Как зачать мальчика

Бабочка металась по стеклу, потёртыми крылышками пытаясь обрести потерянную свободу.

Мальчишка пил горячий чай и наблюдал за этой бессмыслицей: кому она нужна там, в холодной осени?

Иногда он зажимал её в кулачок и чувствовал над ней свою власть и силу: ну кому нужен этот потрепанный комочек за стеклом холодной рамы?

Бабочка отчаянно трепыхалась, но вот затихла.
Мальчик разжал руку: кажется сдохла.
Открыл форточку и выкинул смятый комочек в окно…
Чай был ароматный и пахнул мятой и...

Глава 18. Столица

Часто попадавшиеся патрули свидетельствовали о приближении центра.

- Мы в столице. - Неожиданно возвестил сопровождающий.

- В столице? - Удивился Джек, оглядывая унылые барханы, среди которых не виднелось и признака, что когда-либо здесь находилось жилье.

Тут открылся тщательно замаскированный люк, и Джек стал спускаться по узкой лестнице. Потом его долго вели по многочисленным коридорам. Чем дальше, тем светлее и шире становились помещения. Электрического света...

Михаил проснулся от того что жена вставила ему кол в спину. Всё произошло на отдыхе, во время медового месяца, вскоре после свадьбы. Вечером он что-то выпил и вырубился. И проснулся уже от боли. Заостренный конец, аккуратно торчал спереди живота, а всё остальное выпирало со спины.

Тонкая струйка крови медленно сочилась из раны. Еле повернувшись – он потребовал объяснений, но тут же взвыл от острой боли и потерял сознание. Очнулся через пару часов - жены уже нигде не было. Михаил держась за...

02.11
Не далее как позавчера...
Паж с Буро смотрели бой-кобры в шатре Густава. Правила давно изменены. Теперь это был просто элитный открытый клуб, если можно так сказать «просто» в адрес заведения высшей пробы. Шикарные местоположение, изысканная обстановка участников и публику притягивали соответствующих.

Сохранилась плата за вход, впрочем, ничтожная на фоне ставок.

Действовали правила «подкапюшонных» боёв. На мысль о рынке наслаждений нетрудно им навести...

"Подкапюшонных...

Гл. 2 Борьба

Как раз в момент, когда я вот-вот мог сорваться, я вышел на весьма своеобразную диссидентскую организацию. С диссидентством в широком смысле слова я, конечно, сталкивался и до этого. Очень многие тогда диссидентствовали в этом широком смысле, передавали друг другу запрещенную самиздатовскую литературу и новости, слышанные по «голосам», ругали советскую власть на кухнях друг у друга и изощрялись на её счет в анекдотах. Сверх того я даже осуществил пару индивидуальных действий...

Глава 3. Первые приобретения и первые потери

- Где этот чертов Козломызлов! Я ничего не вижу! - Возмущался Егор на высоте 1000 метров над черной пустыней.

- Ты не туда смотришь. - Объяснила Света. - Надо вглубь смотреть. А на поверхности, конечно, ничего не осталось.

- Так мы будем искать до бесконечности. Мне это уже надоело. Как же вы так отправились в путь, не зная места назначения!

- Ну почему? Я знаю. - Сказала девушка. И добавила: - Примерно.

- С тобой все ясно. Разве можно...

- Рррота! - “р” перекатилась на языке, как шарик в свистке футбольного арбитра. - Рота строиться!

Комвзвода, сержант срочной службы Столетов, точнее гвардии старший сержант, коренастый, крепкий, с круглой, коротко стриженной головой и злым прищуром кабаньих глаз, неторопливо шёл вдоль строя солдат первого и второго года службы. Он мельком глянул на «дедов», которые игнорировали его приказ и продолжали резаться в карты, развалившись на сдвинутых кроватях.

Столетов приказал командирам...

Луиджи Гальвано, сын пекаря Доминико Гальвано, сидел на довольно пожилых каменных ступеньках возле подъезда многоквартирного дома. Вверху, это там, где брюхо неба невыразимо широкое, где гравитация облаков снила сны о настоящем, здесь внизу, всё это через одно мгновение становилось не спеша будущим.

Мигрант из Старого Света, поджал колени к подбородку. Он смотрел на праздник Непорочного Сердца Марии, здесь, в итальянском квартале на Манхеттене, вспоминая родных и близких ему друзей и родню...

Я родился в маленьком городишке, где все друг друга знают по имени, где никогда не закрывают двери на ключ, и ничего удивительного и примечательного не происходит.

Уже потом, спустя годы, я понял, что дома не запирали не потому, что доверяли соседям, или хотели подчеркнуть свою открытость, их не закрывали из-за внутреннего одиночества, хотели впустить в свою жизнь новизну ощущений и информацию.

Красками мою жизнь наполняла музыка - старый аккордеон Weltmiester» - военный трофей деда. А...

Так получилось, что в 25 лет я стал папой, не Римским, этому я бы обрадовался больше. Ну, как у всех, ничего необычного. Встречались с девочкой – однокурсницей, букетно-цветочный у Пушкина, «Сумерки», «50 оттенков…» Пелевина вместе читали, кафешки, один театральный сезон на двоих, пару выставок, как результат, конфетно-шампанский у нее дома, пока родители на даче, ну и вот: две полоски, несмотря на таблетки с дурацким названием.

В голове взорвалась атомная бомба, прям грибком, и внутренний...