали, на первых полосах. Во всем мире траур был объявлен. Даже где ненавидели русских, и там почтили память погибших.
- Извините. Я был в длительной командировке... На необитаемом острове... И не успел еще просмотреть почту. Сделайте одолжение! Расскажите. Я хочу услышать об этом от вас.
- Но об этом очень тяжело рассказывать. Ведь в один миг погибло столько человек. Ну ладно. Если уж сама напросилась, то расскажу. Моя подруга там была, со всеми родственниками. Своими глазами все видела. Она одна из семьи жива осталась, и то покалечилась. А ведь ничто не предвещало трагедии. Был яркий солнечный день. Празднично одетые люди шли к только что восстановленному храму Христа Спасителя. Там проходила коронация Николая Третьего. Со всей страны люди пришли, чтобы присутствовать при этом историческом событии. Потом царь отправился в Лужники, на митинг. Какое ликование было! Вот, думали, наконец-то Россия возродилась. Все буквально цвели и обнимались. И на стадионе, и на окрестных улицах. А надо сказать, что царь пообещал подарить пришедшим по японскому компьютеру. Чтобы надолго у людей память осталась о великом событии. Ну многие, понятно, не столько на царя пришли смотреть, сколько бесплатный подарок урвать да потом у спекулянтов на хлеб обменять. И собралось там ни много, ни мало, а несколько миллионов человек. Правда, некоторые утверждают, что было гораздо больше... И компьютеров было заготовлено столько же... Так царская комиссия сообщала. И по документам вроде сходится. Но некоторые полагают, что еще до коронации много подарков налево разошлось. Поначалу все хорошо шло. Но потом задние волноваться стали, что не хватит им. Потому как раздача давно началась, а никто из середины не выходит. Часа через три только начали некоторые выбираться, причем тащили в основном по два, а то и по три компьютера каждый. Ну, народ бывалый! Сразу догадался, что счастливчики по нескольку раз очередь заняли. И стал народ возмущаться. Тот, который еще не получил, конечно. Те, что с детьми, стали требовать, чтобы их вперед пропустили, чтобы хотя бы детям досталось. Ну, пришлось пропустить. Люди сознательные, христианской веры. А как не пропустить! Ведь дети - наше будущее. А те, кого не пропустили с детьми, так сами полезли и, разумеется, на себя и на каждого ребенка тоже по компьютеру требовать стали. А за ними и беременные женщины ринулись и тоже по два подарка просить стали, на себя и на будущего наследника. Тут многие небеременные заволновались и стали уверять, что они тоже того, только не видно пока. Ну, над ними посмеялись. Так некоторые не поленились сбегать за справками. Тут же на соседних улицах предприимчивые дельцы бойкую торговлю справками затеяли. И что особенно радовало покупателей, в одни руки давали без всяких ограничений. Даже некоторые мужики приобрели. На всякий случай. А кто поближе к раздаче стоял, так друг другу тут же справки писали. Не отходя от кассы. Эти не для комиссии, конечно, а чтобы перед глазами граждан размахивать. Ну, народ, ясно, подивился, что чуть ли не все женщины оказались в интересном положении. Дескать, не мог он так свою драгоценную половину обидеть. Мужики уже вовсю орать стали. Но бабы их перекричали. Одна древняя старуха тоже справку всем показывала и божилась, что ей через неделю рожать. Живот действительно у нее громадный был. Но не поверили ей, и другим веры не стало, даже тем, кто по всем правилам без очереди лез. Да тут уж так тесно стало, что животы рассматривать стало несподручно. Сейчас трудно сказать, что явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения. Но, говорят, какая-то женщина предъявила организаторам справку, будто ждет тройню, и захапала сразу четыре компьютера. Поначалу ей не хотели давать. Но она так кричала! И справка вроде настоящая была. И пузо при ней. В общем, дали ей, чтобы страсти не разжигать. Во избежание беспорядков дали. Вот она и поперла назад. Все руки заняты. Справку возмущенным согражданам предъявить не может. Тут другие бабы и вцепились ей в волосы. Третьи из гуманных соображений бросились их разнимать. Мужики тоже решили, что без них не обойтись, и полезли порядок наводить. Только в этой каше уже трудно было понять, кто за порядок, а кто против. А как свалка началась, тут как по команде все остальные вперед ринулись, чтобы хоть что-нибудь завалящее урвать. Царя еле-еле спасли. Его с вертолета на крюк подцепили. Из царской свиты тоже кое-кого на крючок поймали. Но потом за каждую веревку по стольку человек цепляться стало, что не было никакой возможности их поднять. Один вертолет за веревку стащили с неба и прямо в толпу втянули. На людей. Остальные вертолеты сразу улетели и больше не появлялись. Только патриарх вся Руси на личном воздушном шаре с высоты вздумал читать проповедь. Но его никто не слушал. Когда давка началась, так комиссия по раздаче подарков сразу бросила компьютеры. Их еще много оставалось нерозданных. Из комиссии никто не спасся. Комиссию так затоптали, что потом даже опознать никого не смогли, из комиссии-то... И компьютеры все подавили. Их потом целыми эшелонами в металлолом вывозили. А уж про людей я и не говорю. Страшно! Страшно и, главное, бессмысленно. Стадион в Лужниках после этого снесли, потому как кощунственно на этом месте в спорте состязаться. Там сейчас голое место. Только цветов много. И свечек. Очень много. Уж сколько лет прошло, а до сих пор свечками все заставлено.
Колымагин даже прослезился.
- Ужасно! Как такое можно было допустить!
- Так ведь никто не хотел. Само все получилось. Именно после этой трагедии я решила посвятить свою жизнь России и сделать хоть что-нибудь для русского народа, который мне не чужой.
- У вас благородная мечта, Берта! Представьте, это цель и моей жизни!
Тут уже прослезилась и Берта. Колымагин испугался, что она опять расплачется и поспешил перевести разговор на другую тему:
- А теперь, наконец-то, я задам вопрос по учению Машина!
- Извините, Александр Степанович, но мой рабочий день кончился. Я обязана освободить помещение. Здесь будет работать другой консультант.
- Как? А если я еще оплачу... - Клиент замялся.
- У меня осталось чуть-чуть, только на бутерброд. Для больших удовольствий не хватит.
Гость прикинул: не обслужиться ли ему бесплатно у другого специалиста. Но Берта опередила его:
- Вы уже внесены в карточку, и с вас в любом случае возьмут плату. Я могла бы дать вам в долг. Но я, как назло, оставила дома кредитную карточку.
- Видите ли, Берта, я не знаю, когда смогу вернуться и отдать долг. Потому что меня снова могут отправить в командировку на еще более необитаемый остров. Как жаль, что я ничего не спросил!
- Вы специально за этим приехали? - Проявила участие Берта.
- Да! Пешком пришел, только что из России.
- Вам правда очень надо?
- Очень! Я многим пожертвовал, чтобы попасть сюда. И сегодня же вечером, в крайнем случае ночью, я должен отправиться назад.
- В общем, так! - Берта приняла решительный вид. - Я сдам выручку, а вы ждите меня внизу у входа. Я буду минут через пять. Вы проводите меня до дому. Все равно мне уже нечем платить за проезд. А по дороге я вам расскажу все, что знаю.
Колымагин смутился, но возражать не стал. Он спустился вниз, но у входа путь ему преградила толпа. Он с трудом протискался на крыльцо. Толпа быстро нарастала. Прошло минут десять, но Берта не показывалась. "Наверное, она не может протискаться." - Подумал русский провидец. Прошло еще минут десять, и он понял, что в такой тесноте они просто потеряли друг друга. Колымагин стал пробиваться непосредственно к дверям. Но его грубо оттолкали назад. И тут послышались возгласы на разных языках:
- Слава великому Машину! Да здравствует Машин!
Защелкали вспышки репортеров. И русский гений догадался, что где-то за стеной торчащих перед ним спин идет его утренний знакомый. Александр Степанович стал оглядываться и увидел вдалеке сверкающий лимузин местного гения. Там толпа была реже. Колымагин выбрался из гущи зевак, обежал толпу и принялся усердно протискиваться к лимузину. Здесь он напоролся на охрану. На разных языках охрана сказала фразу, которая на русском звучит так:
- Куда прешь, балда!
Лениво помахивая рукой, в десяти шагах шел Машин.
- Иван Исаакиевич! - Закричал русский гость. - Это я, Колымагин! Мы сегодня вместе кушали!
Машин удивленно обернулся:
- А! Александр Степанович!
Охрана тут же расступилась, и Колымагин бросился в образовавшийся проход. Но Машин сразу скис, не ожидая такой услужливости от подчиненных и, по-видимому, совсем не расположенный к беседе.
- Мне некогда. - Буркнул Машин и собрался лезть в машину.
- Только один вопрос! Всего лишь один маленький вопрос!
- Десять секунд! Ну, быстро!
- Ив-ван Ис-саакиевич! К-как вы относитесь к машине времени?
- А никак!
- Как никак?
- А так! Чушь собачья! Сказки для детей! Все! Прощайте! Заходите, когда еще будете проездом. Но только в порядке общей очереди!
Колымагин замер на месте. На него вдруг набросились репортеры. Но он стоял как статуя, не реагируя на вопросы. Журналисты плюнули на него и бросились вслед удаляющемуся автомобилю. Толпа медленно обтекала Александра Степановича. А он все стоял как каменный. Наконец, вокруг не стало никого. Не оборачиваясь, Колымагин зашагал, сам не осознавая куда.
Обсуждения Путешествия Колымагина. Гл.9