Лист

Я тогда работал в редакции районной газеты, был холост и любил потолкаться в толпе. Пил пиво, чтобы поговорить с людьми. Ходил в баню, где после пара человек особенно словоохотлив. Говорил с ними о вещах простых, понятных, нужных. И как-то легче становилось голове, словно разговоры эти напрочь её опустошали.

В бане все споры о политике. В пивбаре круг интересов шире, темы всплывают самые разнообразные. Например, о любви. Нет, о любви здесь говорили даже чаще всего, и причиной тому была его...

Это случилось в последний день хмурого февраля. Низкое небо вдруг задымилось, понеслось куда-то с бешеной скоростью, повалил снег, и на улицы нежданно-негаданно ворвался буран. Пешеходы быстро пересекали улицы, скрывались в магазинах и подъездах жилых домов, и вслед за ними в двери ломился ветер. Мело весь день. К вечеру ветер ещё задувал, но как будто бы приустал и гонялся за прохожими уже без прежней ярости, хотя и разогнал всех по домам. С наступлением темноты на улицах совсем обезлюдело...

Легкий московский дождик отправился в путешествие. Октябрьским пасмурным утром он оставил привычные хмурые столичные улицы и проспекты, прошел по российским городам и лесам и впервые пересек государственную границу.

Таможенники, как потом узнал дождь, были, как всегда, серьезны и подозрительны. Они обязательно подозрительны к таким путешественникам, как дождь: ни турист, ни эмигрант. Гражданин мира… В момент, когда дождик решил объяснить свои намерения и рассказать о своих планах, офицер...

Однажды, когда ученики попросили Хинг Ши рассказать им, о пути человека к мудрости, он сказал им:

— Путь человека к мудрости похож на путь шёлка, который берёт своё начало от гусеницы шелкопряда, постепенно превращаясь в прекрасную, крепкую ткань.

Подобно гусенице, совершающей шесть шагов превращения в шёлк, проходит человек похожий путь к мудрости.

— Как это? — изумились ученики, — расскажи нам, Учитель.

— Первый шаг — шаг рождения, — начал Хинг Ши, — как и гусеницы, приходит...

Безлунный вечер с фонарями вместо звёзд.
Я несу её тяжёлую дорожную сумку, она идёт рядом, согревая нос варежкой, а снег в считанные секунды заметает наши следы позади.

Тишину нарушаю я:
- Помню такой же снег. Мне тогда было лет пять от силы, и я мог смотреть в окошко, только поднявшись на цыпочки и положив подбородок на подоконник. Белые хлопья залепляли стекло, и фонарь вечно гудящей неподалёку фабрики просвечивал таким тёплым светом через толщу снега. И я всё смотрел в окно, пока глаза...

…У нее будут его глаза. Наверняка. Такие же глубокие и серьезные. И будет его улыбка- такая же добрая и открытая.

Будут у нее твои волосы-цвета мёда- и неуловимая «грустинка», что прячется в уголках глаз.

Будут первые слезы, первое слово, первые неуверенные шаги и море радости от каждого нового открытия в этом незнакомом ей еще мире…

Прогулки втроем по любимому парку, по опавшим листьям, рука в руке. Звонкий смех и споры о том, можно ли взять этого щенка домой? Ему ведь тут так одиноко...

Но Страх своей смерти не желает. И не позволит вспомнить.

...Так и живет в дорожной пыли, забывший сам себя, Наследник. А Отец все посылает своих посланников с одним и тем же посланием: "Вспомни! Ты и я - одно; я всегда любил и люблю тебя. Я простил, не обижаясь. Вернись. Ты - мой наследник. "

* * * * * * *
Идет бродяга дорогами ухабистыми. Находит странные листы исписаные. И что-то далекое знакомое в них находит. Но что?.. Понять бы... Вспомнить бы... И только сны... Остались только сны...

Однажды, когда садовник прогуливался по саду, к нему подлетела взволнованная пчела и начала звать на помощь. Она сказала, что ромашка погибает. Удивился садовник, подумав: «С чего бы это, я ведь создал ей все необходимые условия и ухаживаю за ней, как надо»?

Подойдя к ромашке, он увидел, что её лепестки начали вянуть, а некоторые уже отпали. Садовник нагнулся к ней, и погладил её. Она положила свою головку ему на руку и горько заплакала.

«Ну, ну, маленькая, не плачь»,- успокаивал он её, а...

Суди Бог
Лука опять перся, как с гранатой под танк. Какая уж местная язва придумала такое сравнение, но была она все-таки права не в бровь, а в глаз: одень на Луку вместо закопченной грязной «робы» драную солдатскую форму - и наезжай на него кинокамерой на здоровье, никаких актеров не надо!

Улочка сбегала круто под горку, и кривые, колесом, ноги мужика не справлялись со стремительным спуском, все норовили за что-нибудь зацепиться - Лука, пролетев ныром, пропадал во взметнувшемся облаке пыли...

На одном острове жил индеец, которого звали Дэвидом. Остров, на котором жил Дэвид, был прекрасным и изобильным. Дэвид принадлежал к королевской семье, правившей островом, ибо его дедушка был вождём. Жизнь Дэвида на острове была хороша; в пище не было недостатка, поскольку вокруг росло много растений, плоды, листья и корни которых были съедобными.

Вот уже многие годы жизнь деревни и племени Дэвида была безбедной.

Однако остров окружало странное явление — в трёх милях от берега стояла...