Нету

В начале была Великая пустота, бесформенная, бессознательная, аморальная, равнодушная. Она и не подозревала, что в ней есть потенциал Великого гончара (Великого программиста). Ибо подозревать было нечем. Она и не думала, что много лет спустя ей будет поклоняться самый мудрый из китайцев, Великий учитель Лао Цзы.

Ибо думалка тоже отсутствовала. Не было ни цели, ни процесса, ни результата. Отсутствовали не только противоположности, но и их единство.

Спустя какое-то время Великая пустота...

Одно, что может быть ещё ужаснее, чем смерть, –
это исчезновение мечтательного чувства.

***
В жизни нету разбойника хуже пристрастия,
равнодушия к ней же холодного – большей беды!

«Процесс», о котором пойдёт речь, начался в 1983 году. Но вообще-то вся эта история началась ещё в 1948 году, когда ему было около трёх лет. «Внезапно» и «необъяснимо» начал сильно болеть – была констатирована бронхиальная астма и сильная подверженность воспалениям лёгких, катаральным ангинам, фронтитам-гайморитам и прочим сопливостям и бронхитизмам. Болел регулярно, объёмно и тяжело. Развились пятна в лёгких и т.д.

В пятом классе, например, проучился несколько недель в начале учебного года...

Примерно с 13 лет он начал искать то, что можно назвать «смыслом жизни». Но это было полу-подсознательно – ибо таковы были окружающие условия, жёстко блокировавшие все нестандартные ходы мысли. А стандарты в те времена были совершенно конкретные.

Но «что-то» искал. Но безрезультатно.
Болезнь весною 1983 года была спасительной соломинкой, давшей ему шанс «открыть глаза». Отказ от насилия над организмом, то-есть, поворот лицом к естественному, к Природе, к Высшему (пусть и не осознанный...

Эта история произошла не где-нибудь в Мелнибонэ, Средиземье, Земноморье, Далёкой-Далёкой Галактике, Изумрудном Городе, Зазеркалье, Нетландии, Муми-Далене, Авалоне, Стране Чудес, — а в Тридевятом Регионе, Янтарном Королевстве, у Самого-Синего-Балтийского-Моря, на трассе Калининград-Зеленоградск, 12 августа 2007 года. Не в сказке, не в былине, не в фантастическом романе, а в самой что ни есть всамделишней реальности. А если кому-то она и покажется слишком невероятной, чтобы быть правдой, так это...

Был дождь. Опять. В маршрутке тишина — даже радио почему-то не работало. До сих пор не люблю ездить в маршрутках еще и стоя. Мы подпрыгнули на кочке, и меня развернуло от того, что мужчина, стоявший передо мной, с силой качнулся на меня.

Взгляд пробежался по девушке и, остановившись в другом конце салона, вновь вернулся к ней. До сих пор помню каждую ее деталь: на ней была совсем легкая потертая желтая куртка, уже ставшая местами горчичной, и черные джинсы. Ее лица почти не было видно...

Я умылся драконовой кровью. С головы до пят. Одну оставил, левую. Теперь имя мне — Ахиллес. Нарисую на ней мишень, прямо под сухожилием, а поверху тапочки надену. Пока что — чёрные, но потом, быть может, предпочту цвет противоположный. Тапочки с титановыми броняжками, на всякий пожарный. А то норовят палить, кому не лень. Жалко. Пригодится мне ещё моя пятка.

А ещё у меня есть стрелы — ма-аленькие-маленькие. Зато ядовитые, хуже кураре с тетрадотоксином. Я одолжил их у Купидона, весь...

Грязное от пороховой дымки солнце привычно отразилось в тёплой, пузырящейся жиже, высветило омшелые брёвна под земляной насыпью, упало в узкий проём бойницы. Сан Саныч приподнял каску на ручке лопатки, и тотчас грохнуло, взвизгнуло, дёрнуло, — и пуля рикошетом ушла в жухлую дерновину, свисающую с края обрыва.

— Засел, гад, — сквозь зубы процедил Саныч, разглядывая вмятину в болотного цвета металле под рваной маскировочной сеткой, — поди выкури, нос отсюда не высунешь.

— А на хер выкуривать...

- Да! Агентство! Детективное! – Федя отчаянно кричал в трубку телефона, словно голос его должен был еще и самостоятельно добраться до уха неизвестного абонента. – Можем! И это можем! Чего?! – Тут Федя на миг оторвал трубку от уха, прикрыл ее ладонью и тихо, почти шепотом обратился к директору.

– Коза у нее… Паслась на веревке… Теперь нету. Участковый ее послал… Нет, не козу, а хозяйку… Вслед за козой. Просит помочь. Что делать?

- Скажи, что выезжаем. -. Порекомендовал директор и, вскочив...

« Армянское радио за рубежом» представляет новую коллекцию народного творчества

«Всё проходит», – сказал когда-то большой мудрец и юморист царь Соломон. В чём-то он, возможно, прав. Проходит время ненавистных и презренных режимов. Как сгнившие струпья с раны, улетают на свалку истории: диктаторы, тираны, одиозные нацлидеры и смешные отцы народов, паханы криминальных группировок власти, воспетые лизоблюдами и прохиндеями тоталитарных и прочих мерзопакостных режимов, псевдо - батьки и уголовные...