5. Пятый курс и первая дуэль.
Первый вызов пришёл на следующий же день после принятие в пятикурсники. Не успели старшие ученики (ученики от пятого курса и выше назывались именно так) проспаться и осчастливить друг друга вытрезвительным заклятиями, а уже хватаются за посохи.
Письмо, украшенное вензелем школы воды, плавно спланировало на стол как раз в тот момент, когда Маят, наконец, поставил последнюю точку в своей почти необъятной домашней работе.
Он несколько минут рассматривал сложенный конвертиком листок, потом после короткого вздоха распечатал. Некий Стефан Макгрю вызывал его на поединок в академическом парке на главной аллее в полдень следующего, и если он не явится - это будет расцениваться как поражение и полная потеря чести.
Маят безжалостно смял этот вызов, бросил в мусорную корзину и неожиданно для себя расхохотался. Нет, не потому что приглашение показалось ему смешным, а наоборот – он терпеть не мог дуэлей. Особенно, когда они выставлялись с таким пафосом. Хотя где-то внутри зашевелился хулиганский азарт: сможет он побить шестикурсника или ещё силёнок не хватает? Молодой волшебник решил попробовать.
Реакция его друзей на приглашение была разной. Они сидели на уроке по светлой магии, автоматически читали «Святое писание» и записывали кое-какие реплики преподобного отца Злея, а сами предавались мысленной дискуссии на тему дуэлей.
«Когда я учился, нам запрещалось даже думать о дуэлях до выпускных экзаменов», - мысленный голос Нергала был каким-то отстраненным. – «Но и после них никто этим делом особо не увлекался».
«Странно», - Фил, переносивший каждое слово учителя в пергамент, макнул перо в чернильницу, – «Тогда как вы выясняли отношения в случае взаимной обиды?»
«Мы дрались», - Нергал горько усмехнулся. – «Левое крыло уже тогда было грудой развалин. Так вот вы встречались в северной обеденной зале и выясняли «взаимные обиды» на кулаках».
Маят, услышав про кулачные бои, не удивился. Это многое объясняло. Вилли, в теле которого временно обосновался эльфийский ледяной демон, никогда не носил ничего, хоть отдалённо напоминающее оружие, в то время как Фил прятал под одеждой сотворённую им на уроке превращений цепь, он сам бережно хранил верную Розу и даже Ксор, прятавший где-то в глубине своего серого ученического одеяния длинную вязальную спицу, заточенную на манер шпионского стилета, не отстал от них. Мало того, на спаррингах Вилли двигался с характерной грацией опытного бойца. Маят дрался с ним всего один раз и то вскользь, а потом почти неделю отходил от приобретённых впечатлений.
«Кстати, твой дед, Маят, был жутким забиякой», - голос ледяного демона внезапно потеплел. Маят вздрогнул и выронил перо.
«Мой дед?!»
«Да, твой дед. Старина Сигизмунд Тангредин. Жуткий дуэлянт: вызывал на поединок всех без разбора, даже учителей. Ни грамма уважения к старшим. Порода!..».
«Ты знал его?» - Маят почувствовал, как его руки дрожат. Всего три года назад он узнал, что у него есть настоящий отец. Спустя год – стал оруженосцем одного из самых влиятельных людей Гондора – сэра Радамира фон Кергри и познакомился с главой вампирского клана Осгилианта Терном и двумя его телохранителями Вельхеором и Кельнмииром. А ещё спустя год встретился с живым Радом Тангредином, узнал, что принадлежит древнему роду чародеев и у них есть собственный замок. А сейчас он внезапно узнаёт, что у него есть дед, который учился здесь, в Академии, и был отъявленным негодяем.
«Конечно, он ведь и меня вызывал».
Тут в их головах прозвучал бесцветный голос Ксора. Обычно таким голосом он говорил, когда был очень сосредоточен. Впрочем, это не помешало ему «подслушать» их секретную беседу.
«Это была самая большая ошибка, которую он допустил в своей жизни».
«Почему?»
«Он бы остался жив, если бы не мы».
На следующий день Маят пришёл к назначенному месту на несколько часов раньше назначенного срока. Сидя на лавочке в тени старого дуба молодой маг оглядывал будущее поле боя. Чем больше он разглядывал, тем больше понимал, что место была выбрано неспроста.
Площадка представляла собой выложенный камнем и украшенный мраморными скульптурами круг, окружённый стеной деревьев. Из этой искусной западни было только три выхода – три узкие аллейки, больше напоминающие тропки. Бежать отсюда будет проблематично, если их вдруг перекроют.
В центре площадки возвышался огромный фонтан. Обтекаемые формы камня, нереальные завитки далеко непластичного аметиста и странный изумрудный цвет воды, бьющей струйками во все стороны, наводили на мысли о магии. Кроме того, фонтан был просто идеальным источником сырья для его противника.
В глаза бросились и другие предметы, которые можно было использовать: скамейки, которыми можно было швыряться, скульптуры и, собственно, каменные плиты дорожек. Были деревья, которые можно было выкорчёвывать из земли с корнем и осыпать ими противника – было много полезных мелочей. Кроме одной, очень важной, - здесь не было достаточно ветра.
Маят почувствовал себя загнанным в угол зверем, которого вот-вот поймают и закуют. В душе мага поднялась волна обозлённого протеста. Молодой чародей, несмотря на сильное желание послать всё это подальше и уйти, продолжал спокойно сидеть на лавочке и ждать.
Парень испытывал лёгкое волнение. Наверное, оттого, что сегодня ему впервые придётся столкнуться со своими недоброжелателями лицом к лицу. И сегодня это будет не подлый удар из-за угла.
От размышлений его отвлёк лёгкий скрип скамейки – кто-то присел рядом. Маят отвлёкся от созерцания пейзажа и посмотрел на сидящего рядом. И не удивился, увидев скрытое за ниспадающими прядями прямых рыжих волос непривычно спокойное лицо отца.
Они некоторое время сидели молча, потом старший Тангредин тихо спросил:
- Ты понимаешь, что сейчас произошло?
Маят на мгновение задумался, а потом так же тихо ответил:
- Догадываюсь.
- Ну и как ты себя чувствуешь после того, что сделал?
- Загнанным зверем.
- Это плохо, - Рад недовольно качнул головой. – Это очень плохо. Ты никогда не должен чувствовать себя «загнанным», даже когда тебя загнали в угол. Противник легко ощутит твою слабость и непременно ею воспользуется.
Маят услышал в голосе отца отголоски старой боли. И понял – он говорит о событиях, произошедших больше семнадцати лет назад, о его матери, которую Маят почти не помнил.
- Я знаю, отец. Просто никак не могу отделаться от мысли, что если я его уложу на лопатки, на следующий день на меня накинется вся Академия.
Рад Тангредин некоторое время сидел молча, а потом усмехнулся и поспешил его успокоить:
- Да не волнуйся ты так! Они сами тебя до смерти боятся, потому что не знают, чего ожидать. Они думают, что ты такой же, как Ксор. Ты же знаешь, что они с Мастером Тланом занимаются фактически под окнами их общежитий…ставки три к одному в пользу Чёрного Графа, но это временно, как мне кажется.
Маят почувствовал неимоверное облегчение. Его практический ум снова начал пощёлкивать мыслительными шестерёнками.
- Ты видел, какие чары они используют?
- Только-только перешли к шестому уровню. Во многих моментах мы их перегнали, конечно, но в остальных… Мы проявили непозволительное пренебрежение. Увы, увы…
- Азакгал обучил меня основам. Когда мы не ссорились, он был настолько благодушен, что даже объяснил мне несколько ветровых плетений шаманистов.
- Правда? Вот не думал! А что он тебе показывал?
Под заинтересованным взглядом волшебника, Маят начал вспоминать. В кои-то веки он был благодарен демону за его уроки. Ведь именно эти шаманистские штучки спасли ему и маленькой девочке Аэлите жизнь, а те крохи белой магии и знахарства, которые демон вбил ему в голову, спасли его искалеченные ноги.
- Щит молний, воздушный щит и заклятие Заступника, которое у меня никогда не получалось.
- Сколько молний ты согнул в щит?
- Семь штук.
- Отлично. А как твои дела обстояли с ветром?
- Он поддался легко, будто только этого и ждал. Удивительное ощущение.
- Согласен. А знаешь, почему у тебя получилось? Потому что ты ощутил себя хозяином положения. Ты сделал им всем огромное одолжение, использовав свою магию.
- Я просто хотел защитить девочку.
- Конечно! Это заставило тебя признать себя магом, обрести уверенность в себе и по-настоящему стать им! Так что перестань сомневаться и вбей этого недоучку в землю по ноздри!
И Маят, подхваченный внезапным порывом, вскочил и заорал:
- И вобью! По ноздри!
Над головой взвыл довольный ветер, ничуть не сомневаясь в его словах. Дуэль больше не вызывала у него никаких переживаний, кроме истинно тангрединовского азарта и сдержанного любопытства. Страх быть «загнанным» исчез.
Водники появились точно в срок. Их было пятеро и все в сине-зелёных мантиях. Маят тихонько присвистнул, когда увидел их посохи: редкое белое дерево, инкрустированное сапфировой крошкой и с небольшим аквамариновым шаром в навершии. Чудовищная наполняющая способность и такая же чудовищная мощь вызывала уважение. Вот только где это они смогли раздобыть такие редкие артефакты?
Глядя на то, как Стефан Макгрю занимает исходную позицию напротив него, Маят нащупал в рукаве верную Розу и сжал металлическую рукоятку. Все его чувства работали на пике возможностей, сердце несколько раз сильно стукнулось о рёбра, а потом вошло в ритм и успокоилось – Маят скользнул в «боевой транс».
Его противник был медленным, как улитка. Он едва успел вскинуть посох, когда в него полетел первый «пробный» шар жидкого огня. Красивая перламутровая стена «щита» успешно отразила эту атаку, и в следующую секунду к Маяту полетела вьющаяся лента «водяного бича». Эта секунда показалась Маяту целой вечностью.
Поднырнув под «бич» универсал со всей силы воткнул в него Розу, даже не потрудившись её трансформировать. Тонкое лезвие послушно вошло в зеркальную поверхность боевого заклятия и чародей, криво ухмыльнувшись, выпустил в воду «разряд».
Площадку озарила белая вспышка, и уши резанул деревянные треск – это лопнул дорогой аквамариновый посох. Видимо, Маят чуть-чуть перестарался. Впрочем, парню повезло, ведь деревяшка приняла на себя основной удар, а то опаленной робой, вставшими дыбом волосами и покрытым копотью лицом он бы не отделался.
Когда они ушли, признав своё поражение, Рад Тангредин встал со своей скамейки и, заложив руки в карманы куртки, подошёл к собственному сыну, чтобы увидеть его нервно разглядывающим подаренный им кинжал.
- О чём задумался?
Тот поёжился и спрятал кинжал обратно в рукав. Потом мрачно буркнул:
- Я ж его чуть не убил.
- Не вини себя. После того представления, что вы устроили в столовой три года назад, он прекрасно знал, на что шёл. Тем более, он сам тебя вызвал. И потом, с этого момента у тебя просто не останется времени, чтобы отвлекаться. За этим чучелом последуют и другие, куда более опасные противники.
Первый вызов пришёл на следующий же день после принятие в пятикурсники. Не успели старшие ученики (ученики от пятого курса и выше назывались именно так) проспаться и осчастливить друг друга вытрезвительным заклятиями, а уже хватаются за посохи.
Письмо, украшенное вензелем школы воды, плавно спланировало на стол как раз в тот момент, когда Маят, наконец, поставил последнюю точку в своей почти необъятной домашней работе.
Он несколько минут рассматривал сложенный конвертиком листок, потом после короткого вздоха распечатал. Некий Стефан Макгрю вызывал его на поединок в академическом парке на главной аллее в полдень следующего, и если он не явится - это будет расцениваться как поражение и полная потеря чести.
Маят безжалостно смял этот вызов, бросил в мусорную корзину и неожиданно для себя расхохотался. Нет, не потому что приглашение показалось ему смешным, а наоборот – он терпеть не мог дуэлей. Особенно, когда они выставлялись с таким пафосом. Хотя где-то внутри зашевелился хулиганский азарт: сможет он побить шестикурсника или ещё силёнок не хватает? Молодой волшебник решил попробовать.
Реакция его друзей на приглашение была разной. Они сидели на уроке по светлой магии, автоматически читали «Святое писание» и записывали кое-какие реплики преподобного отца Злея, а сами предавались мысленной дискуссии на тему дуэлей.
«Когда я учился, нам запрещалось даже думать о дуэлях до выпускных экзаменов», - мысленный голос Нергала был каким-то отстраненным. – «Но и после них никто этим делом особо не увлекался».
«Странно», - Фил, переносивший каждое слово учителя в пергамент, макнул перо в чернильницу, – «Тогда как вы выясняли отношения в случае взаимной обиды?»
«Мы дрались», - Нергал горько усмехнулся. – «Левое крыло уже тогда было грудой развалин. Так вот вы встречались в северной обеденной зале и выясняли «взаимные обиды» на кулаках».
Маят, услышав про кулачные бои, не удивился. Это многое объясняло. Вилли, в теле которого временно обосновался эльфийский ледяной демон, никогда не носил ничего, хоть отдалённо напоминающее оружие, в то время как Фил прятал под одеждой сотворённую им на уроке превращений цепь, он сам бережно хранил верную Розу и даже Ксор, прятавший где-то в глубине своего серого ученического одеяния длинную вязальную спицу, заточенную на манер шпионского стилета, не отстал от них. Мало того, на спаррингах Вилли двигался с характерной грацией опытного бойца. Маят дрался с ним всего один раз и то вскользь, а потом почти неделю отходил от приобретённых впечатлений.
«Кстати, твой дед, Маят, был жутким забиякой», - голос ледяного демона внезапно потеплел. Маят вздрогнул и выронил перо.
«Мой дед?!»
«Да, твой дед. Старина Сигизмунд Тангредин. Жуткий дуэлянт: вызывал на поединок всех без разбора, даже учителей. Ни грамма уважения к старшим. Порода!..».
«Ты знал его?» - Маят почувствовал, как его руки дрожат. Всего три года назад он узнал, что у него есть настоящий отец. Спустя год – стал оруженосцем одного из самых влиятельных людей Гондора – сэра Радамира фон Кергри и познакомился с главой вампирского клана Осгилианта Терном и двумя его телохранителями Вельхеором и Кельнмииром. А ещё спустя год встретился с живым Радом Тангредином, узнал, что принадлежит древнему роду чародеев и у них есть собственный замок. А сейчас он внезапно узнаёт, что у него есть дед, который учился здесь, в Академии, и был отъявленным негодяем.
«Конечно, он ведь и меня вызывал».
Тут в их головах прозвучал бесцветный голос Ксора. Обычно таким голосом он говорил, когда был очень сосредоточен. Впрочем, это не помешало ему «подслушать» их секретную беседу.
«Это была самая большая ошибка, которую он допустил в своей жизни».
«Почему?»
«Он бы остался жив, если бы не мы».
На следующий день Маят пришёл к назначенному месту на несколько часов раньше назначенного срока. Сидя на лавочке в тени старого дуба молодой маг оглядывал будущее поле боя. Чем больше он разглядывал, тем больше понимал, что место была выбрано неспроста.
Площадка представляла собой выложенный камнем и украшенный мраморными скульптурами круг, окружённый стеной деревьев. Из этой искусной западни было только три выхода – три узкие аллейки, больше напоминающие тропки. Бежать отсюда будет проблематично, если их вдруг перекроют.
В центре площадки возвышался огромный фонтан. Обтекаемые формы камня, нереальные завитки далеко непластичного аметиста и странный изумрудный цвет воды, бьющей струйками во все стороны, наводили на мысли о магии. Кроме того, фонтан был просто идеальным источником сырья для его противника.
В глаза бросились и другие предметы, которые можно было использовать: скамейки, которыми можно было швыряться, скульптуры и, собственно, каменные плиты дорожек. Были деревья, которые можно было выкорчёвывать из земли с корнем и осыпать ими противника – было много полезных мелочей. Кроме одной, очень важной, - здесь не было достаточно ветра.
Маят почувствовал себя загнанным в угол зверем, которого вот-вот поймают и закуют. В душе мага поднялась волна обозлённого протеста. Молодой чародей, несмотря на сильное желание послать всё это подальше и уйти, продолжал спокойно сидеть на лавочке и ждать.
Парень испытывал лёгкое волнение. Наверное, оттого, что сегодня ему впервые придётся столкнуться со своими недоброжелателями лицом к лицу. И сегодня это будет не подлый удар из-за угла.
От размышлений его отвлёк лёгкий скрип скамейки – кто-то присел рядом. Маят отвлёкся от созерцания пейзажа и посмотрел на сидящего рядом. И не удивился, увидев скрытое за ниспадающими прядями прямых рыжих волос непривычно спокойное лицо отца.
Они некоторое время сидели молча, потом старший Тангредин тихо спросил:
- Ты понимаешь, что сейчас произошло?
Маят на мгновение задумался, а потом так же тихо ответил:
- Догадываюсь.
- Ну и как ты себя чувствуешь после того, что сделал?
- Загнанным зверем.
- Это плохо, - Рад недовольно качнул головой. – Это очень плохо. Ты никогда не должен чувствовать себя «загнанным», даже когда тебя загнали в угол. Противник легко ощутит твою слабость и непременно ею воспользуется.
Маят услышал в голосе отца отголоски старой боли. И понял – он говорит о событиях, произошедших больше семнадцати лет назад, о его матери, которую Маят почти не помнил.
- Я знаю, отец. Просто никак не могу отделаться от мысли, что если я его уложу на лопатки, на следующий день на меня накинется вся Академия.
Рад Тангредин некоторое время сидел молча, а потом усмехнулся и поспешил его успокоить:
- Да не волнуйся ты так! Они сами тебя до смерти боятся, потому что не знают, чего ожидать. Они думают, что ты такой же, как Ксор. Ты же знаешь, что они с Мастером Тланом занимаются фактически под окнами их общежитий…ставки три к одному в пользу Чёрного Графа, но это временно, как мне кажется.
Маят почувствовал неимоверное облегчение. Его практический ум снова начал пощёлкивать мыслительными шестерёнками.
- Ты видел, какие чары они используют?
- Только-только перешли к шестому уровню. Во многих моментах мы их перегнали, конечно, но в остальных… Мы проявили непозволительное пренебрежение. Увы, увы…
- Азакгал обучил меня основам. Когда мы не ссорились, он был настолько благодушен, что даже объяснил мне несколько ветровых плетений шаманистов.
- Правда? Вот не думал! А что он тебе показывал?
Под заинтересованным взглядом волшебника, Маят начал вспоминать. В кои-то веки он был благодарен демону за его уроки. Ведь именно эти шаманистские штучки спасли ему и маленькой девочке Аэлите жизнь, а те крохи белой магии и знахарства, которые демон вбил ему в голову, спасли его искалеченные ноги.
- Щит молний, воздушный щит и заклятие Заступника, которое у меня никогда не получалось.
- Сколько молний ты согнул в щит?
- Семь штук.
- Отлично. А как твои дела обстояли с ветром?
- Он поддался легко, будто только этого и ждал. Удивительное ощущение.
- Согласен. А знаешь, почему у тебя получилось? Потому что ты ощутил себя хозяином положения. Ты сделал им всем огромное одолжение, использовав свою магию.
- Я просто хотел защитить девочку.
- Конечно! Это заставило тебя признать себя магом, обрести уверенность в себе и по-настоящему стать им! Так что перестань сомневаться и вбей этого недоучку в землю по ноздри!
И Маят, подхваченный внезапным порывом, вскочил и заорал:
- И вобью! По ноздри!
Над головой взвыл довольный ветер, ничуть не сомневаясь в его словах. Дуэль больше не вызывала у него никаких переживаний, кроме истинно тангрединовского азарта и сдержанного любопытства. Страх быть «загнанным» исчез.
Водники появились точно в срок. Их было пятеро и все в сине-зелёных мантиях. Маят тихонько присвистнул, когда увидел их посохи: редкое белое дерево, инкрустированное сапфировой крошкой и с небольшим аквамариновым шаром в навершии. Чудовищная наполняющая способность и такая же чудовищная мощь вызывала уважение. Вот только где это они смогли раздобыть такие редкие артефакты?
Глядя на то, как Стефан Макгрю занимает исходную позицию напротив него, Маят нащупал в рукаве верную Розу и сжал металлическую рукоятку. Все его чувства работали на пике возможностей, сердце несколько раз сильно стукнулось о рёбра, а потом вошло в ритм и успокоилось – Маят скользнул в «боевой транс».
Его противник был медленным, как улитка. Он едва успел вскинуть посох, когда в него полетел первый «пробный» шар жидкого огня. Красивая перламутровая стена «щита» успешно отразила эту атаку, и в следующую секунду к Маяту полетела вьющаяся лента «водяного бича». Эта секунда показалась Маяту целой вечностью.
Поднырнув под «бич» универсал со всей силы воткнул в него Розу, даже не потрудившись её трансформировать. Тонкое лезвие послушно вошло в зеркальную поверхность боевого заклятия и чародей, криво ухмыльнувшись, выпустил в воду «разряд».
Площадку озарила белая вспышка, и уши резанул деревянные треск – это лопнул дорогой аквамариновый посох. Видимо, Маят чуть-чуть перестарался. Впрочем, парню повезло, ведь деревяшка приняла на себя основной удар, а то опаленной робой, вставшими дыбом волосами и покрытым копотью лицом он бы не отделался.
Когда они ушли, признав своё поражение, Рад Тангредин встал со своей скамейки и, заложив руки в карманы куртки, подошёл к собственному сыну, чтобы увидеть его нервно разглядывающим подаренный им кинжал.
- О чём задумался?
Тот поёжился и спрятал кинжал обратно в рукав. Потом мрачно буркнул:
- Я ж его чуть не убил.
- Не вини себя. После того представления, что вы устроили в столовой три года назад, он прекрасно знал, на что шёл. Тем более, он сам тебя вызвал. И потом, с этого момента у тебя просто не останется времени, чтобы отвлекаться. За этим чучелом последуют и другие, куда более опасные противники.
Обсуждения Академия. Продолжение истории