Мелочи

…необъятная вселенная!...миллиарды людей,…громадное множество судеб!...бескрайное небо,…звездное, ночное небо!...со своими вечными тайнами и неразгаданными загадками!...легкий,…сладкий,…белоснежный снег...спускается с неба в медленном, завораживающим танце!...шелест голых, промерзлых веток,…всего вокруг так много!...и всех! вокруг очень много!...но…мне нужны только твои глаза!...только твоя улыбка!...только твои горячие руки!...

…множество дел!...проблем, неудач,…невезенья!...слезы...

Как же нам повезло, что мы живем в такое время, когда нам доступна любая мелочь без исключения, что мы способны абсолютно на все: белое носим, обтягивающее надеваем без особых забот, даже в критические дни! А уж чтобы мужчину завоевать – здесь вообще сил и энергии особо тратить не стоит!

Так что бойтесь, мужчины! Мы идем! Сопротивление бесполезно!

Читаем и запоминаем четкую инструкцию, как завоевать мужчину, ночью заучиваем этапность наизусть и завтра же проверяем на практике. Во-первых...

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.

Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло...

Башня и кубики

– Мама, мам, посмотри, я башню построил! – гордо сообщил Женька.

Женьке скоро три, и в строительстве он толк знает. Ставит кубики аккуратно, один к другому, как завзятый каменщик, работа спорится, приятно смотреть.

Так занятие нравится, что от удовольствия и не заметил, что мама выглянула из кухни, улыбается.

– Ух ты, какая башня высоченная! Молодец сынок! Здорово получилось. А хочешь, я тебе сказку расскажу про кубики и про башню?

Сказки Женька готов слушать часами...

Её старое тело практически не слушалось её, но она упорно подымалась вверх по склону упрямого холма. Клюка, вонзаясь в мягкую землю, добавляла немного уверенности её старческим шагам. Морщинистое лицо не выражало чувств, бабушка Мария, просто возвращалась домой.

Ветер ударил в лицо, вырвавшись из-за холма, глаза старой ведьмы привыкли к ветру и морозу. Она остановилась и посмотрела вниз обратно на реку, которую упрямо поглощали сумерки холодного ноябрьского вечера.

- Простое время...

11

Каждый новый день я встречал с надеждой вновь повидать ее, услышать ее голос, увидеть ее глубокий нежный взгляд и понять, что в жизни есть много прекрасных моментов.

Мы встречались почти ежедневно и вместе проводили целые дни. Так как в доме я лишь ночевал и обедал, я вполне был предоставлен своей воле. Отец не принял никаких существенных мер после того случая ночью, а мать лишь с удивлением говорила, что в моем возрасте уже не уместно спрашивать чьих либо разрешений. Она лишь...

Она пела! Сновали прохожие с набитыми снедью пакетами, торопясь, домой из очередного «…маркета»; неподалеку, визжала мелкота, поливающая друг друга водой из фонтана, и тогда негромкий красивый голос ее словно звучал из космического далека, ощупью пробивая себе дорогу сквозь окостеневшую завесу приземленных и до оскомины обрыдлых человеческих «суета сует».

Она пела, сидя в инвалидской коляске под развесистым тополем с облысевшей корой, охраняющем незримый мирок оживающей в мелодии памяти и...

Мы рождаемся, растем, у нас появляются свои желания, свои стремления, и подчастую мы так стремимся к этим целям, что не замечаем жизнь....жизнь, которая проходит рядом, мы так быстро быстро бежим, что не успеваем разглядеть мелочей, но именно из них и складывается истинная картина жизни. Мы как роботы, которые работают по определенному алгоритму, и стоит нашей программе сбиться, как мы впадаем в депрессию. Но нам надо остановится, сделать глубокий вздох и оглянуться и тогда мы удивимся, мы будем...

РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Ирка знала, что ей очень идёт белый и чёрный цвет. В сочетании с ог-ненно рыжим цветом её волос он делал Ирку очаровательной. Она всегда старалась носить только белое или чёрное. В чёрном Ирка становилась похо-жей на булгаковскую Маргариту. В глубине её тёмных карих глаз также дьявольски плясали золотистые искорки, словно шагнувшие туда веснушки с иркиного носа.

В школе Ирку звали Конопатой, в институте – Рыжиком, мама - Под-солнушком, друг детства прозвал её...

... да мы как птицы перелетные, туда-сюда... туда-сюда... за солнышком, да за зернышками... вот раньше кочевали вообще без границ всяких... и в Молдавию и еще дальше к румынам... это раньше до 33-го года, пока русские не пришли в Валахию там был кошмар… еще хуже, чем у тевтонов да шведов было... молдавские бояре да сердары гаремы себе устраивали из цыганок… непокорных и на кол сажали, и за ребро... и секли, и коптили над огнем… в цепях да «рогатках» всю жизнь ходили… а они ж ведь крепостные были...