Истории про свободу

Та же комната и те же блюда. Х сидит за столом входит Г

Х - я так ждал тебя и так рад тебя садись пожалуйста гость садится за стол, принюхивается.

Г - осматривая блюда - это все для меня

Х - конечно только для тебя и я так буду рад если ты это примешь от меня

Г - мне не хочется...

Х - неверно, тебе очень хочется и я это точно знаю. Почему же ты отказываешься?

Г - Я не могу принять это от тебя, мне неудобно!

Х - что значит неудобно, ведь я так хочу чтобы ты принял все...

Летний солнечный денек. Один из таких, когда дуновение ветерка едва уловимо. Небольшая полянка, поросшая разного вида травой. Рядом протекает мелкая речушка. По берегам ее растет осока и камыш. На той стороне реки, большой холм с разбросанной по нему деревушкой.

Лежу на берегу речки. Жую травинку. Посматриваю на голубое, без единого облачка, небо. Иногда отмахиваюсь от надоедливых мошек, да стряхиваю с себя муравьишек, посмевших погулять по мне. Издалека кто-то кричит: «Зоря! Зоренька! Куда...

Вообще-то ей полагалось захиреть в московском климате, не похожем на ее родную Северную Африку. Но она была не только жива, но и вполне здорова, оправдывая свое имя, напоминающее о мумиях египетских фараонов, над которыми неподвластно время.

Ее звали "Хамеропс". Марк, считая это имя неприличным, называл ее просто - "пальма". Было несложно понять, какую из пальм он имеет в виду, поскольку другая растительность в нашем доме не приживалась.

Когда Марк приволок горшок с растением, он божился...

В этот раз место встречи Нового года выпало на далекий сказочный Тайланд. Отдельное спасибо за эту идею Винскому Сергею и его рассказам об этой удивительной стране. Едем через московское турагентство Холидей-М. Перелет туркменскими авиалиниями с посадкой в Ашхабаде.

Самый дешевый, но, увы, не самый комфортный перелет. Хорошенько подумайте, прежде чем лететь с туркменами!

Немного неудобств, немного унижений и вот под нами Бангкок! Это поистине сказочное зрелище! Все неприятности...

Борис очнулся,но глаза открывать не спешил.Затылок раскалывался и спасти его мог только "сеньор" цитрамон.Лучше две таблетки.

Губы слиплись,во рту засуха,а язык намертво приклеился к нёбу.Слюны не было и в помине.Сердце Борис не ощущал,но он прекрасно знал,что как только он попытается встать,оно,то самое сердце,захочет выскочить из груди и покинуть отравленное накануне алкоголем тело.Поэтому Борис лежал,тихо-тихо,не шевелясь.Очень хотелось пить,а значит вставать всё-таки придётся.При мыслях...

Она всегда мечтала и говорила, что когда у нее будет своя семья, она ни за что не будет похожа на ту, в которой жила она. Ей всегда представлялось, что там все будет совсем по-другому, и все будут счастливы. Тогда она не догадывалась, что невозможно быть счастливой в том же месте, где ты чувствуешь себя несчастным...

Первые совпадения она заметила, когда родила сына, в том же возрасте, что и мать. Когда жизнь с мужем не заладилась, она не стала, как мама всю жизнь терпеть рядом с собой...

Молодожёны ожидали ребёнка. Будущий папа - литовец, он мечтал о дочери. Будущая мама ждала сына. Посему решили: чтобы никому не было обидно, если родится девочка, назвать её литовским именем, если мальчик - русским.

Родилась девочка, и мама долго и тщательно изучала справочник литовских имён. Все они были длинные и труднопроизносимые. Самыми простыми и короткими оказались Нерис и Рута. Мама без колебаний выбрала Нерис, как у известной поэтессы Саломеи Нерис. "В Москве даже есть улица Саломеи...

Следующая и последняя моя женщина будет обязательно Наташа. Обязательно. Она будет похожа на меня или я на нее. Так, что встречая нас на улице, дальние знакомые станут просить познакомить меня со своей сестрой. Наташа будет хитро улыбаться и ждать, пока я ее представляю… а потом серьезно так расскажет о том, как в детстве я спасла ее от шершня или почему сейчас я не люблю кефир с сахаром.

Она обязательно будет с хвостиком. С таким - торчащим сзади и как будто живущим отдельно. И конечно же...

Стена была гладкой и блестящей. Издали она походила на туго натянутый кусок полиэтиленовой пленки, но при приближении к ней становилось ясно, что это более плотный и прочный материал неизвестного происхождения. Удары кулаком пружинили, не нанося Стене никакого вреда. Острые предметы отскакивали от нее, не сделав даже царапины. Я стояла перед ней в растерянности и недоумении. Я понимала, что мне необходимо пройти сквозь нее, что мне невозможно дольше здесь оставаться, меня нестерпимо манил...

В рутине безвыходности мои мысли жалкими насекомыми попали в паутину заблуждения. Третий день я брожу по лабиринту своего разума, но никак не могу выбраться из цепких когтей депрессии. Я оказался отчаявшимся пленником своих убеждений на её необитаемом острове и в надеже всматриваюсь в фиолетово-чёрную даль океана бессилия, не появиться ли спасительная шхуна везения. В небе безразличия лишь угрюмые чёрные тучи дум и никакого проблеска от солнца вдохновения. Мрак своей вуалью лжи окутал волны...