Надеяться

1
Солнце, выглянув из-за крыши, быстро начало нагревать белый глянцевый подоконник. За спиной уже битый час три глупых старухи разговаривали о боге. Сначала я, нервно улыбаясь, нехотя прислушивалась к их пустой болтовне, но через некоторое время она утонула в моих мыслях, и превратилась для меня в бессмысленный звуковой фон, из которого иногда, впрочем, выскакивали отдельные слова, такие как: «вера», «сестры», «служение». Я по началу кусала губы, чтобы не встрять в их елейную беседу и снова не...

Шел дождь. Она вышла на балкон. Именно это место в квартире всегда её привлекало, с детства. Вот такая маленькая странность. А странности наполняли все её существование. Нет, она не умела двигать взглядом предметы и не слышала небесных голосов. Она просто была чужая, чужая всем, чужая для всех. Всегда она видела высокую стену между миром и собой. Но именно сейчас, когда ей нет еще и 16, стена хоть и стала таять, но давила её все сильнее. Девушка стояла, по вытянутым рукам стекали капли дождя...

День первый.
Пару лет назад или больше…
Люди по-разному оценивают течение времени. Я вот считаю, прошла пара лет. А кто то скажет: «прошло больше десяти лет». Не важно. Было это в самом начале моей карьеры. Я тогда работал у одного именитого профессора, специалиста по шизофреникам, короче говоря, он лечил тех, чья психика ни на что не похожа, чье поведение не подпадает ни под одну классификацию. Я был его аспирантом и он подкидывал мне своих «неитересных» пациентов. Мне то было все интересно...

Эта история произошла давным-давно в одном из ленинградских парков культуры и отдыха. Я тогда только начала общаться с лошадьми. Эти удивительные животные всегда вызывают у меня трепет и восхищение. Однако нельзя забывать о том, что лошадь - это животное, которое намного сильнее человека, как нельзя упускать из внимания и то, что это - личность, обладающая многими качествами, присущими двуногим существам, приручивших её, в том числе гордостью и даже чувством юмора. Конечно, было бы неправильно...

Тем летом исполнилась Егоркина мечта – приняли его в заготконтору помощником к брату Фёдору и даже зарплату положили. Но и дел прибавилось: не только в Петровке, по окрестным хуторам скупали они у частников молоко. Много ездили, днём и ночью, лесами, с ружьём – красота! Осень подошла. Никто Егорке про школу не поминает – он и рад.

Случилось как-то быть в Бутаже. Заночевали у Ильи с Федосьей. Поутру, позавтракав – хозяин уж в конторе – засобирались в дорогу. Сестра вышла провожать. Стала у...

На Октябрьскую выпал снег. Завалил мир до самой макушки, но не наглухо. Не успело солнце прорвать тучи, а уж проклюнулся капель с крыш. Под глубоким, поколен, белым ковром захлюпала грязь.

- Аманыват зима, - судачили мужики. – На тёплую землю лёг снег-то. А в болотах теперь, коль не растает, на всю зиму ловушки – лёд-то чутошный.

У Натальи Тимофеевны морщины разбегались от глаз к вискам, к впалым щекам. Она добрым, по-детски открытым взглядом поглядывала на Егорку, то и дело поправляя...

Зимний вечер. На западе догорал и не мог догореть печальный закат. Наконец стемнело. Нагрянул незваный гость - северный ветер, закружил метель на пустынной улице. Вороха снега полетели вдоль домов, поползли позёмкой по тротуарам, сумасшедшие пляски затеяли под качающимися фонарями. Засыпало крыши и окна, за рекой метель бушевала в стонущем парке.

По улице шёл человек, подняв ворот длинного пальто и согнувшись навстречу ветру. Тёплый шарф плескался за его спиной, ноги шаркали и скользили...

Это случилось в последний день хмурого февраля. Низкое небо вдруг задымилось, понеслось куда-то с бешеной скоростью, повалил снег, и на улицы нежданно-негаданно ворвался буран. Пешеходы быстро пересекали улицы, скрывались в магазинах и подъездах жилых домов, и вслед за ними в двери ломился ветер. Мело весь день. К вечеру ветер ещё задувал, но как будто бы приустал и гонялся за прохожими уже без прежней ярости, хотя и разогнал всех по домам. С наступлением темноты на улицах совсем обезлюдело...

Кто в Багдаде не знает великого Джиаффара, солнца вселенной?

Однажды, много лет тому назад, — он был ещё юношей, — прогуливался Джиаффар в окрестностях Багдада. Вдруг до слуха его долетел хриплый крик: кто-то отчаянно взывал о помощи.

Джиаффар отличался между своими сверстниками благоразумием и обдуманностью; но сердце у него было жалостливое — и он надеялся на свою силу. Он побежал на крик и увидел дряхлого старика, притиснутого к городской стене двумя разбойниками, которые его грабили...

Жалость – аморальное чувство, зависть – глупое. Но всегда найдется, кому позавидовать и кого пожалеть. Разумеется, этого я не сказала, а продолжала щебетать нечто банальное, удобоваримое для Машки. Пашуня хохотнул, уловив издёвку, не отрываясь от телеэкрана, пива и орешков.

Я мрачно отметила, что от меня он оторвался уже давно. Наше параллельное сосуществование держится на его усталости и моём чувстве юмора. И наоборот.

В который раз за это несносное воскресенье сдержала порыв врезать чем...