Оранжевый

Событие, о котором пойдёт речь, произошло в маленьком селении на берегу моря. Море окружали горы, они были невысоки и пологи, и подняться на них было нетрудно, поэтому особенно романтически настроенные люди любили вечером подниматься в горы и оттуда наблюдать закат солнца: как огненное светило медленно, как бы нехотя, погружается в синюю глубину моря.

Море рождало солнце, море и поглощало его. Малиново-оранжевый закат расцвечивал небосвод, и казалось, что всё море и всё небо пылали, горели...

Как только Василий Фёдорович вышел из проходной, ему в лицо ударил свежий холодный ветер. Он глубоко вдохнул и от удовольствия закрыл глаза.

Василий Фёдорович не любил застолий; и потому, выпив два фужера “Шампанского” и сразу захмелев (поскольку пил он вообще мало и его организм к спиртному не привык), главный конструктор не стал более утруждать себя присутствием среди высокого начальства и миловидных дам и решил немного прогуляться. А заодно посмотреть на своё “детище” со стороны. Именно...

«Есть время жить, и есть время умирать!» -
изрек чужую мудрость старик и тяжело вздохнул.
- Да-а!

- И есть еще время оживать!
добавил его жизнерадостный внук.

Старик с удивлением посмотрел на своего внука
и подвинулся к нему поближе.
Из тени на солнышко.
- Как это оживать?! – спросил и тут же понял.
Сквозь его прикрытые тонкие веки били золотые лучи.

Оранжевый, янтарный свет наполнял все внутреннее пространство.

Ему стало по-особенному тепло и уютно, а в икрах появилась...

28 июня 1982 самолет ЯК-42 вылетел из аэропорта города Пулково. Самолет задержался из-за одного опоздавшего пассажира. Его звали Исаак Мелис. Самолетом управлял экипаж в составе: командира Вячеслава Мусинского, второго пилота Александра Стигарева, штурмана Виктора Кедрова и бортмеханика Михаила Виноградова. В салоне работали 4 бортпроводника. Всего на борту Як-42 были 124 пассажира: 113 взрослых и 11 детей

Взлетев в 9 часов 01 минуту, самолет занял эшелон 9000. В 10:45 самолёт вошёл в зону...

Из легендарной «гагаринской двадцатки» на заключительном этапе подготовки к полёту в космос, летом 1960 года, была выделена шестёрка тех, кто начал готовиться по усиленной программе: Варламов, Гагарин, Карташов, Николаев, Попович и Титов.

А.Карташова и В.Варламова позже по медицинским основаниям отчислили. Вместо них в шестёрку включили Нелюбова и Быковского. А позже уже из её состава образовалась тройка - Гагарин, Титов и Нелюбов.

Только 10 апреля 1961 года стало известно, что летит...

Что-то произошло, случилось - мгновенно и вдруг. Сердце ёкнуло, ухнуло, стало падать вниз, потом нехотя вернулось на место, но билось сильно и часто. Мир вокруг стал совершенно другим: вместо одиночества у речки с рощицей, мирных сельских видов – городской несовременный пейзаж, гудки машин и трамвайные звоны, прохожие, идущие мимо и бросающие на меня косые взгляды. Чего они косятся? Что со мной не так? Одежда моя на мне – куртка, рубашка, брюки, кеды….

А вот они одеты по старинке: в довоенные...

Глава 7.

Амиго, маленький, кроткий Амиго научился и, и с кувырками, и, расправляя крыло огромного своего плаща, развлекаться по мурениному образцу: прыгая с высоты в тёплые сети. «Пока летишь - ни о чём не думаешь!..» - так объяснил ей, обнаружив, что балкончик над бездной наилучший трамплин.

Ещё обнаружил, что вечерами можно не спускаться в зал и не видеть чудовища, оставаясь в укромной комнатке, невзначай, когда и Мурена не спускалась. В один из таких вечеров, барабаня негромко по дну...

— Гера, возьми чуть левее.
— Неужели я сбился с курса?- удивился Герон.
— Нет. С курса ты не сбился. Но нам нужно подойти к дому с другой стороны,- ответил Илмар.

— Зачем?
— Затем, что в этом месте нас может ожидать засада.

События сегодняшнего утра настолько отвлекли внимание Герона, что он совсем забыл о сыщиках.

"Мне нельзя быть таким рассеянным. Я должен помнить о них каждую секунду",- подумал журналист.

"Тебе необходимо научиться делить своё сознание",- подсказал ему Яфру...

Глава 31.
Ночь покидала Горькие Холмы вместе с последними обрывками тёмного тумана низин. Порыв ветра бросил в лицо Густаву из долины их знобкий, солоноватый холодок. Наготове. Как только тропа станет различимой, чтобы не потерять и минуты времени.

Трусом он не был, но расчётлив был в высшей степени. Предстоящий путь лишал Густава главной страховки любого хозяина, возможности поставить пирамидку, шатёр и ускользнуть в Собственный Мир. Где скрываются под этой зыбкой, соляной, волнами ходящей...

Глава 51.
Горела бы в этом мире-здании коллекция светильников, унифицированных по топливу, дивно многообразных по форме, похищенный, Рута увидел бы, что Клок создал ничего себе, приличный мир. Вполне для жизни пригодный...

Лестничные пролёты, в шахматном порядке расположенные площадки огибали колодец пятнадцать этажей высотой. Дверь с каждой площадки вела в симпатичную комнатку с окном, распахнутым в область Там, в разные, неповторяющиеся пейзажи. То есть, Восходящим Клок создал их...