Письмо

Я должник

Я должен много, должен давно и мучительно.
Должен одному маленькому мальчику пяти лет. Он смотрит на мир большими, голубыми глазами, и впитывает его жадно, до головокружения.

Он маленький художник, и каждый день ему нужно огромное количество бумаги и цветных карандашей, для того, чтобы выразить свое удивление от того, что он видит вокруг.

Мир в его глазах огромен и прекрасен, он полон волшебства и тайны. Во сне он летает, и его переполняет восторг,- восторг радости и свободы...

Некий дервиш ордена Бекташи был очень уважаемым за свое благочестие и проявляемые добродетели. Всегда, когда кто-нибудь спрашивал его, каким образом он достиг такой святости, он отвечал:

— Я знаю, что в Коране.
Однажды он только что дал такой ответ спросившему в кофейне, когда какой-то кретин спросил:

— Хорошо, так что же есть в Коране?
— В Коране, — сказал дервиш из ордена Бекташи, — находятся два засушенных цветка и письмо от моего друга Абдулы.

Это было.
Вечер. Обычный, не сулящий чего-то неожиданного. Сидим в кафе. Мы-три шикарные кошечки, поедающие своими глазками всех окружающих нас мужчин. Кто-то пытается делать подходы к нашим сердцам, но тудже оказывается в провале. Кто-то оценивающим взглядом раздевает так, что думаешь, что ты уже сидишь здесь в обножённом виде. Завистливые взгляды сестёр по полу, приводят в экстаз. Но не доэтого. Мои глаза бегают в поиске чего-то или, нет, кого-то нового. Грация, очерченная фигурка(спорт даёт...

Он жил в небольшом венгерском городке, в старом домике на окраине леса. Но несмотря на старые стены к тому уже опустевшего дома, он любил это место и всё, что его окружало: эти прекрасные глубокие чащи лесов, шум моря, ласкающий слух, падающие на землю жёлтые, красные и даже малиновые листья.

Как прекрасен был этот мир венгерской природы! Любил он наблюдать за алым вечерним закатом. Он садился на старую небольшую скамеечку почти возле самого моря и смотрел, как меняются со временем краски...

Тем летом исполнилась Егоркина мечта – приняли его в заготконтору помощником к брату Фёдору и даже зарплату положили. Но и дел прибавилось: не только в Петровке, по окрестным хуторам скупали они у частников молоко. Много ездили, днём и ночью, лесами, с ружьём – красота! Осень подошла. Никто Егорке про школу не поминает – он и рад.

Случилось как-то быть в Бутаже. Заночевали у Ильи с Федосьей. Поутру, позавтракав – хозяин уж в конторе – засобирались в дорогу. Сестра вышла провожать. Стала у...

Зимний вечер. На западе догорал и не мог догореть печальный закат. Наконец стемнело. Нагрянул незваный гость - северный ветер, закружил метель на пустынной улице. Вороха снега полетели вдоль домов, поползли позёмкой по тротуарам, сумасшедшие пляски затеяли под качающимися фонарями. Засыпало крыши и окна, за рекой метель бушевала в стонущем парке.

По улице шёл человек, подняв ворот длинного пальто и согнувшись навстречу ветру. Тёплый шарф плескался за его спиной, ноги шаркали и скользили...

Ирочка была сумасшедшей. Она и сама не помнила, как и когда сошла с ума. Когда-то, довольно давно, Ирочка была умненькая, молоденькая и хорошенькая и вместе с родителями жила в старинном красивом доме неподалеку от университета. Училась она на мехмате, где ее отец профессорствовал, и редкий однокурсник не был влюблен в нее. Личико у Ирочки было простенькое, французское, но прелестно освещалось карими выпуклыми глазками и яркими безукоризненными зубами, и фигурка была хороша, тоненькая, идеальной...

Николай Толстиков
ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ
рассказ
Староверов Сан Саныч, отставной преподаватель педучилища и закоренелый холостяк, сохранил себя. За семьдесят, но не огруз фигурой, не скрючился спиной, был по-прежнему легок на ногу, морщинки лишь мелкой сеточкой собирались возле его глаз. Всегда подтянутый, в строгом костюме, застегнутом на все пуговицы, при черной узкой селедке галстука и в белой шляпе он неторопливо вышагивал по улочке родного городка. Встретив старого знакомого, Староверов окидывал...

Простирание жизни

Пролог

В ясную весеннюю благодать, в великолепии лета, в разноцветии осени и в ослепительном сиянии зимы все готовилось к смерти, старело и дряхлело, покрывалось тленом, возвращалось в прах, становилось ничем. И был этот процесс необратимым, безжалостным, неумолимым, вечным.

Разрушались зубы, тускнела кожа, выпадали волосы. Ломались вещи, бился фарфор, покрывались трещинами стены. Множились бактерии, гнили фрукты, вяли цветы. Не смеялось, не плакалось, не пелось. не...

5. Пятый курс и первая дуэль.
Первый вызов пришёл на следующий же день после принятие в пятикурсники. Не успели старшие ученики (ученики от пятого курса и выше назывались именно так) проспаться и осчастливить друг друга вытрезвительным заклятиями, а уже хватаются за посохи.

Письмо, украшенное вензелем школы воды, плавно спланировало на стол как раз в тот момент, когда Маят, наконец, поставил последнюю точку в своей почти необъятной домашней работе.

Он несколько минут рассматривал...