Проза дело

Пустота. Кругом одна лишь пустота. Она заглатывает, съедает целиком. Ни оставляя рядом ничего, совсем ничего. Она не думает, не чувствует, но живет. Живет, потому что дышит! Прислушайся. Это дыхание отчаяния. Так дышит человек, который потерял последнюю надежду, так дышу я…

А как сначала было хорошо. Вот так и получается, вечно с тобой произойдет то, чего меньше всего ожидаешь. Судьба ранит тебя в то место, которое защищено меньше всего. А что если никакой защиты нет? Откуда знать, куда...

Этот день тенью прошлых лет у неё стоит перед глазами каждый раз, как только она закрывает глаза возможно из-за этого у неё постоянно бессонница. После того дня жизнь её резко лавиной пошла под откос и превратилась в серый купол страданий где не было места никому. Друзья и коллеги всё реже и реже посещали ее, о чём свидетельствовал уже порядком повядший букет некогда роскошных цветов. Он чем-то напоминал её жизнь: в прошлом яркую, насыщенную и настоящую в которой нет ничего кроме блёклого...

Я поняла одну простую вещь. Как интересно, люди всегда с любопытством реагируют на то, когда начинаешь говорить загадками. Ведь скажи я вам про ту вещь, о которой я поняла, сразу, вы бы дальше и слушать не стали. Но при этом, каким бы долгим не был бы наш с вами разговор, вы дослушаете его до конца, только лишь потому, что любопытство порой бывает сильнее даже, чем такое чувство, как любовь.

Вы можете не согласиться, но не спорьте со мной, я юрист и знаю, как отстоять свою правоту, и сделаю...

Наступило ещё одно утро такое же серое, как и последние три. По-прежнему хотелось, есть, есть и ещё раз есть казалось, все остальные мысли умерли голодной смертью, и лишь эта стояла одиноким почерневшим памятником на их пустынном кладбище. Пришлось предпринять дьявольское усилие над собой, чтобы из-гнать её прочь из головы.

«Нужно идти,– Лихорадочно диктовало сознание, - тебя ждут!».

Шаг за шагом, опираясь на палку, он шёл через дебри унылой тайги. На уровне ни то шестого чувства, ни то...

Как в жизни всё странно: и вроде закономерно,а с другой стороны и не очень..ты просто живёшь,радуешься жизни,ловишь каждый приятный момент...и вдруг случается что-то такое,от чего просто хочеться лезть на стенку или тупо выть в углу....проходит день,второй,третий и ты с удивлением для себя понимаешь,что так продолжаться больше не может,что ты должен что-то делать:вершить свою судьбу,как настоящий человек,а не ущемлённо закрыться панцерем,подобно большой ленивой черепахе....ты начинаешь...

– Тага-а-нка…– На меня смотрели с жалостливым уважением, с которым принято смотреть на юродивых. – Я что-то не того?..

Седая старушка окатила деланным равнодушием и вдруг испуганно охнула.

– Ты оттуда! – Я, разумеется, понимал, что откуда-то взялся, поэтому без задней мысли утвердительно кивнул. – Оттуда, значит…

Мне показалось, что бабулька изобразила руками нечто ритуальное, но что именно, я не понял в силу религиозной безграмотности.

– Здесь нет тюрем, сынок…

Я несколько...

Подмёточные

Ах, Ваня, Ваня! Ну нельзя же быть таким жлобом. Три жены тебя оставили только из-за того, что ты ежедневно требовал от них «авансовые отчёты», предварительно просчитав расходы на хлеб (14 коп/буханка), помидоры (3 коп/кг) и другие продукты примитивного пропитания с накладными расходами типа - автобус (5+5) коп.

И это при таком дефиците на мужской пол в славном городе Бердянске в тяжёлые послевоенные годы, когда вернувшийся с войны калека без ноги или руки имел возможность...

Я люблю твои сильные, и в то же время очень нежные руки…

Я млею, и у меня подкашиваются ноги от твоих прикосновений…

Я люблю твои мягкие и сладкие губы…
Поцелуи с тобой отключают мозг и уносят куда-то высоко…

Я люблю твою улыбку…
Нет больше счастья, увидеть, как ты улыбаешься сквозь сон, когда я бужу тебя поцелуями…

Я люблю, когда ты радуешься…
Ты делаешь это искренне, и твои глаза светятся счастьем…

Я люблю, когда ты сердишься…
От твоего гнева дрожат коленки, но все равно...

Мы рождаемся, растем, у нас появляются свои желания, свои стремления, и подчастую мы так стремимся к этим целям, что не замечаем жизнь....жизнь, которая проходит рядом, мы так быстро быстро бежим, что не успеваем разглядеть мелочей, но именно из них и складывается истинная картина жизни. Мы как роботы, которые работают по определенному алгоритму, и стоит нашей программе сбиться, как мы впадаем в депрессию. Но нам надо остановится, сделать глубокий вздох и оглянуться и тогда мы удивимся, мы будем...

Этот не большой, но прекрасный эпизод размером девять на двенадцать в виде цветной фотографии заставлял его вновь с головой окунуться в тот переломный момент его жизни. Эта фотография ему напомнила о Людмиле. Он тогда в поисках себя как говориться махнул на всё рукой и решил на время развеяться. Так Александр оказался на той горнолыжной базе…

Он держал в одной руке фотографию, с которой улыбалась счастливая в горнолыжном костюме Люда, а во второй руке сжимал наполненную водкой рюмку...