Кусочек автобиографической зарисовки

Пропали, пропали все звуки...
И странная, странная тишь...
Как будто не крылья, а руки,
Ты, ласточкой выгнув, летишь.
Как будто бежишь по песку ты,
А двигатель, правда, стоит...
Секунды, секунды, секунды -
Последние шансы твои.
Случись же такое вот дело,
Я сам бы хотел в небеса...
Я летчик, товарищ Гастелло
Я Пашка, обычный курсант...
Я падаю взрывчатым телом...
А крыши согнулись и ждут...
Я, кажется, знаю, что делать,
Чтоб эту не сделать беду...
Ю. Визбор...

2
И никому об этом не расскажешь
Как ветры гимнастерку теребят.
Как двигатель взревает на форсаже,
Отталкивая землю от себя.
Плывут леса и города. – А вы куда, ребята? Вы куда?..

Распор, опора на пуань (ножной зажим)*, кроль (на груди) вверх до отказа, снова жумар вверх, поднимая колено до хруста в чашечке… три четких рывка веревки – сигнал на подъем нижнему, и снова распор, зацеп, площадка. Скала подчинялась относительно легко и метр за метром сдавала позиции.

Над головой...

Наши жизненные тропы разошлись.
Мы опять не узнали друг друга.
Мы ещё не можем играть на одной струне.
Этому учатся многие жизни.
А когда-то, очень давно, это было нашим естественным состоянием.

У нас были одно тело, одна душа, одно сердце, одно пламя в сердце.

Мы играли в унисон на одной струне инструмента жизни.

Но мы не могли решить, кто из нас главнее и важнее.

Мы разрушили гармонию. И, однажды, сильно поссорившись,

резко оттолкнулись друг от друга и…разорвали нашу...

Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверное, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю. Я бы ценил вещи не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат.

Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света. Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят. Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я...

- Ну, что, заходи, коль не шутишь. Чего встала в дверях-то?

Девчушке, стоящей у двери, на руки прыгнул черный кот с зелеными глазами.

- Не бойсь, он Добрый. Добряк... Чтоб его...Ну, давай, говори.

Посреди комнаты возник стол, свечи. А вокруг так и осталась темнота.

Старушка, если её можно так назвать, взяла табуретку (в буквальном смысле из воздуха) и уселась за стол. Но на девчушку так и не взглянула. Та же, переминаясь с ноги на ногу, сказала тихо, но твёрдо:

*- Я за помощью...

В поле одиноко восседал на коне воин. Гордый и вели¬чественный - он издали был похож на древнее изваяния. Если бы ни ветер - что трепал длинные черные, как смоль, волосы - па¬дающие волнами на могучие плечи, то его действительно можно было, признать за памятник. Но ни это поражало воображение, а внешний вид всадника. Торс, замурованный в чёрные с шипами доспехи. Плечи и спину покрывал, тоже чёрный, плед с изобра¬жением оскалившего красного дракона. Талию украшал - ис¬кусно отделанный широкий...

За окнами темень. Январь. Луна где-то занавесилась снеговой тучкой в полнеба, а вторая половинка чистая звездочками сверкает. Сидим мы с Зобком темноте на кухне хозяйского дома да чайком балуемся. Звезды блестят через стекла веранды. Хозяйка послушная, как в туалет захочет сразу к нам: можно ребятки я на двор по нужде?

Понятное дело, что можно. Я выскакиваю во двор с фонарем и пистолетом, осматриваю двор, сарай и сортир, чтобы не дай бог не проворонить злодея. Двери в сортире и в сарае...

С чего начать?! Грустно! Такова жизнь!
Я ей посвятила стих! Посвящаю этот рассказ! Она - святая!

Одна! Все в делах. Лежит, уставившись в белый потолок! Если чуть скосит взгляд, а видит только боковым зрением,- кусочек неба и кусочек тёплого, яркого солнышка!

Остаётся вспоминать счастливое детство! Да, она была счастлива!Почему была?! Она и сейчас - Есть!

У неё есть всё: заботливый муж, дочка умница, две сестры. Подруги. Старшая сестра, далеко, на западе! Младшая, я,- редко приезжаю. У...

Этот маленький городок был, разумеется, густо населен и, как все подобные ему места, настолько красив и интересен, что для его описания понадобилась бы целая жизнь. Но мы расскажем лишь об одном майском утре, когда дети были в школе.

Выстиранное белье красовалось на веревках, почтовые фургоны пробирались по узким переулкам за город — в общем, на всех многочисленных улицах, во дворах, домах и магазинах городка жизнь, крепкая и сложная, как корни трав, шла обычным чередом.

Мистер Мэкинз...

Жил-был богатый купец. Много в его доме добра было разного со всего света, но больше всего гордился он чашей из тонкого зеленого фарфора с голубым отливом. То была чаша красоты необыкновенной. Хранил купец дорогую чашу в сундуке за семью замками, показывал только самым знатным гостям – очень уж он боялся, чтобы с чашей ничего не случилось.

Однажды поехал купец с тремя товарищами на ярмарку и по дороге остановились отдохнуть в небольшой харчевне. Хозяин харчевни гостей за стол усадил и стал...